пытавшегося всадить его в шею животного, разрубил серой мрази плечо. Но с той стороны лога всё-таки ранили, и он стал как-то дёргано, пытаясь удержать равновесие, заваливаться. Я отскочил, секунда, и я уже помогал всаднику подняться.
— Там ещё фаланга! — заорал он, едва встав на ноги. — Ещё фаланга! Слышишь, жант?! Держите строй! Там ещё фаланга!
И вдруг, словно забыв обо мне, метнулся вперёд, молотя мечом как дубиной, отчаянно, с короткими замахами.
Как ещё?! Они что решили нас всех положить на этом поле?
Мы все сдохнем здесь. Мы сдохнем!
Иди на-а-ху-уй!
Послав эту мерзкую, смердящую мысль, я бросился в бой. «Луч», рубящий мечом, «срезень» второго круга в кучу слотов, потом «сфера» третьего, когда увидел, что вокруг меня не меньше пяти бледных. От последней атаки лицо забрызгало чёрной кровью, я спешно отёрся рукавом, сплюнул с отвращением.
И снова вперёд. Прямо передо мной на колени повалился легвонер, из спины торчит дротик. Я обогнул его, прирезал ту тварь, что этот дротик воткнула, и потом, когда она упала, отрубил ей башку. Не знаю зачем, поднял её и кинул в кучу слотов.
— Подарок, бля-адь! — проорал с безумной улыбкой и сам бросился вслед за кинутой головой. Справа возник легвонер, на мгновение переглянулись и принялись бешено рубить серых мразей.
А слева давил один из наших турмов, я заметил ещё несколько всадников, врывающихся прямо в ряды тварей. Это придало сил. Хотя руку уже почти не чувствовал, но всё равно стал бить сильнее, чётче, не знаю — может, не мышцами уже тянул, а жилами.
Лицо снова щедро оросило кровью, теперь тёмно-красной. Я вытащил клинок из груди слота, едва успел отскочить в сторону от колющего. Чревловы бледные, как же вы уже достали! Прибил аспейна «лучом», отёр рукавом губы. Отвратительно. Отвратительно знать, что у тебя на лице
Но это уже потом, после боя. Я буду долго и с наслаждением смывать её. Если останусь жи…
— Мин жант! — еле слышно справа. Взглянул. Шагах в четырёх тот парень, которого отсылал ко второму гурту.
— Сказали вам принять командование на себя! — снова закричал он, но его голос был еле слышен. — А штурмовиков отвели назад, поэтому их никак не могу…
Воткнувшийся в шею дротик не дал ему договорить, ноги у парня резко подкосились. А я уже был рядом, придержал падающее тело, заглянул в глаза, но увидел только пустые судорожно дёргающиеся белки.
— Су-ки! — вырвалось из моего перекошенного рта.
Не обращая внимания на пятерых тварей, окружавших меня, я медленно и очень аккуратно уложил тело на землю, чувствуя в глубине глазниц нестерпимое жжение. Распрямился. Послал тварям ледяную улыбку.
— Ну что? Готовы?
Голос прозвучал словно из бездны — мёртвый, нечеловеческий, а может мне просто это почудилось.
Когда в течение двадцати секунд три твари рухнули вниз, остальные стали пятиться назад, и на их мордах читался страх.
— Что-о?! Страшно, ублюдки?
Из-за звона и криков мои слова не были слышны, но они как-то понимали их, читали по моему бешеному взгляду…
Дальше я уже почти ничего не соображал, знал только что бью, бью, бью. Не чувствовал, не видел, только знал.
Вскоре узел иссяк… и всю свою силу я вложил в работу мечом. Рубящий, колющий, уход, нырок, снова рубящий, колющий… На секунду замер перед страшной картинкой — один из легвонеров и аспейн стояли, как будто обнявшись, у обоих из спин торчали острия мечей. Я тяжело сглотнул, одна из тварей ринулась на меня, толкнула замеревших в объятиях мертвецов, и те стали заваливаться на бок. Я схватился с тварью, перерубил её в районе пояса почти до середины, замешкался, вытягивая клинок, и получил лёгкий укол в ногу. Метнул меч и он как в масло вошёл в горло ранившему меня. Подскочил, обхватил ничего не чувствующей ладонью рукоять, дёрнул на себя. И только тут заметил, что эта какая-то другая тварь. Нахмурил задумчиво лоб, но тут же хохотнул. Азем. Это азем. Откуда тут на хрен азем?
И меня словно вырвало из транса, звон в ушах резко усилился, прямо за спиной кто-то оглушил криком. Я огляделся резко, стал пятиться назад.
Этот азем был сбит со своего ездового животного, а ещё с сотню таких же тварей, уверенно держась в сёдлах, давили наш гурт. Остатки гурта. Жалкие остатки.
Я снова огляделся. Редкие плащи храмовников, но сотни серых мундиров, сотни мундиров потемнее, сотни рубящих сверху аземов на своих волосатых крысоподобных зверюгах. И нет даже третьей линии. Нет её. Когда они успели ввязаться в бой? Когда они успели в этом бою полечь?
Вот и всё, — пришла вдруг на удивление спокойная мысль, и перекрестив лицо, я уверенно двинулся вперёд.
За Номана, — прошептал как-то машинально, но тут же с досадой сплюнул. Да какой на хрен Номан? За себя. За Землю. За свою маму, которая где-то там, на другой планете, в другом мире. За отца, который увидь меня сейчас, наверное, гордился бы своим сыном. За маленькую сестричку Иришку. За Литку.
Прости, Лита, я не женюсь на тебе. Хоть и покля…
Я остановился и ошеломлённо посмотрел на толпы тварей.
Они отступали.
Что за…
И вдруг за спиной мощными рывками — Гра! Гра! Гра!
Обернулся.
С холма спускался двенадцатый легвон. Штандарты высоко подняты, флаги развеваются на ветру, шлемы блестят. Или мне это всё только кажется?
Вроде нет. Чётко шагающие бойцы, стена синеватых скутов, ощеренные остриями копий. Я бросил взгляд на место боя. Один легвонер, второй, третий… Около двух десятков.
Вашу мать, около двух десятков всего. Всего! Вы понимаете, мать вашу?!
И вдруг меня снова перемкнуло. Сорвав с головы шлем, я бросился навстречу двенадцатому, остановился метров через тридцать, положил шлем на землю. Отсюда я не сойду. Не сойду. Я не дам им топтать своих.
— Эй, Ант, ты чего? — знакомый голос за спиной, но я не обернулся. Мои лёгкие уже были наполнены под завязку, и я заорал изо всех оставшихся у меня сил, поднимая над собой меч:
— Сто-о-о-я-а-а-ать!
Легвон шёл на меня стеной, чеканя шаг, ощерившись остриями… И вдруг всадник, несущийся ко мне галопом. Я упёр взгляд в него и больше не сводил.
— Легвонеры, уходите! — бросил подскочивший ко мне лег-аржант, натянув поводья. — Уходите к лагерю!
— Вы не пройдёте здесь, — холодно сказал я, не сводя с него глаз.
— Что за чушь, легвонер. Уходите к лагерю! — голос лег-аржанта сорвался на крик.
— Здесь лежит пять тысяч мёртвых, — я указал мечом за спину. — Можешь слезть со своего долбаного лога и посчитать, ублюдок. Пять тысяч. И я не дам вам топтать их. Не дам.
— Ты, — лицо аржанта побагровело. Он присмотрелся к моему плащу и тут же заорал. — Не нихти мне мозг, жант, у нас приказ! Мы должны сегодня взять этот плацдамес. Сегодня! Понимаешь?!
Моя рука взметнулась вверх, мне было плевать, я отчётливо видел перед собой наш гурт на построении, видел, как наяву, и готов был рубить на куски ту тварь, что пойдёт по их трупам. Но в запястье мне кто-то вцепился, отдёрнул назад.
— Ант, остынь! — голос Линка.
Я дёрнулся, попытался освободить руку, не смог. Линк потащил меня назад, а я смотрел на круп
