флайеров и вылетел к себе на башню.
Дарт некоторое время размышлял.
— После всего, что произошло, — заговорил он, — как-то не верится, что это была просто прогулка… Не исключено, что у него была назначена встреча, которая по каким-то причинам не состоялась… Музей… А может удар палкой по чучелу — это условный знак, который бандит подавал своему сообщнику, который в это время находился в зале?
— Вы думаете, в Гарселе есть их резидент?
— Это только предположение, — Дарт подошел к столу, взял пистолет и засунул его в потайную кобуру под мышкой. — Покуда Трюфон сидит в башне, нам есть смысл наведаться в музей. Это далеко отсюда?
Минут пятнадцать ходьбы.
Выйдя из здания гарсельской полиции, они зашагали по матовому пластику тротуара. По обочинам прямой неширокой улицы располагались одноэтажные, реже — двухэтажные коттеджи, полускрытые бледно-зеленой листвой небольших деревьев, вывезенных сюда с Карриора прижившихся на искусственной почве. Турбомобили почти не встречались — местные жители пользовались ими редко, ведь город можно было пересечь пешком за полчаса.
Регенерированный воздух был свеж и прохладен, на вечно черном небе дрожали и переливались россыпи созвездий. Брельтский «день» вместе с большим голубоватым диском Корриора клонился к закату, когда Феллет и Дарт шли по улицам Гарселя, приближаясь к Астрозоологическому музею.
Музей по праву считался гордостью Гарселя, второго такого не было во всем Брельте. Это было внушительных размеров здание из светлого мрамора, с широкой лестницей и высокими колоннами у входа. На портике красовались изображения зубастых ящерок, обитавших на Брельте миллионы лет назад, когда здесь еще была атмосфера, вода и обширные густые леса.
В этот день музей был закрыт на переоборудование экспозиции, но полицейских впустили. В походе по залам их сопровождал Главный Хранитель — невысокий толстый человек с указкой. Ею он тыкал в витринные стекла и без умолку тараторил о ящерах, рептилиях, пресмыкающихся и членистоногих. Дарт слушал вполуха. Наконец он не выдержал и перебил Хранителя, заявив, что их с майором прежде всего интересуют новые поступления в музей.
— Это в двух следующих залах, — поспешил ответить Хранитель. — Там сейчас переставляют витрины, но, надеюсь, мы не помешаем… Пройдемте туда.
В просторном зале, куда Хранитель провел своих спутников, кипела работа. Служители музея деловито сновали с раскладными лестницами, молотками и пилами сколачивая новые витрины и передвигая старые. Пятеро рабочих укрепляли под потолком чучело гигантского крылатого существа с оскаленной пастью и выпученными глазами, в которых, казалось, до сих пор не угасла неутолимая злоба.
— Немалого, должно быть, труда стоило подстрелить такую пташку, — заметил Хранитель. — Тело ее покрыто броней, которую даже разрывной пулей не прошибешь.
— Откуда все это доставлено? — поинтересовался Дарт. — И что за охотники раздобыли этих тварей?
Все это является даром музею от одного из уроженцев Брельта, который пожелал остаться неизвестным, — ответил Хранитель и его голос задрожал от гордости. — Нам не впервой получать дары от наших соотечественников, работающих в самых отдаленных пределах галактики. Эту уникальную коллекцию мы получили из невероятного далека, вы себе даже представить не можете — из созвездия Заводи! Так, во всяком случае, значилось на почтовых квитанциях, сопровождавших эту удивительную посылку. Того, что вы видите здесь, нет даже в Большом Астрозоологическом музее Карриора. Эти бесценные, редчайшие экспонаты, гордость музея, Гарселя и всего Брельта! Спешу вас заверить, что я сделаю все, чтобы разузнать имя нашего благодетеля, нашего скромного героя, сделавшего городу и всей планете такой сказочный подарок…
— Нам, пожалуй, это тоже неплохо бы выяснить, — вполголоса заметил Дарт, обращаясь к Феллету. — Но где экспонат, в которого тыкал палкой Трюфон?
— Вон там, в углу, — сказал майор.
Они подошли к висевшей на стене бесформенной туше внушительных размеров, усеянной множеством торчащих присосок.
— Астрогимпиос григибурский, — торжественно изрек Хранитель, подойдя вместе с полицейскими к отвратительному чучелу. — Судя по данным на почтовой квитанции, обитает на некоей планете Григибур, по которой и получил свое название. Это электрический моллюск, который при жизни способен был убивать на довольно большом расстоянии; его кожа до сих пор хранит какую-то часть заряда — по крайней мере, дотрагиваться до него опасно, может «дернуть». Каким-то образом публика узнала, что тело этого моллюска обладает способностью рефлекторно реагировать на прикосновения, — продолжал Хранитель, — и вот, представьте, дня не проходит, чтоб в несчастного астрогимпиоса не ткнули отдельные несознательные посетители. Им доставляет удовольствие смотреть, как он дергается, хотя лично я не вижу в этом ничего смешного. Тыкать палками в бесценный экспонат — это некультурно и глупо. И сегодня мы собираемся упрятать его в специально изготовленную витрину — так оно будет надежнее…
Не говоря ни слова, Дарт взял у опешившего Хранителя указку и ткнул ею в один из присосков. Бесформенная бледная, какая-то с виду студенистая масса сжалась, собравшись в тысячу морщин, разгладилась, и снова сжалась, и так несколько раз.
Ужимки чучела, действительно, производили забавное впечатление.
— Григибур… — произнес Дарт в задумчивости. — Созвездие Заводи… Это же глухой угол галактики, почти неисследованная окраина… Насколько мне известно, там неоднократно засекали разведывательные звездолеты Рассадура…
С минуту он молча разглядывал астрогимпиоса, затем повернулся к Феллету, намереваясь что-то сказать, и в этот момент его наручный телефон разразился короткими гудками. Дарт нажал кнопку на его диске.
— Дарт слушает, — негромко сказал он, поднеся диск ко рту.
— Алло, комиссар! — послышался из динамика взволнованный голос. — Докладывает начальник охраны космодрома. Снова диверсия! Несколько минут назад пламя охватило патрульный крейсер «Стремительный». Он возник совершенно неожиданно в районе сопла звездолета. Пламя в любую минуту может просочиться вовнутрь и добраться до реактора, а тогда неминуем взрыв… Уже взорвалось!.. Вы слышите грохот, комиссар? Это взлетел на воздух патрульный крейсер!
Загудел и наручный радиотелефон Феллета. Майор перебросился по нему с кем-то несколькими фразами, затем повернулся к Дарту.
— Мне сообщают, — тихо сказал он, — что Трюфон покинул свое логово в Регеборских скалах. Его флайер направляется в сторону Гарселя.
— Прикажите, чтоб его не трогали, — распорядился Дарт. — Если ему опять захочется прикурить от пожарища — пускай прикуривает. Он не должен почувствовать за собой слежку.
— Понял вас, комиссар.
— А пока он будет околачиваться возле космодрома, — добавил Дарт, — я наведаюсь в его жилище…
Оба полицейских быстро направились к выходу.
— Куда же вы, господа? — закричал им вслед Хранитель. — Я еще не показал вам самое интересное!..
Но Дарт и Феллет были уже в дверях.
На улице их ожидал полицейский флайер.
— В Регебор, — сказал Дарт, садясь рядом с пилотом.
Машину тряхнуло, когда она резко взяла с места. Набирая высоту, флайер полетел над домами. Спустя минуту летательный аппарат вырвался из-под воздушного купола Гарселя и помчался над каменистым плато, изобиловавший кратерами, скалами и пропастями. Ваши люди побывали в жилище Трюфона? — спросил Дарт.
— Нет, — отозвался Феллет. — Все это время мы ограничивались наружным наблюдением.
