назначенному времени просто прошел в туалет и основался в соседней с назначенной для Шульмана кабинке. Егор уже боялся всего: он боялся, что всех его знакомых обложили тройной линией красных флажков и прикрыли тремя колпаками. Зародившаяся паранойя расцветала во всей красе.
Ровно в пятнадцать часов, тридцать восемь минут кто-то вошел в соседнюю кабинку. Егор не мог видеть — кто. Но он решился и четко произнес:
— Дмитрий Шульман.
Из соседней кабинки с некоторой задержкой раздалось осторожное:
— Да-а?
Егор облегченно вздохнул. Это был голос Димки, и выпалил сердито:
— Ты что не узнаешь?! Это я Колобов Георгий!
За перегородкой расстался восторженный вопль и скребущий звук — это Шульман, елозя ботинками, взлетел над перегородкой:
— И, правда! Егор, ты же в командировке!
— Успокойся и слушай! Я влип в большие неприятности. Меня ищут…
— Кто?
— Спецслужбы, а может кто и круче. — Ляпнул он для острастки и тут же пожалел. Что себе Дима Шульман мог вообразить под фразой: 'круче спецслужб', — описанию не подлежало, но оно явно было. По крайней мере, в Шульмановском воображении.
— А-а! Я так и думал! Я догадывался, что они есть!
— Кто еще есть?
— Спецназ Мирового правительства! Группы 'Трехсот'!
— Перестань! Кто б это ни был — морды у них русские. Я боюсь, что они следят за всеми моими контактами…
— А как же!
— За всеми моими друзьями…
— Конечно!
— За тобой, Дима, тоже.
— А я это знаю!
— Ну, раз так, пойми — мне нужно где-то спрятаться и найти пути выхода, отхода, разруливания ситуации…
Дима прервал его:
— Подожди! — И, не много подумав выдал план действий Егора на ближайший час. — Я выхожу, ты — через пять минут. Едешь к моему дому. В соседнем дворе, есть среди кустов, деревьев — закуток. Да ты его знаешь — мы там студентами портвейн пили. Сидишь там, — ждешь. Я дома беру ключи от квартиры девушки Лены, ты её не знаешь. Я, проходя мимо твоего логова, споткнусь, выматерюсь и подкину ключи от её квартиры под кустик. Ты выходишь через пять минут берешь ключи и двигаешь по адресу… — Дима назвал адрес в спальном районе, где сплошь хрущевки. — Приехав, включи музыку погромче. Я приеду позже, позвоню: два коротких один длинный. Всё — усёк?
……………………….
Всё прошло гладко, по Диминому плану. В бедно обставленной квартирке было всё необходимое, кроме еды в холодильнике. Но Дима не сглупил, привез всё, что надо.
Первым делом, конечно, налили по полной. Потом по второй, полной. После приготовив наскоро еды, уже уселись за стол основательно, — с разговорами. Дима, правда, предварительно включил своеобразную музыку, эмитирующую диско — вечеринку с заигрываниями и эротическими придыханиями.
Вот под этот синтез пляски и траха Егор поведал Диме свою головокружительную историю.
Выслушав Егора, Шульман поманил его в зал и достал ноутбук Ульчинского, идентичный его личному. Полученному от Мальцева при известных обстоятельствах. Показав на него, Дима торжествующе сообщил, что эта техника при первом же включении автоматически ищет связь с ближайшей сотой любого сотового оператора и, втайне от хозяина, сливает весь накопившейся контент с компьютера неизвестному адресату.
Так что, все, что было снято группой Егора в Сибири, давно есть у его шефа, Михаила Федоровича, и не зачем было разделяться и имитировать спасение бесценной информации. Если передающее устройство вражье, то тогда так упорно нападать на Егора излишне. Ну, имитировали раз, другой и ладно.
Но тогда получается, что либо Мальцев предатель, либо он о специфических функциях ноутбуков он не знал. И в их организации есть кто-то другой, конкретно законспирированный крот. Но, так или иначе, фирма Михаила Фёдоровича крайне не надёжная. Даже с тремя пол литрами не разобраться: кто кого подставляет и на кого работает.
— В общем, тикай ты от них, брат!
Егор театрально упал на колени перед Шульманом и воздел руки:
— Рад бы, отче! Вот только 'как' и 'куда'? Подсоби, не оставь сироту!
Дима умиленно погладил Колобова по голове и сказал:
— Вот так-то, сынку, уразумел, кто тебе друг, а кто сволочь? Вставай, Неразумный, завтра же приступаю к разработке операции Спасения!
…………………………
С утра Шульман убежал в поисках путей спасения, не забывая о трудовой деятельности.
И так — пошло и бездуховно — с выпивкой перед телевизором, прошло два дня.
Как-то, ближе к полудню проснувшись, Егор услышал работающий на большой громкости телевизор, а встав, узрел внимательно пялящегося в ящик Диму, одновременно поедающего пиццу.
— Обрати внимание на это собрание!
В телевизоре мельтешило от американских флагов и возбужденных лиц:
— Какая партия: Республиканская, Демократическая?…
Дима отмахнулся:
— Какая разница, — продолжая внимательно вглядываться в экран. — Ты посмотри: какой энтузиазм! На грани истерики, — еще немного и, кажется, вся эта масса ринется в мир, размахивая флагами, немедленно вколачивать в отсталых землян американские ценности.
Сравнимо лишь с революционным запалом граждан революционного Петрограда. Но тогда война и голод, — не так возопишь! А что движет этими, американскими, индивидами? У них же всё есть. По любому счету — по большому и по малому, на личном и государственном. И не верю я, что на съездах этих партий самые обделенные граждане Америки подпрыгивают. Скорее наоборот.
И выступающие толпе под стать: полны решимости и святого огня. Но приглядись внимательней в лица, глаза, движения. Не что не напоминает? Знающий, но завязавший наркоман, увидел одно из этих сборищ по СиэНэН. В прямой трансляции и без купюр. Когда часты включения камер, свободно летающих объективами по лицам толпы. Приглядевшись, разинув рот, он вскочил и воскликнул: 'Да они все обдолбанные!'.
Я удивился: 'Все?', и, указав на в том момент выступавшего: 'И Абама?', — 'Да! Да ты присмотрись!'. Я присмотрелся, и хотя я не настолько был уверен, но возникло ощущение какого-то не естественного поведения. Нет, это было не банальное волнение на лице Барака, а некая несуразица. Да, в глазах волнение и решимость, как и должно, быть, выступая при таком скоплении народа. А движения мышц лица плывущие, диссонирующие с речью.
И я понял: он что-то принял. Да они все, все в зале что-то приняли. Ну нельзя же на трезвую голову так подпрыгивать! — и Дима возбужденно ткнул пальцем в экран. — Я давно уже обратил внимание. Да и тема мне близкая: наркота, криминал… И вот, что я накопал. — Дима принялся рыться в ворохе бумаг на журнальном столике, — мне бы еще достать закрытую информацию фармакологических корпораций. В динамике — с тридцатых годов прошлого века, да еще бы с рецептурой популярнейших препаратов!
Не статью — книгу можно писать. И будет взрыв! Вот:- Дима принялся читать с мятого листа:
'…Мировой Рынок наркотиков 500 млрд $.
Фармацевтики 550 млрд $.
