— Он страшен, — ответил герцеговинец. — Он страшный человек.
В один прекрасный безбрежный субботний полдень Никола отложил кий и подошел к столу, за которым играли в очко. Его пригласили присесть.
— Хочешь сыграть?
— С удовольствием.
Он отдался игре со страстью математика. Его ангельский ум старался выжать из игры все возможное. Он следил за всплесками счастья, которые царили над клетчатой скатертью. Из карт истекало невидимое счастье, и его надо было прочувствовать. Тесла был на подъеме, он получал необъяснимо головокружительное удовольствие, даже когда проигрывал. Он стал типичным картежником с прилизанными волосами, усиками и длинными пальцами. Он познакомился с миром людей, отличавшихся от тех, к которым он привык. Он смотрел, как пьяницы покидают трактир шагом прирезанной курицы. Он видел людей, руки у которых тряслись так, что официант сам вливал им в рот первую утреннюю порцию спиртного. Один из этих несчастных перехватил его взгляд.
— Никому не пожелал бы подобного, — глухо произнес он.
На улице стоял туман. Внутри — табачный дым. Никола играл. Иногда он возвращал выигрыш хмурым побежденным. Ему же никто не возвращал. Несмотря на его быстрый студенческий ум, завсегдатаи играли лучше. У толстого Франца полголовы занимал двойной подбородок. Он обыгрывал Теслу в очко и приговаривал:
— Ты хороший парень, зачем ты здесь с дерьмом возжаешься?
Страсти накалялись, и Тангейзер, покраснев, завопил:
— Ну-ка, тормозни!
— Не ори, — с отвращением заговорил Никола, — я могу громче тебя рявкать.
— Нет, я его не понимаю, — шептал Сигети Кулишичу.
— Разве ты можешь его понять, когда он сам себя не понимает? — отозвался Кулишич.
— И почему умные люди творят глупости? — не мог успокоиться Сигети.
— Не знаю, — мрачно ответил Кулишич. — Я — не умный. И потому никогда не буду творить глупости.
25. Исчезнувший
Тесла не перестал.
Он исчез.
Все спрашивали, где он. Друзья и родственники были озабочены. Озаботился дядя Бранкович в Карловаце. Озаботились профессора Рогнер, Алле и Пешл. Озаботился носатый Кулишич. Озаботились еще три дяди, три Мандича. Озаботился портной Мурк, которому он задолжал. Некоторые студенты предположили, что он с отчаяния бросился в Муру.
— И это при таком отце! — вздыхали родственники.
— При такой матери! — сокрушались женщины.
Куда исчез Никола Тесла?
Его неожиданно обнаружил Коста Кулишич, отреагировавший на объявление о вакантной должности учителя географии в Мариборе. Целых четыре часа владелец частной школы Оскар Реш задавал вопросы Кулишичу. Потом он показал ему Марибор и расстался с соискателем в кафе Тагета, напротив железнодорожного вокзала:
— Я дам вам знать.
Молодой герцеговинец огляделся в кафе и увидел Теслу, который играл с какими-то типами в пикет. Сначала Кулишич подумал, что его сосед по комнате, не отважившийся броситься в Муру в Граце, решил повторить попытку в Мариборе.
— Тесла, бог ты мой! — воскликнул Кулишич.
— Коста! — расцвел Никола, увидев знакомый импозантный нос.
— А мы-то уж всерьез думали, что ты утонул в Муре.
Тесла, улыбаясь, объяснил, что он работает на одного инженера и получает шестьдесят форинтов в месяц.
— Вернуться? — удивился он. — Да мне и здесь хорошо!
Кулишич мысленно принялся писать письмо отцу Николы. Беспокойным взглядом он обводил усы то одного, то другого игрока. Тем не менее Никола показался ему совершенно нормальным.
— Я с чистой совестью отправился домой, — вспоминал впоследствии бывший сосед Николы по комнате.
Но вскоре после его отъезда, 8 марта 1879 года, чиновник марбургской городской управы[6] Олдржих Таубе подписал документ за регистрационным номером 2160. В соответствии с этим документом, составленным на основании полицейского протокола, Никола Тесла, как лицо, не располагающее средствами для проживания, выдворяется из Марибора в Госпич, по месту проживания его отца, «с целью трудоустройства». Уже 17 марта судья Госпича подтвердил, что Никола Тесла прибыл в указанное место.
Таким образом, глупый младший брат был возвращен из большого мира в маленький городок. Теперь Никола мог повторить вслед за учеником дьявола: «Я не только ничему не научился, но забыл и то, что знал прежде».
— Что значит «не надо»? — кричал отец на мать. — Эта несчастная баба Анка каждого встречного спрашивает, есть ли у того девушка. Баба совсем рехнулась и даже своего родного зятя спросила, есть ли у него девушка. Стоит Николе только появиться, она и его спрашивает, нет ли у него девушки, а он только голову отворачивает.
— Не надо так, — шептала Джука.
— Не захотел стать попом, и почему? Чтобы в монахи постричься?
— Успокойся, Милутин!
Поп отмахнулся от жены. Этой же рукой, многажды целованной прихожанами, он указал Николе на стул:
— Садись!
Мать вышла, чтобы оставить их наедине. На кухне она подняла крышку с горшка, где тушилась золотистая капуста. Потом украдкой вернулась к дверям подслушивать, о чем это они там говорят.
— Боже, как ты живешь! — с отвращением вымолвил поп, как только его жена вышла. — Я ведь говорил ей: пусть пьет, пусть играет, но пусть только будет как все другие парни. И тут же мне пишут: он пьет. И в карты играет!
«На мои отличные оценки ты внимания не обращал, — мстительно подумал Никола. — А вот это тебя задевает!»
На их семейной иконе святой Георгий равнодушно убивал змия, не обращая внимания на совершаемое им деяние.
— Ты потерял стипендию! Тебя выгнали с факультета! Домой тебя препроводила полиция! — кричал отец.
— Ой, несчастье ты мое! — шептала под дверью Джука.
— И ничего больше тебя не волнует! Виктор Гюго писал о сербах: «Убивают целый народ. И где? В сердце Европы!» А ты? Сколько раз ты вспоминал своего Бога и свой народ, братаясь там, в Граце, с игроками?
— Может, не так часто, но наверняка чаще, чем Виктор Гюго, — не смолчал Тесла.
Здесь, в Госпиче, каждый его шаг сопровождали отцовские упреки. Все его проповеди сводились к одному: пусть он обещает бросить карты!
Никола улыбался таинственной, порочной улыбкой.
Милутин Тесла считал, что уважение есть универсальный вариант решения любой проблемы. Шагая днем в трактир, Никола время от времени бросал взгляд на плывущее в небе облако и задумывался над тем,
