исследовали чердак какой-то развалины, заросшей сумахом. Влезали на деревья, преследуя облака. Придумывали собственный язык.
Летними вечерами, когда появлялись летучие мыши, начинали играть в жмурки. Они считались:
— Эники-беники ели вареники…
Потом каждый из них исчезал из мира, прячась и превращаясь в окуклившуюся бабочку.
Игрок с завязанными глазами искал их.
Моя и Никола мистически делились полубезумием детства.
Оно было обрядом.
Оно было тайным и святым.
Камнями они разбивали абрикосовые косточки, пахнущие миндалем. Таскали из дому картошку, пекли и поедали ее без соли. Потому что приготовление ее было мистикой. Сидя в ожидании у костра, беседовали о мире вне окружающего их бытия — о животном и сверхъестественном. Медведь задрал осла на Верхнем кладбище. Англичане в Индии расправились с тагами. Кто такие таги? Тайная секта заклятых убийц. В Арктике существует оазис, и в нем тайный мир. Мумии могут ожить, но только при соблюдении определенных условий.
У Мане Цукича была бородатая тетка, и ее навещал дракон. Бабке Винко Алагича явилась женщина в белом и сказала, что Госпич утонет в подземном море, раскинувшемся в тысяче метров под городом.
12. Теологи
Однажды летом Милутин Тесла согласился позаниматься с двумя семинаристами, которые готовились к экзаменам. Неуклюжий Оклобджия был родственником попа Томы Латника, который когда-то крестил Николу. Милутин, усевшись с молодыми людьми, сообщил им, что в свое время он сдавал епископу Иовановичу догматику, полемику и пастырское богослужение, историю, славянскую грамматику и риторику и — что там еще было? — да, типикон с церковным пением и методику преподавания. Он спросил молодых людей, изучают ли и теперь эти предметы. Милутин, удовлетворенно кивнув, заметил, что полезно комбинировать дисциплины из практического и догматического богословия. Он добродушно улыбнулся и пояснил:
— Чтобы вы стали всесторонне образованными людьми.
Милутин для начала кратко рассказал о борьбе иконоборцев с иконопочитателями в Восточной церкви. Пока Милутин вдохновенно рассказывал о существе запрета на изображение или явление человеческого лика во всех трех монотеистических религиях, Латник, не раскрывая рта, оттягивал нижнюю челюсть, чтобы не зевнуть ненароком. Корица зевал открыто.
Только следующая встреча со студентами помогла Милутину понять истинный смысл выражения «ангельское терпение». Но и ангельского терпения не хватало на то, чтобы объяснить этой парочке смысл дискуссии средневековых номиналистов и реалистов в Западной церкви. Начиная эту лекцию, Милутин скромно признал, что философская дискуссия, о которой он им сейчас расскажет, похожа на извечный спор: что было раньше — яйцо или курица? В двенадцатом веке теолог Росцелин верил, что всякое абстрактное понятие есть не что иное, как голое имя (flatus vocis).
Милутин выдержал драматическую паузу, а затем принялся излагать позицию реалистов. Реалистами, которых часто называют наивными, были средневековые мыслители, которые полагали, что универсальные понятия объективно существуют в нашем мире.
— Понятно? — осторожно спросил Милутин.
Молодой Латник вместо ответа уставился в потолок. Заметив, что его приятель заинтересовался потолком, Корица засмотрелся на пол. Не получив ответа, Милутин собрался с силами и заключил, что проблему можно свести к трем основным вопросам: универсальны ли слова как понятия, не есть ли они логические понятия, или же они существуют в мире вне нашего сознания?
Студенты пялились на него глазами жареных ягнят.
— Ученый Абеляр в одном месте утверждает, — продолжил неутомимый Милутин Тесла, — что универсальная концепция человека в моем мозгу есть не что иное, как путаная идея, составленная из представления о многих людях, которых я видел в жизни. — В другом месте, — элегантно продолжил Милутин, — Абеляр признает, что универсальная концепция существует — как логическое содержание. — На этом интереснейшем месте Милутин остановился и посмотрел на студентов. — Но, спрашиваю я вас, существует ли в мире человек как таковой, вне моего и вашего сознания?
Столкнувшись с этой тонкой дилеммой, Корица принялся весьма систематически чесаться. Оклобджия уставился на стену как на своего спасителя.
— То, что означают эти общие слова, существует, — неожиданно встряла Джука Тесла.
Никто и не заметил, что Джука, скрестив на груди запачканные тестом руки и прислонившись к косяку, вслушивалась в их разговор.
Муж посмотрел на нее:
— Как это?
Джуке трудно было изъясняться словами, к которым она не привыкла.
— Ну, когда ты думаешь о плохих людях, ты их обзываешь одним словом, собираешь их в единую кучу. А ведь они существуют каждый сам по себе.
— Браво! — искренне обрадовался Милутин Тесла. — Точно так говорит и Абеляр. Только характерные особенности существуют сами по себе. Единство принадлежит идеям, а не вещам! — Милутин захлопал в ладоши и повернулся к пристыженным Латнику и Корице. — Да, милые школяры, да, мои мудрецы! Моя неграмотная жена обоих вас заткнула за пояс! — Он весело глянул на жену. — Никола! Посмотри на свою мать. Вот человек! Вот голова!
Тут у Джуки перехватило горло. Она, слезинки не проронившая на похоронах сына, расплакалась из-за того, что так и не училась в школе.
13. Начинающие жизнь
Кто бы мог подумать!
Кто бы подумал, что несколько лет спустя Никола и Моя будут сидеть в скором поезде, касаясь друг друга локтями!
На Николе были ботинки, купленные для Данилы, когда тот готовился к гимназии. Вскинутая отцовская рука исчезла в дыму перрона.
— Мой Нико! — шептал отец сыну, который его не слышал. — Только ты выучился на ребенка и вот превращаешься в юношу. Выучишься на юношу и станешь зрелым мужчиной. И поймешь, что мы всю жизнь только и делаем, что начинаем…
— Поехали! — печально воскликнул Моя.
В их купе вошло основательное стриженое дитя, подталкиваемое отцом и матерью. Вошедшие закрыли вагонное окно, чтобы не залетали искры и сажа. Никола расправил плечи. Теперь они с Моей уже большие. Им следовало разговаривать на серьезные темы. Эти серьезные темы были такими, что язык у Николы прилипал к нёбу. Но надо было быть взрослыми. Он вспомнил, как жители Лики в 1866 году возвращались с войны в Далмации, и спросил Мою, правда ли, что австрийский император победил в той войне?
— Да, — ответил отличник Моя. — Победил на Висе и при Кустоцце.
— А почему тогда император потерял земли в Италии?
Пар в котле паровоза превращался в неумолимый стук колес: та-дам! та-дам! та-дам!
