экономическом хаосе. Я знаю, какой вариант я выберу.
Никто, кого приучили пользоваться социальными программами, не будет выброшен на улицу. Но в долгосрочном аспекте эти программы являются банкротами. Если мы не начнем переходный процесс их сокращения, финансируемый за счет экономии на нашем невероятно раздутом зарубежном военном присутствии, то на улицу окажутся выброшенными все, потому что эти программы просто коллапсируют.
С американцами, когда они начали платежи в Фонд социального страхования, был заключен имплицитный контракт, поэтому никто не собирается отбирать у американцев ресурсы, которые они ожидают получить после выхода на пенсию. Вопреки популярным воззрениям, сейчас деньги на получателей социальных платежей идут не из некоего «трастового фонда», в который люди вносят деньги на протяжении всей карьеры. Если бы все конгрессмены голосовали так, как голосую я - а я твердо стою на точке зрения, что из Фонда социального страхования не следует тратить ни цента - тогда бы мы не имели сейчас многих серьезных проблем. Дело в том, что сейчас в «трастовом фонде» нет денег. Правительство потратило их на другие нужды. Деньги на выплату пенсий и пособий идут непосредственно из текущих поступлений. Те, кто сейчас работают, не создают себе основу для пенсионного обеспечения; они просто дают деньги текущим получателям и могут только надеяться на то, что к моменту их выхода на пенсию останется достаточно работников, чтобы подержать их. Никакая часть системы не предусматривает передачи денег правительству и последующего получения своих средств с процентами в определенном возрасте. Правительство поддерживает эту иллюзию надежности и честности, но это не более чем иллюзия.
Я долгое время поддерживал проекты по предоставлению молодым людям права не вступать в государственную систему социального обеспечения, что вполне соответствует моей вере в индивидуальную свободу. Но так как текущие получатели социальных выплат поддерживаются за счет платежей текущих работников, как нынешние работающие смогут получить свои пенсии, если молодые люди смогут выходить из системы? Переходный период должен финансироваться за счет сокращения наших зарубежных военных трат, которые, во-первых, никак не контролируются, а во-вторых, подвергают нас опасности вследствие слишком большого рассредоточения наших военных сил. Если мы действительно против идеи «большого правительства», мы не должны делать исключения и для раздутых военных бюрократий, на которые мыслящие в традиционных бюджетных категориях консерваторы никогда не смотрели как на потенциальный источник экономии. Многие империи на протяжении человеческой истории слишком поздно поняли, что больше не значит лучше. В этом плане у нас более выгодное положение, чем у этих империй, так как мы можем поэтапно осуществлять идеи ответственности и веры в свои силы - идеи здравого смысла, на которые, когда я их упоминаю, молодые люди откликаются очень позитивно.
В дополнение, размеры бюджетов каждого федерального департамента должны быть, как минимум, немедленно заморожены – политика, которую все здравомыслящие люди без сомнений поддержат. Каждый должен жить по средствам - а особенно федеральные агентства, которые не предусмотрены Конституцией. Большинство федеральных департаментов и агентств, за исключением министерства обороны, занимаются тем, что наша Конституция оставляет для решения на уровне штатов или на уровне индивидов, и люди не должны больше эксплуатироваться для их поддержки. Слишком долго вашингтонские бюрократы нагуливали жир, богатство и власть – и все во имя «общего блага», как они нас уверяли – на деньги американского народа. Это следует прекратить.
Забудьте крики о том, какие необходимые эти департаменты – американцы отлично жили без них 80 процентов нашей истории. У нас нет на них ресурсов. И точка. Принудительный труд для их финансирования ни морально приемлем, ни экономически осмыслен.
Только наша интеллектуальная инерция и недостаток воображения заставляет нас думать, что эти департаменты и министерства необходимы. Федеральный департамент образования, к примеру – это оскорбление для американского народа, который более чем способен на то, чтобы организовать обучение свих детей без государственного грабежа, поддерживающего образовательную бюрократию. Мы отлично проживем и без нее, как жили большую часть двадцатого столетия, период когда (вот, совпадение-то!) население было куда лучше образовано, чем сейчас. Исходя из прискорбных заслуг Департамента образования, если бы я задумал сделать народ вовсе необразованным, то предложил бы утроить бюджет этого департамента.
Если мы примем осмысленную политику наподобие той, которую я предлагаю, только ее официальное объявление укрепит доллар. И чем дольше мы будем жить по средствам, тем меньше будет инфляция, тем меньше будет страдать малоимущий и средний класс, так как давление на ФРС по монетизации долгов значительно снизится.
Мы также должны приступить к восстановлению монетарной свободы, которая означает, что американцы получат право вести сделки, номинированные в золоте и серебре, если он того хотят. Это важно, чтобы американцы имели возможность защитить себя от любого приближающегося денежного кризиса, который бы заставил их держать обесценивающиеся бумажные деньги. Ни один политик или ни одно СМИ не говорит об этом, поэтому вы должны понимать, что это на самом деле очень важно.
Многие вещи президент не может делать в одиночку, они требуют одобрения Конгресса. Он может только рекомендовать определенный курс действий и пытаться вести народ за собой, но инициатива остается за Конгрессом. Все, что мы описали в этой главе, относится именно к таким решениям. С другой стороны, в областях, критичных для здоровья республики президент имеет огромные полномочия в своих собственных руках.
К примеру, каждый президент устанавливает приоритеты в применении законов и дает соответствующие наставления министру юстиции. Но власть не должна применяться только потому что она есть. Президент может просто объявить, что исполнительная власть не выделяет ресурсов на наказание пациентов, использующих марихуану в медицинских целях. Он может отказаться нарушать habeas corpus. Он может отказаться заключать людей под стражу на неопределенный срок и без предъявления обвинений. Он может принять эти и другие значительные меры, даже если Конгресс не согласится сократить его полномочия, поскольку закон не обязывает его применять эти полномочия. Он может воздержаться от выпуска исполнительных приказов, отменив те, которые издали предыдущие президенты.
Во внешней политике президент как главнокомандующий, может приказать вывести войска из Ирака не за годы, а за месяцы – в этом, кстати, заключается позиция нынешнего ведущего демократического кандидата на выборах 2008 (еще одна тема про «оппозиционность» партий). Пропагандисты войны говорят нам, что вывод войск приведет к хаосу, как будто хаоса там нет сейчас – но это те же люди, которые убеждали нас, что война будет короткой и легкой и окупится доходами от нефти. Почему мы должны снова всерьез принимать их прогнозы? В случае с Вьетнамом, который теперь стал нашим торговым партнером, мы получили гораздо больше выгод от мира, чем от непомерно дорогой войны.
Частично в свете Национальной Разведывательной оценки, которая была выпущена в декабре 2007 года, президент должен отдать приказ флоту уйти от берегов Ирана, а также пояснить, что мы не имеем намерений нападать на эту страну. Президент должен также объявить, что США впредь воздерживается от изоляционистской политики отказа от дипломатических контактов с Ираном и хочет говорить с его лидерами, как ранее общались с лидерами СССР и Китая другие президенты во времена Холодной войны. Санкции в отношении Ирана должны быть сняты, в качестве жеста, демонстрирующего отход нашей страны от изоляционизма.
Только эти действия и заявления остановят падение доллара и рост нефтяных цен. США неожиданно станут дипломатически вменяемыми впервые за долгие годы. Международная изоляция, в которой мы находимся по вине наших лидеров, закончится сразу же, когда наше правительство станет соблюдать международные нормы, которые соблюдают все другие страны. Белый Дом, на который сейчас в мире смотрят так, как ранее смотрели на старую коммунистическую газету «Правда» - через призму вала военной пропаганды, в которую не верит никто, кроме доверчивых (а часто и ангажированных) американских медиа. Никогда больше патриотические лозунги не будут эксплуатироваться для оправдания войн, которые несут больше имперских амбиций, чем реальной национальной безопасности.
Иными словами, нам следует быть разумными и не вести международную политику слона в посудной лавке, убеждая себя, что это и есть политика национальной безопасности. Мы должны восстать против морального релятивизма, прекратив считать военные акции справедливыми только потому, что их проводит
