войны по целому ряду продуктов. В любом случае, ВТО ухудшило торговые отношения, дав нашим зарубежным конкурентам средства для коллективной атаки на торговые интересы США.
И давайте не будем забывать, что Конституция дает Конгрессу и только Конгрессу полномочия регулировать налоги на производство и продажу. Конгресс не имеет права передавать эти полномочия ВТО или любой другой международной организации. Президент также не может легально подписывать договоров, предусматривающих это. Наши основатели никогда не намеревались делать Америку частью глобальных торговых схем, и уж тем более не подразумевали, что наши законы будут подчинены международной бюрократии.
Свободная торговля должна однозначно приветствоваться, а вот международная помощь - абсолютно отрицаться. В пользу этой точки зрения говорят конституционные, моральные и практические аргументы. Конституционность этой помощи, по меньшей мере, сомнительна. Морально я не могу не осуждать насильственное перераспределение собственности от американцев в пользу других правительств - правительств, которые обычно и виноваты в бедственном положении своих стран. Безусловно, мы не можем одобрить то, чтобы американцы бесплатно работали на чужое правительство, а ведь именно этим, по сути, и является международная помощь.
Для тех, кто считает приведенные аргументы абстрактными и далекими от реальности, могу привести практический пример. Международная система благосостояния работает ничуть не лучше, чем внутренняя, несмотря на то, что и та и другая тратят триллионы. Кроме того, зарубежная помощь снижает мотивацию правительств к выходу из сложной ситуации, а иногда и удерживает у власти отвратительные реакционные режимы. Триллионами долларов были потрачены, позже результаты разработанных программ помощи оказались столь плохи, что даже «Нью-Йорк Таймс», которая обычно ни с чем не соглашается, вынуждена была признать, что программы не работают. Неудивительно, что кенийский экономист Джеймс Шиквати, когда его спросили о программах развития Африки, ответил для всего Запада: «Ради Бога, остановитесь, просто остановитесь».
Одним из ведущих критиков международной помощи, которого игнорировали до тех пор, пока его прогнозы не начали сбываться с поразительной точностью, с 1980х годов был Питер Бауер из Лондонской школы экономики. В противовес пустым лозунгам, я рекомендую его выдающиеся произведения всем, кто действительно интересуется тем, как помочь нуждающимся людям или сомневается в праве на жизнь международных социальных программ.
С другой стороны, все истории экономических успехов за последние полвека вышли не из международной помощи, а из работы свободного рынка – лучшего двигателя человеческого благосостояния, который всех учат ненавидеть. Я бы выбрал свободу, даже если это означало бы меньшее благосостояние, но к счастью мы не стоим перед таким выбором. Посмотрите на страны, которые выросли от бедности к достатку и вы увидите в них экономику, в которой свободному рынку был дан шанс, уважаются права собственности и контракты. Посмотрите на Ботсвану, которая имеет одну из самых свободных экономик – и является одной из самых богатых стран на африканском континенте. Посмотрите в Южной Америке на Чили, жители которой наслаждаются уровнем жизни, о котором остальные страны континента могут только мечтать. Посмотрите на экономическое чудо в Ирландии, на огромные темпы роста в Эстонии. Давайте перестанем притворяться, что мы не знаем способа сделать людей богатыми, когда очевидные примеры окружают нас.
Идеи свободы и свободной экономики еще не распространялись по миру с такой скоростью, никогда они и не воплощались столь последовательно. Результаты также превосходны. За период с 1980 по 2000 годы реальный ВВП на душа населения в Индии более чем удвоился, в Китае реальный доход на душу населения вырос на 400 процентов. Бедность в Китае снизилась с 28 процентов в 1978 году до 9 процентов в 1998. В Индии бедность упала с 51 процента в 1977-1978 годах до 26 процентов в 1999-2000. «Никогда раньше», - пишет экономист Мартин Вулф, «столько людей или такая доля населения мира - не наслаждались таким огромным ростом своего уровня жизни».
Бедность также снижалась и в мире в целом. В 1820 году более 80 процентов населения жило в таких условиях, которые в современной литературе определяются как «крайняя бедность». К 1950 году эта цифра снизилась до 50 процентов. В 1992 она равнялась 24 процентам (в США снижение уровня бедности проходило в период с 1950 по 1968 годы. С тех пор как программы поддержки бедных получили значимое финансирование, уровень бедности стабилизировался и более не снижается, несмотря на затрачиваемые триллионы).
Никогда раньше в истории мира столько людей не наблюдало положительные сдвиги в своем уровне жизни. И эти результаты получены чуть ли не вопреки официальным программам помощи в развитии экономики, проводимыми Западом. Они стали результатом работы рыночной экономики. Забудьте о пропаганде, о лозунгах, дезинформации и деланном непонимании того, как работает рыночная экономика, забудьте весь этот модный бред. У вас на руках факты – они ни для кого не будут неожиданными, если понимать основы экономики.
Если бы американцы знали реальную историю международной помощи, и то, как она деформирует экономику страны-реципиента, помогает тоталитарным или тираническим режимам и даже приводит к вооруженной борьбе, они бы гораздо активнее выступали за ее прекращение. Если бы они знали о результатах деятельности Международного валютного фонда и Всемирного банка в развивающихся странах, они бы пришли в ужас. В конце концов, эти кажущиеся неприкасаемыми программы должны быть поставлены под сомнение и, наконец, отменены навсегда.
Моя позиция кажется «изоляционистской» только тем, кто считает, что народы могут взаимодействовать между собой только через свои правительства, или только через наднациональную бюрократию. Эта невысказанная предпосылка опасна и бесчеловечна. Ничего изоляционистского нет в том, чтобы протестовать против принудительного перераспределения богатства от правительства к правительству. Индивиды, которые хотят помогать какому-то делу за рубежом напрямую – и если это дело не является делом правительства Третьего мира, чья деструктивная политика привела их народы к бедности – то они должны иметь свободу делать это. Фактически, по исследованиям Хадсоновского института, в 2006 году американские граждане добровольно оказали помощи иностранным гражданам в три раза больше, чем ее оказало правительство США. Свобода работает!
Вопросы, которые я поднял, показывают, насколько важно для свободного человека четкое понимание экономики. Я сам считаю себя последователем школы экономики, которая известна как Австрийская, ключевыми представителями которой в XX столетии были Людвиг фон Мизес, Фридрих Аугуст фон Хайек, Мюррей Ротбард и Ханс Сеннхольц. Австрийская школа экономики пережила новый подъем после того, как Хайек, один из ее ярчайших представителей, получил в 1974 году Нобелевскую премию. И все последние взрывы финансовых пузырей, от бума дот-комов десять лет назад до недавнего краха рынка недвижимости, весьма заинтересовали финансовых аналитиков в изучении этой школы, потому что это была единственная школа, которая предсказывала появление таких пузырей. Сам Мизес был практически единственным в 1928 году, кто настаивал, что постоянный рост не может продолжаться вечно (в чем большая часть экономистов уверяли всех в течение десятилетия), и что, напротив, экономику ожидает неизбежный спад.
Я всегда восхищался Людвигом фон Мизесом как человеком и как одним из величайших экономистов всех времен. Его книга «Человеческая деятельность», хотя и является местами вызывающей по отношению к традиционным взглядам, доставит истинное интеллектуальное удовольствие тому, кто жаждет истины (начинающим изучать экономику лучше начать с его более простых книг, предназначенных для широкой аудитории). И не только его взгляды привлекают меня, но и его моральная стойкость. Мизес следовал принципу, высказанному Тацитом: «Не поддавайтесь злу, а боритесь против него». Мизес никогда не старался получить преимуществ, говоря то, что хочет слышать какой-либо политический класс. Экономика, говорил Мизес это «вызов самонадеянности тех, кто стоит у власти. Экономист не может быть фаворитом автократов и демагогов. С ними он всегда будет смутьяном и тем, чем больше они внутренне понимают, что он прав, они будут сильнее его ненавидеть». И нацисты ненавидели его, во-первых, за то, что он имел еврейские корни и, во-вторых, за то, что он разоблачал несостоятельность их экономической программы во имя свободного рынка.
Мизес верил в свободную торговлю, толерантность и мир – доктрины в точности противоположные автократичному учению Национал-социалистов, чье жестокое учение набирало силы в 1930х годах. В 1934
