Часть первая
СКИТАЛЕЦ
До этого дня Ивану не доводилось видеть столь близко Верховного Правителя Великой России. Да и желания у него особого не было, хватало лицезрения главы советов по визорам и инфограммам. Теперь обстановка изменилась. Он рискнул. Он не мог не рискнуть. Яйцо-превращатель лежало у Ивана в нагрудном кармане-клапане повседневного и привычного комбинезона, выгоревшего еще на Гад-ре. Иван специально нарядился в старую, рабочую одежду — не пировать шел и не любезностями обмениваться. Он оторвал превращатель от шеи всего за несколько секунд до того, как Правитель вошел в собственный кабинет. Немногим ранее, и застал бы тот в огромном старинном кресле своего двенадцатого или пятнадцатого помощника по общим вопросам. Да, Иван пошел на хитрость, он не имел больше права обивать пороги приемных, просить о встречах и аудиенциях. Или его поймут сейчас. Или никогда.
Правитель досиживал в тихости и благости уже третий, последний срок — без малого четырнадцать лет «у руля». Был он еще не стар, если верить публикуемым данным — восемьдесят три, расцвет сил. Но при ближнем рассмотрении оказался он пониже, пожиже, чем виделся с экранов. Редкая полуседая шевелюра, большой мясистый нос, подернутые дымкой выцветшие глаза, выгоревшие, а может, и с рождения рыжеватые брови, толстые подрагивающие губы. Сутулый, чуть косящий, прячущий левую руку в кармане двубортного пиджака нестареющего покроя, чуть прихрамывающий и вообще, какой-то нескладный, перекошенный, нервный.
На Ивана он поглядел отсутствующим взглядом, встрепенулся с опозданием, когда проходил мимо огромного резного стола. И сразу же потянулся к хрустальной панели, окаймляющей массивную столешницу, там была сигнализация.
— Не извольте беспокоиться, — учтиво сказал Иван.
— Поломалась? — выгнув бровь, поинтересовался Правитель. Он совсем даже не был напуган.
— Нет, эти штуковины не ломаются, вы запамятовали, и кстати, ими можно управлять мысленно.
— Проклятый склероз, — как-то странно процедил Правитель и с прищуром, из-под нервно разлохмаченных бровей взглянул на Ивана.
Тот сразу понял свою оплошность — движение этого кособокого хромца было явно не случайным, а было оно отвлекающим. Черт возьми! Так опростоволоситься… и кому?! десантнику, прошедшему сквозь ад сотен планет! Иван чуть двинулся, всего лишь попытался переменить позу. Но не смог. Незримое поле словно слоем льда сковало его в том положении, которое он успел занять минуту назад на столь же резном как и стол кресле, жестком и высоком, нещедро обитом темно-коричневой грубой кожей.
Правитель сокрушенно развел руками.
— Вам же тут не положено находиться, а вы… расселись, понимаете ли. Так что уж не обессудьте, э-э, молодой человек, потерпите. Кому следует проверят все… и отпустят вас… потом.
— Я пришел к вам! И только к вам! — решительно заявил Иван. Язык ему повиновался, а это было главным.
— Не надо, не тратьте сил и времени, — Правитель придвинулся совсем близко. И ласково, по- отечески поглядел на сидящего, — ну зачем вам сейчас говорить, а потом еще повторять вашу жалобу, сразу расскажете тем, кто вам поможет. Разберутся с вами, не волнуйтесь.
Иван не мог повернуть головы. Но он увидал, как из-за стенных деревянных панелей выскользнули две тени. Наверняка еще две были за спиной. Сейчас все закончится — его уволокут, будут проверять, мытарить… и все пропало! Какой же он наивный, пытался побеседовать по душам, все объяснить, спасти Россию, мир, земную цивилизацию… олух царя небесного!
— Как он прошел? — совсем другим тоном, резким и даже злым спросил Правитель у теней.
— Он не проходил! — четко, по-военному отрапортовала одна из них.
Иван не мог разобрать черт лица, словно отвечавший был в полупрозрачной серой маске. И все же это человек, не биороб и не кибер. И остальные — люди. Охрана.
— Как не проходил? Что вы мне голову морочите!
— Я отвечаю за свои слова, — упрямо повторил начальник охраны, — вы можете меня проверить, фиксируется и записывается все, абсолютно все, без малейшего перерыва. Этот тип не проходил сюда. И не мог пройти! Если хоть в одной записи за последние двадцать лет моей работы на этом посту промелькнет его личность, или хотя бы его тень, я сегодня же уйду в отставку… и застрелюсь! — Последние слова прозвучали с плохо скрываемой обидой.
— Ну зачем же так, — разрядил обстановку Правитель. — И вообще, не делайте из этого глупого и пустяшного случая целую историю. Я за день принимаю тысячи посетителей… ничего, приму и тысячепервого. Идите!
Тени исчезли. Правитель молча придвинул точно такое же резное высокое кресло, на каком сидел Иван, чуть ли не вплотную к незваному, застывшему гостю и молча уставился на него.
— Они говорят правду, — подтвердил Иван.
— Значит, вы проникли сюда в чужом обличий?
— Да!
— Маски, бутафория, наряды — исключены. Аппаратура просвечивает каждого насквозь. Иначе и нельзя, это же, молодой человек, как никак центр управления государством, огромной, сложной системой земель и народов не только на Земле, но и по всей Вселенной. Вы не могли загримироваться, замаскироваться — приборы не обманешь. Выкладывайте все начистоту!
— Я за этим и пришел сюда. — У Ивана словно чугунная гиря с сердца свалилась. В голове зашумело, завертелось… он уже хотел начать про Вторжение, про страшную и неминуемую угрозу, первое слово чуть не сорвалось с его языка. Но он осекся, сдержал себя. Именно это, любые, даже самые страстные призывы спасти человечество первым делом вызовут подозрения и недоверие — много таких «спасателей» было, все закончили жизни в психушках, это в лучшем случае. Нет! Надо чем-то убедить, надо доказать, надо сделать так, чтобы поверили с самого начала… и у него есть такая возможность.
— В левом нагрудном клапане, — сказал он тихо, будто переламывая себя, будто выдавая то, с чем бы ему очень не хотелось расставаться.
— Что там у вас?
— Правитель откинулся на спинку стула и с прищуром, склонив голову, поглядел Ивану на грудь.
— Яйцо-превращатель.
— Да-а? И во что же оно превращается? — уныло поинтересовался Правитель.
— Оно само не превращается ни во что. Но обладающий им может превратиться в любого. Высвободите мне хотя бы одну руку — и вы убедитесь в моей правоте!
— Я думаю это будет преждевременным, — засомневался Правитель. — Но я догадываюсь, как вы проникли сюда — вы приняли облик одного из моих доверенных лиц и спецаппаратура на входе приняла вас за своего, пропустила?
— Не облик, нет. Я стал им на короткое время, стал одним из ваших помощников. А потом я вернул себе свое тело. И все при помощи этой маленькой штуковины, каких нету на Земле. Она просвечивает насквозь находящегося рядом, а затем, в считанные секунды перестраивает молекулы и атомы моего тела в соответствии с его строением. Но мозг сохраняется мой, и память моя, короче, все мое в чужом теле… это не просто облик.
Правитель вдруг перекосился еще больше, запрокинул несуразную свою голову назад и расхохотался скрипучим, прерывистым смехом.
Сквозь смех он сипло выдавил из себя:
— И вы хотели, чтобы я высвободил вам, молодой человек, хотя бы одну руку?! Ой, не смешите меня!
