Почему языки такие разные. Популярная лингвистика

С другой стороны, если ситуация не актуальна, то это значит, что она существует не сейчас, не в данную минуту и не существовала вчера — она как бы существует „вообще“. Мы не можем точно указать, из чего и как она складывается (может быть, из многих мелких актуальных фактов), но в результате получается, что мы всё-таки знаем, что она существует. Например, мы можем сказать:

Я хорошо его знаю — он не плачет по таким пустякам;

Когда у человека горе — он плачет.

Эти ситуации неактуальны — мы не можем, например, услышав такие предложения, спросить: „Когда (не) плачет?“ Единственный ответ, который можно дать на такой странный вопрос, — это „Как „когда“? Ну просто — вообще“. Вот неактуальные ситуации — это и есть такие вообще-ситуации, всегда- ситуации. Их в нашей жизни бывает довольно много: в частности, когда мы говорим о чьих-то свойствах, привычках, отличительных признаках, мы, как правило, используем именно неактуальные глаголы.

Интересно, что есть ситуации, которые можно понять только актуально, а есть такие, которые допускают только неактуальное понимание. Возьмем такое предложение:

Лиза пишет диктант.

Скорее всего оно значит, что Лиза пишет диктант сейчас, в данный момент, то есть актуально. С другой стороны, если мы скажем:

Лиза пишет книгу, —

то, в отличие от предыдущего случая, это совершенно не обязательно будет значить, что Лиза пишет книгу именно сию секунду: книга — не письмо и не записка, ее „одним духом“ не напишешь, так что скорее всего наше предложение значит, что Лиза вообще (то есть неактуально) занята тем, что сочиняет книгу. Ну а если мы скажем так:

Лиза пишет книги, —

то в этом случае, понятно, актуальное осмысление становится почти невероятным. Ведь нельзя же, в самом деле, представлять себе, что Лиза, как Юлий Цезарь, склонилась над столом (хотя во времена Юлия Цезаря столов не было, но это я так, к слову) и одновременно пишет сразу несколько книг, пока мы за ней незаметно наблюдаем. Нет, конечно, когда так говорят, мы представляем себе совсем другое: мы понимаем, что Лиза — это известный писатель, она занята тем, что пишет книги, это ее профессия — „вообще“. А что она делала при этом вчера или делает сейчас — мы не знаем и не можем знать. Это наше незнание, надо сказать, очень характерно для неактуальных ситуаций. Почему? Очень просто — ведь общий смысл таких „неактуальных“ ситуаций обычно никак не связан с тем, что именно человек делает в тот или иной конкретный, актуальный период времени. Если в ситуации „Лиза пишет диктант“ мы легко представляем себе, что конкретно происходит: вот Лиза пишет слово, пишет другое, потом ставит запятую и т. д., то ситуация „Лиза пишет книги“ настолько далека от какого-то конкретного момента, ее „вид“ так обобщен в нашем сознании, что трудно даже вообразить, чем именно занимается сейчас наша писательница — может быть, как раз сейчас она пишет, а может быть, куда-то идет и по дороге обдумывает характер главной героини рассказа, может быть, она уснула, и ей снится новый роман, а может быть, она спит без снов — и нам, и языку это не важно, потому что всё равно по поводу Лизиной жизни в целом, оценивая ее, так сказать, „с птичьего полета“, мы говорим: „Лиза пишет книги“.

Надо сказать, что русскому языку всё это значительно более безразлично, чем многим другим языкам: ведь в русском языке и в актуальном, и в неактуальном употреблениях мы используем одну и ту же форму глагола: форму несовершенного вида настоящего времени (пишет, читает). Совсем иное дело в английском языке: там в зависимости от актуального или неактуального понимания выбираются разные видовые формы одного и того же глагола. Самый простой пример: предложение

Не is writing

означает, что он пишет сейчас (то есть актуально), а предложение

Не writes

означает, что он пишет вообще, это его свойство (может быть — умеет писать, может быть — в жизни много пишет и т. п.). Вспомните еще примеры из любого учебника английского языка: предложение

Не is going to school — „Он <сейчас> идет в школу“

сравнивается с предложением

Не goes to school — „Он ходит в школу“ (то есть „он школьник“).

Первое из них — это актуальное хождение, второе — нет. Заметьте, что в русских переводах мы должны употребить разные глаголы, причем оказывается, что русский глагол ходить действительно чаще всего ведет себя как неактуальный глагол, в отличие от идти. Конечно, и в английском языке тоже есть глаголы, которые в основном бывают неактуальными, это такие глаголы-свойства. Но для грамматики английского языка это имеет более серьезные последствия, чем для русской: у английских неактуальных глаголов оказываются невозможными примерно половина форм — это как раз те, которые выражают актуальный вид! Так, от глагола to know „знать“ в нормальном случае нельзя образовать форму is knowing: такая форма значила бы что-то вроде „как раз сию секунду он знает“, но знание (по крайней мере, с точки зрения английского языка) устроено не так: знание ведь не пиджак, его нельзя то надевать, то снимать; если человек что-то узнал, то он уже в любой момент своей жизни будет (неактуально) знать это, это стало его свойством. Конечно, можно забыть то, что ты знал, но, между прочим, от человека это совершенно не зависит: нельзя ничего забыть нарочно, как бы нам этого иногда ни хотелось.

Вы видите, что актуальность и неактуальность — очень своеобразные видовые значения. Для тех, чей родной язык — русский, они, пожалуй, немного непривычны, но, вообще-то, это значения довольно типичные: кроме английского они присутствуют и во многих других распространенных языках мира, — например, в испанском или в тюркских.

Длительность и недлительность. До сих пор мы говорили только о таком взгляде на ситуацию, когда мы должны были немного отстраняться от ситуации и смотреть на нее издалека — чтобы определить, сколько раз она возникает или насколько она привязана к конкретному промежутку времени. Но есть и другой очень важный способ оценивать ситуацию, к которому мы сейчас и переходим. Этот способ предполагает, что говорящий не отстраняется от ситуации, а, наоборот, как бы пытается поместить себя „внутрь“ нее, с тем чтобы выделить не всю ситуацию, а какую-то ее часть, наиболее для говорящего важную. И вместо вопроса „Одна ситуация или несколько?“, чтобы правильно выбрать форму такого „внутреннего“ вида, говорящий будет задавать другие вопросы: „Вся ситуация или ее часть?“; „Начало ситуации, середина или конец?“.

Но для этого прежде всего необходимо, чтобы сама ситуация была устроена „удобно“ — иными словами, ситуация должна продолжаться достаточно долго, чтобы у нее можно было различить начало, середину и конец. Между тем далеко не все ситуации в жизни устроены так. Точно так же, как раньше мы видели, что бывают преимущественно актуальные и преимущественно неактуальные ситуации (знать, ходить в школу, писать книги), теперь нам предстоит убедиться, что бывают, так сказать, ситуации-точки (у которых начало — это одновременно и конец, а середины нет вовсе) и ситуации-отрезки (у которых все эти части есть). Типичная ситуация-точка представлена в предложении:

Шар лопнул.

Действительно, о какой тут середине может идти речь, если, как говорится, и оглянуться не успеешь, как вместо шара у тебя в руках уже неизвестно что… Такую ситуацию-точку никак нельзя растянуть, сколько ни старайся. Но вот ситуацию-отрезок в принципе можно „сжать“ до точки. Например, мы можем сказать:

Александр Македонский взял Афины.

На самом деле, конечно, такое событие (штурм и взятие целого города) не происходит мгновенно — оно может занимать даже многие месяцы. Но когда мы говорим взял — для нас это не важно, мы как бы соглашаемся забыть о том, что у взятия города было начало и был конец, мы „сжали“ его до точки, которую теперь можем поместить в один ряд с другими такими же „сжатыми“ точками. Этот ряд, например, очень естественно может образовать рассказ об истории Афин: в таком-то году город был построен (тоже дело долгое, а для нас — точка), в таком-то — стал столицей, тогда-то — участвовал в войне с персами… и,