— Зачем?
— Да потому что я собираюсь взять интервью у Леннона.
— Он в машине, — Мисти достала ключи и протянула их Терри.
Терри задумчиво посмотрел на связку.
— И зачем тебе говорить с Ленноном? Через семь лет наступит тысяча девятьсот восемьдесят четвертый. Думаешь, кто-нибудь вспомнит о «Битлз» в восемьдесят четвертом?
Очередь начала потихоньку просачиваться в клуб. Потекший макияж, разгоряченные тела. Рэй вздохнул.
— Можно, я просто возьму диктофон, и все?
— Зайди с нами, — Терри сунул ключи в карман пиджака. — Выпей пивка. А потом сходим за диктофоном. Знаешь, кто здесь сегодня? Знаешь, с кем я тебя познакомлю? С Дэгом Вудом!
Рэя это явно не впечатлило.
— Зачем мне знакомиться с Дэгом Вудом?
— Дэг же был в Вудстоке! — Терри обиженно нахмурился.
— Да, его тогда прогнали со сцены, — с усмешкой заметил Рэй. Хотя ему и не терпелось отправиться на поиски звезды, он был не прочь отсрочить это дело. Ведь даже если ему и удастся найти Леннона, как с ним заговорить?
— Ладно, по пиву. — Рэй кивнул и не мог не улыбнуться, увидев обрадованное лицо Терри.
Троица вошла в помещение, миновала вышибалу, забрызганный пивом вестибюль и ступила в темноту. Сначала музыка оглушающе пульсировала в барабанных перепонках, а затем неразборчивый грохот постепенно трансформировался в различимую мелодию — на сцене внизу Билли Блитцен исполнял одну из своих коронных композиций — «Ширнемся все вместе».
При звуке вибрирующих инструментальных партий, родоначальником которых был еще сам Эдди Кочран, у Терри напряглась челюсть и затуманились глаза. То, что он испытывал, было сродни ощущению, которое появляется, когда сходишь по трапу самолета в какой-нибудь экзотической стране, когда оглушает другой мир, непривычный шум, жара, запахи потных тел, «Ред страйпа» и марихуаны и внезапно перехватывает дыхание. А на сцене играл Билли Блитцен.
Пять лет назад Билли выступал с группой, которая очень нравилась Терри, — «Лост бойз». Эти парни из Нью-Йорка пели о наркоте и девочках в душевых кабинках — вся эта манхэттенская чушь с дерзким привкусом семидесятых, — и щеголяли в ботинках на платформе. А теперь Билли стал Терри другом, может, даже лучшим другом за пределами «Газеты». Билли был одним из тех американцев, которые выросли в нью-йоркских клубах «СиБиДжиБи», «Макс Канзас-Сити» и «Боттом-лайн» и стекались в Лондон в поисках кайфа. Оторвемся как следует, радостно подумал Терри. Все вместе — Дэг, Мисти, Рэй и Билли. Вечер обещал быть просто отпадным. Проколотые и разукрашенные физиономии таращились из темноты. Лица высвечивались на мгновение и снова исчезали во мраке зала. Браньяк смеялся как безумец, в каждой руке — по банке «Ред страйп», из которых он отпивал по очереди. Затем появилась знаменитость местного масштаба — Грейс Фери, очень влиятельная фигура. Рыжие волосы, черные лосины, плотно обтягивающий корсет и клетчатый мини-килт, который бы едва прикрывал трусики, если бы таковые у нее имелись. Терри ощущал теплое дыхание Мисти на своей коже и старался не смотреть туда, где у Грейс кончалась юбка и начинались ноги. Да, и Грейс тоже могла бы к ним присоединиться!
В Терри с налету вжалась груда разгоряченных тел. Какой-то подросток, которому на вид было немногим больше десяти, изорвал свой школьный блейзер и закрепил клочки булавками. А все потому, что взрослый мир был слишком медлителен и непрогрессивен, слишком туп, чтобы продавать им такое, и потому, что у них не было денег, — вещи делались на заказ или своими руками. Как и Терри, многие носили пиджаки покойных дедов.
Грейс Фери, может, и покупала наряды на Кингз-роуд, но в большинстве своем Терри окружали футболки, однажды заказанные по каталогу «Товары почтой» и позже модернизированные при помощи разрезов, булавок и позаимствованных у «Клэш» слоганов — «БУНТ БЕЛЫХ», «ДУРНЫЕ НРАВЫ», «1977», которые наводились при помощи игрушечного трафарета и сломанной шариковой ручки.
Они медленно протискивались сквозь толпу. Мисти обхватила Терри руками за талию, Рэй пытался держаться рядом. Согласно прикидкам Терри, Рэй был третьим длинноволосым человеком за всю историю «Вестерн уорлд». Другими двумя были Джимми Пэйдж и Роберт Плант, каждый из которых бывал здесь по разу — из чистого любопытства. Никто не мог сказать наверняка, будет ли музыка доминировать на протяжении следующего десятилетия или исчезнет совсем, поэтому никто не мог предугадать, станут ли новые группы богатыми и знаменитыми, будут ли выписывать чеки на крупную сумму в благотворительных целях или вымрут, как динозавры. В этом-то и прелесть, думал Терри. Никто не знал, что будет дальше.
Они спустились по опасно скрипящим под ногами ступенькам полуразвалившейся деревянной лестницы, по пути перешагнув через парня в кожаной куртке, который валялся в самом низу, и вошли в подвал «Вестерн уорлд». Терри не мог сдержать улыбку.
Перед скачущей толпой на низенькой сцене размером с бильярдный стол стоял Билли — щегольски одетый, в своем стильном костюме-тройке. Он тряс иссиня-черными волосами и, выпустив из рук гитару «Фендер», висящую на ремне, втыкал в вену гипотетический шприц.
— Ууууу! — кричал Билли, и толпа безумствовала. — Ширнемся вместе!
Затем Билли схватился за гриф и попытался изобразить утиную походку на полусогнутых в стиле Чака Берри. Терри смотрел на него с обожанием.
Группа Билли, «Пи-45», была сборной солянкой из местных музыкантов, которые недавно отрезали волосы и выкрасили их в цвет металла. В прошлом году они выглядели как пропойцы-рокеры — протертые задницы, длинные волосы, развязная походка и неизменный косяк во рту. Пока Билли не удастся подписать контракт, им придется каждый год менять стиль одежды и прически. Впрочем, Билли был доволен — ведь эти парни знали пять аккордов и где купить наркотики в Чок-Фарм. Тем более что до них все равно никому не было дела, ибо Билли внаглую выступал сольно, оттачивая сценический образ Дина Мартина новой эры.
— Уууу! Ширнемся!
Иглы еще только появлялись в Лондоне, а для уроженца Нью-Йорка вроде Билли они были привычным делом, образом жизни. Этим можно было похвастаться, об этом можно было спеть, за счет этого можно было возвыситься в глазах лондонских фриков, все еще сидящих на «спидах» и косяках. Американцы успели познакомиться с сильнодействующими наркотиками и афишировали свои знания, словно докторскую степень. Терри во все горло подпевал — «Ширнемся» — и не слышал собственного голоса. Иглы обладали для него порочной притягательностью. Он еще даже ни разу их не видел.
— Вон он! Вон Дэг! — Мисти начала подпрыгивать на месте. На мгновение Терри оцепенел. Подпрыгивать? Вот это новость! Он-то думал, она пошла сюда только ради него.
Терри посмотрел на Дэга и смущенно заулыбался. Об этом моменте он мечтал со своей поездки в Берлин. Дэг Вуд собственной персоной — герой, рок-звезда, его друг — в подвале «Вестерн уорлд». Похожий на какого-нибудь изгнанного короля, он занимал шаткий столик в самом дальнем углу помещения, где было посвободнее. Его лицо казалось высеченным из камня, белые волосы гладко зачесаны назад, огромные голубые глаза изучали помещение так, словно оно было его подземным владением. В расстегнутой шелковой рубашке, он поигрывал мускулами. Вершит суд, вот что он делает, подумал Терри. Дэг сидел в окружении своих людей — музыкантов группы, небритого менеджера, темноволосой немки по имени Криста, которая была его девушкой или наркодельцом, а может, и то и другое. Наиболее отважные посетители клуба осмелились приблизиться к его столу. Все те, кто не смотрел на Блитцена, пытались сохранять спокойствие, но им это не слишком удавалось. Подростки, которые запросто могли со скучающим видом расплескать пиво на «Баззкок», отлить рядом с «Секс пистолз» или наступить на ногу Стрэнглеру, созерцали Дэга Вуда с благоговейным трепетом — крестный отец, бельмо на глазу поколения Вудстока, человек, который положил начало всему. А Дэг Вуд заметил Терри и рассмеялся.
— Тебе удалось?! — произнес он поразительно глубоким и низким голосом, подошел к Терри и хлопнул его по плечу так сильно, что Терри чуть не согнулся пополам. — Тебе удалось поставить меня на обложку! Ты журналист что надо, дружище!
Терри улыбался так широко, что у него сводило скулы.
Он знал, как это бывает. Знал, что мог временно обзавестись друзьями в лице рок-звезд, если его
