и снова навстречу о. Иоанн, и так до трех раз. В третий раз подозвал купца к себе о. Иоанн и говорит: 'Что это у вас за предрассудок, что встреча священника признак неудачи… Брось ты это. Прими от меня благословение и вернись домой. Я там отслужу для тебя напутственный молебен, и ты отправишься в путь с благими надеждами'.
После молебна купец поехал и отлично торговал на ярмарке. И больше уж не боялся встречи со священником.
В обличениях своих о. Иоанн был прям и смел, не стесняясь значительностью лиц.
Один именитый купец пригласил его осмотреть выстроенную им церковь.
Войдя в нее, о. Иоанн воскликнул: 'Слава Богу, великолепен храм! Радуюсь и благодарю Господа Бога за этот молитвенный дом. Благодари и ты Его благость, поблагодари не языком только, но самым делом. Благодари Господа по примеру Закхея мытаря, который обещал, когда Господь пришел в его дом, пол- имения раздать нищим и возвратить четверицею тем, кого обидел… Советую тебе последовать этому примеру. Ведь обиженных тобою, я думаю, столько, что их, по многочисленности, невозможно поместить в этом храме. Вспомни, как ты поступал с бедными торговцами, которым за год вперед раздал деньги под сало. По истечении года ты принимал от них товар, сверх вычета громадного процента, не по той цене, по какой они покупали, а по той, какую тебе было угодно назначить. Вспомни, что делал ты, если они не успевали к сроку поставить товар. Ты был неумолим, хотя бы до этого несчастия эти люди лет по десяти и по двадцати работали на тебя и умножали твои миллионы. Сколько таких людей ты совсем разорил, лишил крова и приюта и пустил с семействами и детьми бродить по миру… Побойся Бога, побереги свою душу и в благодарность за ту милость, что Господь позволил тебе выстроить храм, раздай одну половину имения нищим и из второй расплатись с теми, кого ты обидел. Тогда твоя жертва будет угодна Богу. А если сохранишь капитал, то, при внезапной твоей смерти, он будет расхищен и поступит, в укор тебе, в чужие руки'.
Купец плакал и обещал хоть частью вознаградить им обиженных и потом уж никого не притеснять.
В преклонных годах, при полном развитии духовных сил о. Иоанна, открылся в нем дар прозорливости.
Известный затворник Задонского монастыря Георгий был смущаем в монастырском храме тем, что многие вели себя непристойно для такого места, разговаривали и смеялись. Он надумал перейти в другой монастырь, но наперед хотел посоветоваться с каким-нибудь опытным старцем, и выбор его остановился на о. Иоанне.
Когда Георгий пришел в Елец, едва успел подойти он к дому о. Иоанна, как тот выбежал на крыльцо и, хотя никогда не видал и не знал его, встретил его такими словами: 'А я, брат, сейчас только отслужил молебен со звоном Пресвятой Богородице… Она не велит давать наставления монахам, особенно смущенным и хотящим оставить свой монастырь… Ступай, брат, в чулан!' И при этих словах о. Иоанн спрятался в свой чулан, в котором обыкновенно жил.
То же было и с другим Задонским монахом, думавшим из-за тяжести послушаний перейти в другой монастырь. Подойдя к дому о. Иоанна, монах думал: 'Не рано ли я иду к нему? Ведь он позднюю обедню медленно служит, а по окончании обедни служит молебен с акафистом Божией Матери. Впрочем, пойду и подожду'.
Не успел подойти он к дому о. Иоанна, как тот, никогда его не видавший, выходит к нему на встречу и говорит: 'Службу свою долгую я окончил, акафист прочитал, и вот сижу дома, на покое. А ты, брат, вне дома, не на своем месте; иди опять в свой монастырь и безропотно неси свое послушание'.
Священник Вуколов пришел к о. Иоанну со студентом Орловской семинарии Иродионом Соловьевым, который желал принять благословение на брак. О. Иоанн, приняв их, подвел их к угощению. Когда студент хотел взять чего-то мясного, о. Иоанн сказал: 'Нет, брат, нам к этому не надо прикасаться: мы с тобой икры съедим'. Вскоре затем о. Иоанн пошел в свой чулан, вынес оттуда два посоха — для себя и священника и архиерейский жезл.
Этот жезл он вручил студенту со словами:
'Даю жезл архиерейский. Теперь ступай с Богом. Мне некогда больше беседовать с вами', — и убежал в свой чулан.
Студент этот постригся в монахи и впоследствии был архиереем.
Составитель жизнеописания о. Иоанна, Елецкий протоиерей Лука Ефремов, рассказывает о себе, что за него были сватаны пять невест, четыре из них с большим приданым, а одна совсем бесприданница, мещанская дочь. На ней он и остановил свой выбор, но хотел проверить выбор свой чрез о. Иоанна. В этот самый день о. Иоанн заходит в дом его тестя и говорит жениху: 'Радуюсь, что ты, при помощи Божией, сумел выбрать себе невесту: твой выбор хорош'. И, действительно, он был очень счастлив, жену его любил весь город, а те четыре невесты оказались непригодными в жизни.
Иногда в действих отца Иоанна замечалась некоторая странность, и малопонимающие люди считали его малоумным. Вероятно, этою странностью старец старался избежать славы людской, которая ему была тяжела. Какой иногда в этих странностях бывал глубокий смысл, покажет следующий пример.
Однажды он лег на сыром месте на площади, находящейся на краю города. Проходящие осуждали его: 'Неприлично священнику сидеть на сырой земле'. А он отвечал: 'Земля, правда, сырая и грязная, но я особенно люблю это место и даже лобызаю его. Здесь скоро воздвигнется великолепный храм и будет совершаться святейшее таинство'.
Эти слова разнеслись между жителями, открылся сбор, встреченный очень сочувственно, и был выстроен великолепный храм.
Отец Иоанн мирно скончался 20 декабря 1824 г.; к последнему жилищу в Троицком монастыре его несли на плечах священники.
Весь город и тысячи окрестных жителей следовали за гробом. Вопли бедных почти заглушали пение духовенства.
ПРОТОИЕРЕЙ МАТФЕЙ РЖЕВСКИЙ
Протоиерей Матфей Александрович Константиновский, настоятель Ржевского кафедрального собора, известный более в ревностных православных кружках под именем 'отца Матфея Ржевского', родился 6 ноября 1791 г. и был сыном дьякона села Константиновского Новоторжского уезда, Тверской губернии. Дьякон этот, именем Александр Андреев, скончался в нестарых летах, когда его сын Матфей учился в среднем отделении семинарии. Тяжкая доля горького сиротства и бедности выпала на долю вдовы, Марфы Афанасьевны, оставшейся с двумя малолетними дочерьми.
Под руководством родителей, мальчик получил воспитание в христианских правилах. С ранних лет он полюбил и учение и храм Божий. Ему был только пятый год, когда он упросил родителей, чтоб они начали обучать его грамоте. Успехи его были столь быстры, что на седьмом году он уже довольно бойко читал церковные книги. Для него была радость ходить в церковь и там на клиросе петь и читать. Местный священник за это очень любил его и каждый раз после обедни давал ему просфору. Его отдали в Новоторжское духовное училище по восьмому году. По имени села, в котором он родился, ему дали фамилию Константиновский.
В первые годы училищной жизни мальчик учился не бойко: некоторое время развитие его как бы приостановилось. Но чрез несколько лет он точно переродился. Умственные способности его окрепли, в нем развилась счастливая память. И он настолько успел в учении, что стал первым учеником своего класса.
В то же время он отличался скромностью, хорошим поведением, услужливостью, смирением и благочестием. В досужее время он посещал церкви, особенно монастырь преп. Ефрема Новоторжского. К мощам этого святого он поставил себе за правило ходить ежедневно, и исполнял это во время своей жизни в Торжке.
Так как в духовном училище общежития не было, то Матфей помещался на одном из постоялых дворов города. Когда в этот двор собиралось много народа для ночлега, мальчик, выучив свой урок,
