наружу стон, я с трудом добрался до лифта и поднялся на нужный этаж клиники Научного Центра Изучения Возможностей Человеческого Мозга. Припадая на сломанную ногу и распугивая своим всклокоченным, опаленным и измочаленным видом медсестер и врачей я побрел по длинному светлому коридору, опираясь о стену. Несколько раз меня окликали на пути к палате, где лежала Вероника, и спрашивали, все ли со мной в порядке. Риторические вопросы! В ответ я кивал головой и продолжал свое вдольстеночное перемещение. По дороге я задержался лишь два раза — первый, когда ввалился в кабинет к пожилой женщине-терапевту и нагло конфисковал несколько шприцов с наркотическими веществами, притупляющими ощущения, а второй — при встрече с каким-то маленьким сухоньким старикашкой в просторном белом халате на несколько размеров больше, чем надо бы. Старикашка оживленно жестикулировал тонкими, похожими на хворостинки или лапки крупного насекомого, ручками и пытался выдворить меня из клиники, упирая на мое антисанитарное состояние, с которым нельзя посещать больных. Лишь демонстрация моих документом вкупе с грозным видом вернувшегося с боевых действий ветерана угомонили его пыл. Плетясь дальше, я еще долго ощущал на своей спине его негодующий возмущенный взгляд.
Доковыляв до палаты Вероники, я столкнулся с пестрой компанией сосредоточенных мрачных мужчин, из которых мне был знаком лишь один — рослый плечистый тип с скуластой физиономией, облаченный в серый пиджак. Одно его присутствие ясно давало понять, что рассчитывать на радушное приветствие мне нечего. Трое других носили формы разного цвета и покроя — это были специально отобранные агенты трех разных спецслужб, конкуренты, выполняющие одну и ту же работу. Забавно. Первый был облачен в темно-синий костюм Службы Инопланетного Барьера, второй — зеленокоричневую, близкую к защитному цвету форму Федерального Бюро Охраны Человечества, и третий — фиолетовый с серебром мундир Европейского департамента КИВ.
При моем появлении все четверо синхронно поднялись на ноги, с шумом отстранив стулья. Пистолеты появились в их руках, как по волшебству. Неплохая подготовка.
Подобравшись поближе, я заметил на их головах легкие обручи-антисканнеры — последняя техническая разработка, выпуск которой еще даже не был поставлен на конвейер.
Поскольку я приближался весьма медленно и в руках моих не было видно оружия, ни один из агентов не был уверен в том, как ему надлежит действовать — их пистолеты были направлены на меня, но стрелять, к счастью, никто не осмеливался.
— Ни с места! — приказал человек в форме Федерального Бюро. — Поднимите руки!
Тон был непреклонным, и я не посмел не подчиниться. Правда, подняв руки, я тут же потерял точку опоры и едва не упал. Стволы пистолетов, стерегущие мое движение, грозно дрогнули, но выстрелов не прогремело. Слава Богу! Наверное у меня и в самом деле добросовестный ангел-хранитель.
— А-а, это вы, детектив! — протянул Серый Пиджак, распознав во мне своего старого знакомого.
— Он самый, — кивнул я, — Можно мне опустить руки? У меня сломана нога, трудно стоять, ни на что не опираясь.
— Мы медицинскую помощь не оказываем, — буркнул он, но пистолет все-таки опустил.
Остальные агенты нехотя последовали его примеру. Последним опустил свое оружие служащий КИВ.
— Хочу вас сразу предупредить, — необыкновенно учтивым голосом, в котором отчетливо прослушивалось злорадство, заявил Серый Пиджак, — что к мисс Кэролл нельзя… тем более в таком неприглядном виде.
Его тон говорил сразу о двух вещах: он меня крайне не любит, это раз, и к Веронике не пропустит, это два. О том, чтобы переубедить этот пучок мускулов в сером пиджаке не приходилось и мечтать. И все же я попытался.
— Послушайте, я оперуполномоченный детектив из…
— Ну и что, — выбросив всяческую любезность из своего голоса, грубо перебил меня Серый Пиджак. — Детектив из России в конце концов не президент.
Чванливый самодовольный болван! Таких, должно быть, выращивают на специальных фермах! Мое негодование, наверное, как-то отразилось на лице, потому что Серый Пиджак, явно стремясь подлить масла в огонь, изрек:
— Пойдите и поищите симпатичную медсестру, она скрасит ваше одиночество, а заодно и вернет вам благовидный вид. Не беспокойтесь, у вас здорово получится заинтересовать ее. Я уверен в этом.
Надо же как высоко ценятся мои таланты!
— Вот как? — вяло улыбнулся я.
Парень в форме Службы Инопланетного Барьера открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но не успел.
— Именно так, — непреклонно изрек Серый Пиджак.
— Послушайте, ребята, — безнадежно произнес я, улавливая в своем голосе хрипловатые нотки глухой ярости.
Я чувствовал, как подсознательная бесформенная тревога все сильнее разрастается во мне, расползается внутри головы во все стороны, смешивается с досадой и раздражительностью, переплавляясь в одно жгучее, побуждающее действовать и действовать немедленно, грубо, жестоко и эффективно, желание.
Знакомое чувство. Знакомое желание. До боли знакомое. Перестать рассуждать, думать, соотноситься с правилами, с моралью, с логикой — действовать!
Я сделал над собой чудовищное усилие, собирая воедино рассыпающиеся крохи терпения и здравомыслия.
— У меня есть предписание от Грогана О'Хары, главы оперативного отдела Европейского департамента Комиссии по Инопланетным Ведомствам — доставить мисс Кэролл в конспиративную квартиру, защищенную должным образом.
— Постойте-ка, мистер! — подал голос агент в фиолетовой с серебром форме — высокий атлетически сложенный парень с мягкими кошачьими движениями. — Я не получал никаких указаний от мистера О'Хары. Сдается! мне, вы вешаете нам на уши лапшу.
Пистолеты вновь угрожающе качнулись в мою сторону.
Я разом напрягся. Бюрократические проволочки? Исключено! Но неужели инопланетянин ухитрился каким-то образом перехватить приказ О'Хары своему агенту?! Чушь!
Не может этого быть?!
— Как бы то ни было, — вступил в разговор служащий Федерального Бюро. — Комиссия не имела права принимать какие-то решения относительно безопасности мисс Кэролл без ведома Бюро и этих.
Он пренебрежительно мотнул головой в сторону темносинего костюма.
— И потом ваш внешний вид никак не внушает доверия. Боюсь, нам придется задержать вас до выяснения обстоятельств.
Серый Пиджак злорадно осклабился и шагнул ко мне, протягивая свою лапищу.
И тут запас моего терпения показал дно. Словно лопнула какая-то перепонка в мозгу, отделяющая нормальное программируемое рассудком поведение от импульсивного, вызванного сиюминутностью обстановки. Так было на Марсе! То же самое я испытал, стоя над телом старины Арчи. Я даже сам не успел осознать, как начал действовать. Обе руки производили манипуляции независимо друг от друга, но взаимосвязано. Левая прыгнула вперед, пальцы ее сжались в кулак, предплечье пришло в движение, закручивая кисть. Правая с той же стремительной быстротой отпрыгнула назад, к бедру, усиливая удар и одновременно приближая кисть к кобуре с пистолетом-парализатором («инграм» и пулемет остались на поле боя с первой тварью, что, впрочем, было к лучшему — заставить себя стрелять в агентов правительственных служб из боевого оружия я бы не смог). Безукоризненно выполненный цуки. Мой инструктор рукопашного боя мог бы мной гордиться.
Пущенный с сокрушительной силой кулак угодил Серому Пиджаку в челюсть. Несмотря на все мое отрицательное отношение к этому парню, я высоко оценил его рефлексы: совершенно не ожидая атаки, он все же успел отреагировать на нее — опустил голову на грудь, защищая подбородок, вскинул руки, одну на уровень живота, другую чуть выше, качнулся в сторону, уходя с линии удара. Но все же он опоздал. Всего лишь на какую-то долю секунды — и моя левая достала его. Крепко. Так, что острый болезненный шок кинжалом прошел сквозь руку от кисти до локтя. Ноги Серого Пиджака еще только начали подгибаться,
