словами местной пьяни ему всё явственней и живей представлялась прекрасная девушка Ольга. Они не заметил как насовал тренделей собутыльникам и стоял один средь улицы размахивая по сторонам руками. Пока один из поверженных собутыльников не очухался. Сбегал в огород, и, вернувшись, огрел Егора дрыном по башке.
Очнулся он только утром, на крытом сеновале Камариных с двойной болью в голове. Но проснувшись, твердо решил, пока не опохмелятся. А пошел к хозяину и затребовал найти ему срочно проводника за хорошие деньги. Что тот отвел его лесом в соседнюю область.
'Камарин сын' немного удивился такому заказу, но послал пацанву в розыски подходящей кандидатуры, по нескольким адресам. Егор отчего-то молчал о точном месте своего путешествия. Но пытали его хоть медленно и как бы ненароком, а время тянулось.
Провожатого всё не было. Егор уж собрался сдаться и пойти опохмелится, отказавшись от своей затеи. Но стоило ему встать и, уходя, ляпнуть: 'да, не придется мне нынче увидеть Фальшивого Деда'. Как тут же получил кружку холодного кваса в руки и пред ним предстал проводник из предбанника с услужливым взглядом.
Пока шли по лесу протоптанной тропинкой, проводник все норовил допытаться, как городской, из далека приезжий. прознал про Фальшивого Деда. Скупые ответы Егора только полнили завесу тайны над личностью приезжего. А где тайна, там и уважение.
Дорога оказалась неожиданно легкою и, сделав лишь один привал, они прошли 'почти как по прошпекту', — не влезая ни в завалы, ни в болота, ни в кусты, — до усадьбы Фальшивого Деда.
…………………………..
Егор ждал, что его погонят прямо с порога. Но конюх с егерем ему улыбнулись, поздоровавшись и, забрав чуть ли не под руки его проводника, увели того куда-то в хозяйственные постройки.
Егор ступил на крыльцо. Ему на встречу вышел Андрей Петрович и, поздоровавшись, провел внутрь. В большой комнате за столом сидел еще правнук — Егор запамятовал его имя, — водитель — посыльный при Андрее Петровиче, и — сам Дед во главе. Пили чай с пирожками.
Егор, поздоровавшись, встал. За стол не садился. Дед, молча, кивнул головой, приглашая к столу. Тут Егор мысленно плюнув расхрабрился и сел рядом с дедом и, не притронувшись к кружке, тихо сказал деду:
— Серафим Савельевич, я в свой прошлый приезд кажется себя не так повел. Вы, уж, не держите зла.
Дед не глядя на него, допил чай из кружки, отодвинул её и наклонился к Егору, на Егора не глядя:
— Не пойму я — что ты там про себя бормочешь? Да и за столом мы не одни. Скажи, что б люди слышали. Скажи: 'прости дедушка дурака городского неумытого'. А мы уж подумаем, как дальше с тобой быть….Ну?
Егор прокашлялся, чувствуя себя нашкодившим третьеклассником перед лицо педсовета и вибрируя голосом громко произнес:
— Простите меня дурака, люди добрые…
Дед подначил непонимающе:
— Ну? Какого, такого 'Дурака'?
— 'Неумытого, пакостного — городского'…
Дед подлил себе в кружку еще чайку и хлебнув удовлетворенно сказал:
— Ну, вот — на ночлег тебя уж примем нынче, покаянного. А дальше — поглядим…
Егора будто крылами осенили:
— А не скажете где Ольга? Можно ли её увидеть?
Дед промолчал. За него ответил Андрей Петрович:
— Ольга — уехала в город.
— А когда будет?
В ответ молчание. Да, значит, строго здесь с обещаниями. Обещали ночлег — пожалуйста. Но никто бесед задушевных и прочего участия пока не обещал…
Когда чаепитие закончилось, Егор со всеми вышел на двор. Андрей Петрович закурив, направился к своему 'УАЗу' и сын — водитель следом. Егор чувствовал себя рядом с дедом очень неудобно и поэтому рванулся за отъезжающими, как за спасательным кругом.
— Вы в район? Подбросьте, пожалуйста, поближе к военной базе. Где мы снимали фильм.
Андрей Петрович, не раздумывая, махнул рукой соглашаясь.
Как выехали со двора Андрей Петрович скала Егору:
— Да, дед наш строг. Но и вы, тоже. Знали бы, сколько вопросов мне бывшие коллеги задавали. Да еще ФСБ, да еще другие личности… Мальцев, конечно, рассчитался. Но деда забыли. А к нему не с деньгами надо, а с уважением.
Советоваться с ним надо прежде, чем что-то делать здесь. И ведь что-то ему очень не понравилось, а что — даже нам не говорит…. Так что ты к нему вечером подлезь с разговорами. Бутылочку возьми, он может и не будет, а ты возьми. Бутылка — это не повод для пьянки, а знак уважения и открытости. Попроси совета…
— В чем попросить?
— А хоть в чем, даже абсолютно постороннем. Подай ему знак. Это как правило игры — ты показываешь своё подчиненное положение, и всё — с тебя не убудет. Зато вход тебе на усадьбу не будет закрыт. Если это тебе в обще-то надо…
Перед Егором сразу мелькнуло лицо Ольги, и он не задумываясь, ответил:
— Надо.
…………………………………..
Егор попросил высадить его не доезжая до КПП и намекнул, что б не распространялись о его появлении. Потомки Фальшивого деда были люди понятливые и лишь кивнули, серьезно, головами. Егор решил зайти и оглядеться со стороны лаза в заборе, проделанного солдатами — 'самоходами'. Как говорил местный начхоз весь подобный бардак пошел при Ельцине, а при Советской власти — ни, ни. Мало что штрафбат светил, так некоторые и пропадали бесследно…
С территории базы раздавался какой-то стук и рев агрегатов, похожий на строительный. Ни кто не вис на турнике, ни загорал в курилке. Егор решил дойти до источника шума. Шум доносился со стороны рабочей зоны. Егор выглянул из-за ближайшего к шуму пригорка и обомлел. Изрядной части базы уже не существовало. Работали бульдозер и автокран, сверкала сварка, режущая балки и трубы. Все металлическое складировалось и сортировалось пока, — 'КамАЗы' — длинномеры стояли пустыми.
В обще-то Егор шел сюда, более уходя из под взора строгого деда. Но все же, надеялся поискать, подсмотреть чего здесь. И, если не найти, то понять что-нибудь новое. Его интуиция не давала ему покоя. Или то было действие не явного похмельного синдрома? С русскими, наверно, всегда так — ни за что не поймешь, что тебя подвигло на приключения и открытия. Пока не приключится, пока что-нибудь не найдешь.
Само собой, до Егора давно дошло что Изделие, с которым он последнее после Мальцева время не расставался, было в некоем роде 'самопалом', и уж точно — 'новоделом'. Но был ли Масловский оригинал? И если он был, то где-то в этой тайге и остался. Но поспешные работы на базе тревожили и как-то естественно связывались с Егоровым побегом от всех — и от неизвестных преследователей и от дружеских объятий Михаила Федоровича.
Егор побрел лесом к усадьбе Фальшивого Деда.
Придя на двор, Егор помылся в теплой бане. Отдышался от монотонности ходьбы. Да и выпил, дорого вискаря прикупленного у егеря, — гоняя остаток. Да и для храбрости. После, взяв бутылку, отправился на поклон к Деду.
Вечерело. Дед сидел на завалинке покрытой медвежьей шкурой и, оперев руки о посох пялился куда- то в темнеющую даль. Егор аккуратно присел подле и глубоко слышно вздохнул.
— Да, красота.
