Ельцин мучительно желал исторгнуть «комплекс беловежья» и войти в будущие учебники истории не как разрушитель, а как объединитель великой державы.
Великому славянину списали все долги, убрали таможню, через которую немедленно хлынул вал контрабанды, и раскрыли руки для дальнейших матримониальных объятий.
Но при этом Москва упустила из виду одно чрезвычайно важное обстоятельство. Опираясь на предоставленные Москвой политические и экономические дивиденды от своей объединительной риторики, А. Лукашенко стал стремительно создавать авторитарный режим и необходимый для его поддержания новый класс — обязанных исключительно лично ему бояр, опричников, интеллектуальную обслугу, быстро привыкших к вкусу власти в небольшом европейском независимом государстве. Власть открывала бывшим серым аппаратным мышкам не только возможность называться их превосходительствами, но и путь к обогащению через всевозможные «Фонды М. Эсамбаева», созданные президентской администрацией.
Поэтому каждую весну А. Лукашенко будет предлагать новые все более грандиозные и нелепые конструкции: «союзное государство», «переводная валюта», «единые органы». Но этот великий интегратор никогда не согласится на самую простую вещь — включение Белоруссии в Российскую Федерацию в качестве одного или нескольких субъектов Федерации. Диктаторы не становятся провинциальными секретарями обкомов.
Движимая не разумом, а иррациональными комплексами Москва может согласится на любые разорительные глупости. Единственная надежда на мудрого циника Виктора Геращенко, который, надо полагать, все же не пойдет на создание единой валюты с двумя эмиссионными центрами. Иначе не только белорусский народ, как ему уже пообещал А. Лукашенко, но и русский «будет жить бедно, но недолго».
Так не планируютвойну. Так планируют кровавую Бойню
Я не знаю, кто организовал взрывы в Москве — Басаев, его кураторы времен абхазской войны, или и те и другие вместе. После «учений» в Рязани уже никто не может сказать, где грань между учениями и провокацией, между провокацией и терактом. Но очевидно, что взрывы достигли поставленных их авторами целей. Со страниц газет и экранов телеканалов несется единодушный вопль — расстрелять как бешеных псов! Правозащитники и либералы соревнуются в жесткости и беспощадности своих комментариев. Узник Соловков, совесть русской интеллигенции академик Дмитрий Лихачев публично защищал применение смертной казни.
Подполковник КГБ с блатной лексикой, чудом оказавшийся во главе великой страны, спешит воспользоваться произведенным эффектом. Любой военачальник или политик, планирующий военную операцию, всегда стремится уменьшить количество своих врагов и увеличить количество своих союзников. Путин сознательно бомбит Грозный, чтобы сделать невозможными переговоры с Масхадовым, чтобы сделать врагами России всех чеченцев поголовно.
Так не планируют войну, так планирую кровавую бойню. Бойню, в которой можно похоронить все предыдущие преступления режима.
Град обреченный
15 октября 1999 года.
За четыре года до своей смерти в 1932 году великий русский физиолог Иван Павлов написал: «Должен высказать свой печальный взгляд на русского человека — он имеет такую слабую мозговую систему, что не способен воспринимать действительность как таковую. Для него существуют только слова. Его условные рефлексы координированы не с действиями, а со словами».
И. Павлов знал, о чем он писал в 1932 году. Даже Сталин не смог бы открыто заявить о необходимости уничтожения русского крестьянства, и даже его самые бесстыдные пропагандисты не осмелились бы воспевать такую программу. Но слово крестьянин было заменено кличкой «кулак». И беспощадное уничтожение миллионов кулаков приветствовалось лучшими представителями советской интеллигенции — от М. Горького до М. Шолохова. Прошло еще несколько лет, и условные рефлексы, координированные со словосочетанием «враг народа», заставляли людей доносить на своих соседей и требовать расстрела своих друзей.
Месяц прошел после взрывов домов в Москве. Преступление не раскрыто, и следствие не представило ни малейших доказательств вины какого-либо конкретного лица или лиц чеченской национальности. Но в общественном сознании слово «чеченец» уже стало синонимом слова «террорист» и намертво встало рядом с глаголом «уничтожить». А когда кто-нибудь из нас проявит минутную слабость и робко спросит, например, о школах, разрушенных во время бомбардировок, и погибших детях, на телевизионном экране в своей ежедневной передаче в прайм-тайм появится придворный карлик — звезда канала ОРТ. Устало и терпеливо он объяснит заблуждающимся, что никаких, собственно, школ в общепринятом понимании этого слова в Чечне нет, а что с раннего возраста там обучаются будущие террористы и наркодилеры, а потому их уничтожение не только морально оправдано, но и абсолютно необходимо. Одной из самых удивительных публикаций, появившихся на прошлой неделе, была большая статья редактора «Независимой газеты» В. Третьякова («НГ», 12 октября 1999 г.). Она говорит о природе новейшей чеченской войны и о состоянии российской «политической элиты» больше, чем все, что было сказано или написано по этому поводу до сих пор. Вернее, не столько говорит, сколько проговаривается. Ведь статья не посвящена проблеме Чечни. В ней очень длинно и скучно разбираются последние информационные битвы олигархов. Весь ее пафос направлен на то, чтобы доказать, что на белоснежном фраке духовно близкого г-ну В. Третьякову олигарха Б. значительно меньше дерьма, чем на одеяниях его конкурентов. Увлеченный этой сверхценной идеей, автор касается темы Чечни лишь мельком в одном абзаце, там, где это ему понадобилось для развития основного тезиса. Но этот абзац стоит того, чтобы его привести целиком:
«Совершенно очевидно, что чеченцев в Дагестан заманили, дали им вляпаться в это дело, чтобы получить законный повод для восстановления федеральной власти в республике и начала активной фазы борьбы против собравшихся в Чечне террористов. Ясно — это была операция российских спецслужб (не путать ее со взрывами домов), причем политически санкционированная на самом верху».
Давайте внимательно перечитаем этот текст, бесценный для историка, психиатра, юриста, приоткрывающий окошко в больное сознание русского пациента: «российской политической элиты». В нем автор не выдвигает оригинальной журналисткой версии. Об операции российских спецслужб по организации похода Басаева в Дагестан он говорит как о бесспорном факте, как об аксиоме, совершенно очевидной для своих хорошо информированных читателей. Версия появляется ниже (ради нее и написана статья В. Третьякова) и заключается в том, что патриотически настроенный олигарх Б. также внес свой посильный вклад в эту блестящую операцию.
Итак, «российской политической элитой» принимается как бесспорное и как должное, что басаевский поход в Дагестан, повлекший гибель сотен русских солдат и сотен мирных дагестанцев, разрушение десятков деревень, был организован российскими спецслужбами и был «политически санкционирован на самом верху». С единственной целью: «дать Москве законный повод» для развязывания крупномасштабной бойни, в которой также как в 1994–1996 годах, погибнут тысячи русских солдат и десятки тысяч мирных жителей.
Но в таком случае, чем «санкционировавшие операцию на самом верху» президент и премьер- министр, активно в ней участвовавший олигарх и гордо повествующий о ней редактор отличаются от международных террористов и убийц — Басаева и Хаттаба?
Впрочем, редактор, увлеченный отмыванием любимого олигарха, все-таки краешком сознания понимает, что выбалтывает что-то лишнее, и на всякий случай огораживается скобочкой — (не путать ее со
