ВВС продолжали доказывать, что нужно развивать обе программы. Однако когда заместитель министра обороны Гарольд Браун предложил создать постоянно действующую военную космическую станцию, обслуживаемую транспортными кораблями «Big Gemini», это стало последним и самым страшным ударом по «Х-20».
10 декабре 1963 года министр обороны Макнамара отменил финансирование программы «Dynasoar» в пользу программы создания орбитальной станции «МОЛ» («MOL» от «Manned Orbiting Laboratory» — «Пилотируемая орбитальная лаборатория»).
Так закончилась первая серьезная попытка построить пилотируемый орбитальный космический корабль многократного использования на основе аэрокосмической схемы. На программу «Dynasoar» было истрачено 410 миллионов долларов.
В настоящее время модель орбитального ракетоплана «Х-20» демонстрируется в музее Военно- воздушных сил в Дейтоне (штат Огайо).
Космические истребители СССР
13 сентября 1962 года, после совместного полета «Востока-3» и «Востока-4», когда эти неманеврирующие корабли удалось за счет точности запуска свести на расстояние до 5 км, Научно- техническая комиссия Генштаба заслушала доклады космонавтов Андрияна Николаева и Павла Поповича о военных возможностях кораблей «Восток».
Вывод из докладов звучал следующим образом: «Человек способен выполнять в космосе все военные задачи, аналогичные задачам авиации (разведка, перехват, удар). Корабли “Восток” можно приспособить к разведке, а для перехвата и удара необходимо срочно создавать новые, более совершенные космические корабли».
Подобные корабли тем временем уже разрабатывались. На основе пилотируемого орбитального корабля «7К-ОК» («Союз») планировалось создать космический перехватчик — «7К-П» («Союз-П»), который должен был решать задачи осмотра и вывода из строя спутников и ударных платформ противника.
Проект встретил поддержку в лице военного руководства, поскольку уже были известны планы американцев о создании военной орбитальной станции «MOL», а маневрирующий космический перехватчик «Союз-П» был бы идеальным средством для борьбы с такими станциями.
Однако из-за общей перегруженности проектами ОКБ-1 Сергея Королева пришлось отказаться от заманчивой военной программы. В 1964 году все материалы по «Союзу-П» были переданы в филиал № 3 ОКБ-1 при куйбышевском авиазаводе «Прогресс». Начальником филиала был ведущий конструктор Дмитрий Козлов.
Первоначально предполагалось, что «Союз-П» будет обеспечивать сближение корабля с вражеским космическим объектом, выход космонавтов в открытый космос с целью обследования объекта. Затем в зависимости от результатов инспекции космонавты либо выведут объект из строя путем механического воздействия, либо снимут его с орбиты, поместив в контейнер корабля.
По здравому размышлению от такого сложного технически и опасного для космонавтов проекта отказались. В то время практически все советские спутники снабжались аварийной системой подрыва, с помощью которой можно было уничтожить любой свой спутник, чтобы он не попал в руки противника. Адекватных действий ожидали и от потенциального противника, поэтому резонно заключили, что при таком варианте космонавты могли бы стать жертвами мин-ловушек. От инспекции в таком виде отказались, но сам пилотируемый вариант космического перехватчика продолжал развиваться.
В рамках обновленного проекта предполагалось создать корабль «Союз-ППК» («Пилотируемый перехватчик»), оснащенный восьмью небольшими ракетами. Изменилась и схема действия системы. По- прежнему корабль должен был сблизиться с космическим аппаратом противника, но теперь космонавты не должны были покидать корабль, а визуально и с помощью бортовой аппаратуры обследовать объект и принять решение об его уничтожении. Если такое решение принималось, то корабль удалялся на расстояние до 1 км от цели и расстреливал ее с помощью бортовых мини-ракет.
Эти ракеты должны были изготовить в КБ приборостроения Аркадия Шипунова. Миниатюрный аппарат представлял собой некую модификацию противотанкового управляемого реактивного снаряда, уходящего к цели на мощном маршевом двигателе и маневрирующего в космосе путем включения маленьких «пороховичков», которыми, как еж, была утыкана его передняя часть. При подлете к цели (например, к вражескому спутнику-разведчику) по команде от радиовзрывателя подрывалась боевая часть, осколками которой служили те же самые «пороховички», разлетающиеся в стороны.
Помимо корабля-перехватчика «Союз-П» в филиале № 3 Дмитрия Козлова разрабатывались военные корабли «Союз-ВИ» («Военный исследователь») и «Союз-Р» («Разведчик»).
Проект корабля «7К-ВИ» («Звезда») появился во исполнение постановления ЦК КПСС и Совета Министров от 24 августа 1965 года, предписывающего ускорить работы по созданию военных орбитальных систем.
Последней каплей, подточившей камень терпения советского руководства, стал полет американского корабля «Gemini-4» в начале июня 1965 года. Его экипаж проводил несколько военно-прикладных экспериментов: фотографировал земную поверхность, наблюдал запуски баллистических ракет, отрабатывал сближение в космосе, имитируя осмотр и захват чужих спутников.
Еще в первых числах августа 1965 года председатель Военно-промышленного комитета Леонид Смирнов подписал распоряжение о немедленном начале военных исследований на кораблях «Восход» и строительстве специального корабля на базе «Союза» с задачами: визуальная и фоторазведка, инспекция спутников, возможность отражения атаки противника и отработка вопросов раннего предупреждения о ракетно-ядерном нападении.
Сразу было предложено сделать небольшой военно-исследовательский корабль, который можно было бы запустить в самом ближайшем будущем. Постановление от 24 августа 1965 года установило даже конкретный срок для первого полета такого корабля — 1967 год. Кораблю был присвоен индекс «11Ф73» и название «Звезда».
Куйбышевский филиал ОКБ-1 был определен головным разработчиком по военно-исследовательскому кораблю. Этот заказ не стал неожиданностью для Дмитрия Козлова. Разговоры о специальном военном корабле велись на разных уровнях уже больше года. Потому еще до принятия постановления в Куйбышеве успели выпустить исходные данные и эскизный проект по кораблю «7К-ВИ» и ракете-носителю «11А511» («Союз») для него.
Сначала «Звезда» Козлова практически не отличалась от своего прототипа «7К-ОК». Она состояла из тех же отсеков и в той же последовательности, что и орбитальный корабль «Союз»: нижнего — приборно- агрегатного, где стоял двигатель, баки с топливом, служебные системы; среднего — спускаемого аппарата для возвращения на Землю космонавтов; верхнего — орбитального отсека, в котором должна была располагаться аппаратура для военных исследований.
Однако в конце 1966 года Козлов отдал приказ полностью пересмотреть проект. Причин тому было несколько. В первом орбитальном полете корабля «7К-ОК» в конце ноября 1966 года («Космос-133») произошло множество отказов, выявивших серьезные недостатки конструкции. Корабль не смог сесть в расчетном районе и был взорван системой автоматического подрыва.
14 декабря 1966 года на космодроме Байконур при попытке запустить второй беспилотный корабль «Союз» произошла авария ракеты-носителя. Старт был отменен, но через 27 минут после выключения двигателей носителя, при сведении ферм обслуживания, неожиданно сработала двигательная установка системы аварийного спасения корабля. Это послужило причиной взрыва ракеты, несколько военнослужащих из стартовой команды получили ранения, погиб майор Коростылев. При этой аварии присутствовал и Дмитрий Козлов.
Чтобы не унаследовать недостатки «Союза», конструкция «Звезды» была полностью пересмотрена. В первом квартале 1967 года выпустили новые исходные данные на разработку технической документации. Новый 8-метровый корабль должен был весить 6,6 т. Длительность автономного орбитального полета была
