поведать все как на духу.
— А что будет дальше? — поинтересовалась Баташова и начальник снова понял ее без лишних слов.
— Вик добился своего — оба спорщика получили по шапке и сильно задумаются, прежде чем повторять свои эксперименты. Равновесию ничто не угрожает. Лет через пятнадцать-двадцать подрастет ребенок Марины Самохиной, которых, как я понял, суккуб успел передать его своему нанимателю, но до той поры Пьер будет сидеть тихо, как мышка. Антон успел основательно его потрепать и теперь кресло под французом основательно шатается. Варвара успешно поправила свое положение за счет друзей Марины и теперь сможет расправить плечи. Китанина… о ней и говорить нечего. Антон может и соберется вернуться в город, но уж точно не скоро. После такого поражения он будет долго приходить в себя. Я бы на его месте перебрался в другую область. Иногда проще строить заново, чем восстанавливать разрушенное.
— Он вернется, — покачала головой Ольга. — У него здесь корни. Говорят, что когда исчисляешь возраст столетиями, начинаешь по-другому смотреть на свою историю.
— Они перебили столько людей и остались в стороне, — печально покачал головой Максим. — А мы ничего не можем с этим поделать.
— Мир 'ночных' не сильно отличается от вашего, — грустно подытожила Баташова. — Если ты не желаешь с этим мириться — мы можем попробовать что-то изменить, но нет гарантий, что закончим лучше Матвея.
— Давай-ка еще выпьем по одной и я попрошу Сережу отвести тебя домой, — предложил Заславский.
— Не хочу домой, — надула губки ведьмачка. Только что ножками топать не стала. — Я там всегда одна, и мысли в голову лезут. Давай посидим здесь. Я все-таки схожу за льдом и мы напьемся до неприличия.
— Хорошо! — легко согласился Максим. — Только тогда надо заказать какой-нибудь еды, а то я сегодня еще не завтракал.
Виктор сидел в своем любимом кресле, задумчиво грея в руках бокал с коньяком. Все прошло как нельзя лучше. Его план полностью оправдался. Долгие годы Вик воспитывал Ольгу, создавая из нее идеальную помощницу. Он научил ее всему, что знал и умел сам, но допустил фатальную ошибку. Ведьмачка искренне привязалась к нему всей душой и была практически не способна действовать самостоятельно. Она все время считала своим долгом, доказывать наставнику свою преданность, в то время как должна была смотреть на факты беспристрастно.
Он пытался несколько раз туманно намекать ей, что девушка должна быть более самостоятельной, что дело поддержания баланса сил не терпит излишней привязанности к кому или чему-либо, но Баташова всегда воспринимала его слова превратно. Обижалась, считая, что наставник не доволен ее работой. Единственный способ решения этой проблемы, как говорит Ефим Карлович, оперативный.
Девочке сейчас очень больно и именно поэтому старый колдун свел ее с таким человеком, как Максим Заславский. Ему уже довелось испытать боль потери, пережить предательство близких, отвернувшихся, когда надо было поддержать, но он выстоял и сейчас поможет выстоять Ольге. Она будет ненавидеть того, кто был ей ближе, чем отец, но зарождающаяся любовь не позволит ее хрупкому сердечку сгореть в горниле ненависти. Эти двое еще сами не понимают, как близки они стали за эти неполных две недели. Он хорошо обучил свою сильнейшую ведьмачку и, оставшись без его покровительства Баташова будет делать то, что умеет, то что считает правильным. Она будет поддерживать Баланс, не позволяя внешним силам нарушать это хрупкое равновесие. Вик уже давно замечал, что ему тяжело в одиночку следить за всем, что происходит в его любимом городе, и 'Химера' возьмет на себя хоть какую-то часть его работы. Они молоды и энергичны, но уже не глупы и безрассудны. Они справятся.
Все прошло точно, как он того хотел! Но почему же тогда так больно? Почему нестерпимо ноет в груди у старого колдуна, давно позабывшего, что у него есть сердце? Глупый вопрос! Когда режут по живому без наркоза — это всегда больно, а он действительно любил эту бойкую непосредственную девчонку с незаурядными магическими способностями и острым умом. Возможно, ему даже больнее чем Ольге, потому что, как верно заметили народные мудрецы: 'Многие знания — многие печали'!
Колдун часто задумывался над тем, как изумительно короток человеческий век. В особенности та его часть, когда люди способны здраво мыслить и рассуждать. До двадцати у них в крови играют гормоны, после сорока — единственным развлечением, которому они подолгу и с удовольствием предаются становится осуждение бесстыжей молодежи, а после шестидесяти неизбежно наступает благоденствие в виде старческого маразма. Это дивное состояние не всегда сопряжено с пусканием слюней и забыванием имен ближайших родственников, но посещающие человека в этот период жизни воспоминания весьма избирательны и, зачастую, приятны.
Вик помнил все. Причем помнил с такой трезвой непредвзятостью, будто и не был сам участником этих событий. В такие минуты, как сейчас, когда на душе было гадко и тоскливо, он всегда вспоминал Татьяну и от этого становилось еще хуже. Юная Баташова была прекрасна даже в тех идиотских нарядах, которые навязывало ей время. К тому же девушка была 'ночной'. Совсем слабенькой, но этого вполне хватило бы, чтобы под крылом одного из сильнейших колдунов современности она счастливо прожила несколько столетий. Вик влюбился в нее как мальчишка. Дарил цветы, часами ждал у подъезда и помогал писать институтские работы. У него появилась робкая надежда, что он наконец-то не будет одинок, что эта девушка пройдет с ним рука об руку сквозь века…
Мечтам не суждено было осуществиться. Сколько раз потом Вик проклинал себя за преступную нерешительность! За то, что не рассказал возлюбленной о своей мире и не взял в свиту. В этом случае она была бы надежно защищена…
Суккуб-наемник рыскал по городу в поисках кусочка послаще и однажды наткнулся на очаровательную девушку. Вик тогда пытался примирить трех сцепившихся между собой ведьм и проводил непростительно мало времени с возлюбленной. Однажды утром ему позвонила мать Татьяны и срывающимся голосом сообщила, что ее девочка умерла во сне…
Колдун, не медля, приехал на место и обнаружил следы неизвестного вампира. Обезумев от горя, он перевернул весь город в поисках чужака и, наконец, нашел его. Несколько хлестких ударов быстро поставили это жалкое создание на место, заставили понять, что колдун не остановится ни перед чем, чтобы насытить свою жажду мести. Не надо было читать мысли, чтобы понять, как напугана эта жалкая тварь. Как она сожалеет о своей поспешности. Демон клялся, что ничего не знал об отношениях между Виком и Таней, но это уже не имело никакого значения. Она была мертва.
— У нее родилась дочь, — тщательно взвешивая слова произнес суккуб. — Очаровательная девочка и очень сильная волшебница. Я обещал ее своему заказчику, но теперь, пожалуй, пошлю его ко всем чертям и отдам ребенка тебе. Отпусти меня!
Вик колебался. Он знал, что контракт между заказчиком и этим монстром еще не истек, а значит убийство суккуба будет равносильно объявлению войны. Ему только-только удалось установить в городе жалко подобие мира и он не мог себе позволить залить улицы древнего города потоками крови. Он согласился, а суккуб вскоре исчез из Тулы и из поля зрения колдуна.
Те кто живут несколько столетий — никогда не забывают нанесенных им оскорблений и обид. Это становится непростительной роскошью. Демон похоти был невероятно жаден и глуп, раз решился вновь вернуться сюда. Обстоятельства сложились как нельзя лучше и нужно было срочно действовать. Антон со своими коварными планами был удивительно предсказуем. О готовящемся нападении на конкурента знал и Вик, и сам Пьер, и еще с десяток высших по всему городу. Француз, желавший возвыситься за счет старого как мир способа, получившего в кругах 'ночных' красноречивое название: 'Метод Гиммлера', перешел все разумные границы. Варвара окончательно растеряла свое достоинство и готова была служить любому, кто обеспечивал бы ей защиту и поддержку.
Ольга и Максим блестяще распутали этот сложный клубок интриг, он сам только слегка подталкивал их в нужном направлении.
Вик одним глотком выпил коньяк и поставил на стол опустевший бокал.
