Но штурмовики как будто не замечали этого дикого амбре, они двигались вперёд и всё ещё продолжали бить «лучами» в лежащую на перемешанной со снегом земле часть твари. А мне вдруг в голову пришла мысль — а какая это её часть? Десятая, двадцатая? Какая у неё вообще длина?
А тварь тем временем оказалась не такой уж дохлой. То, что было на поверхности — то ли хвост, то ли голова — вяло зашевелилось, сжалось и вдруг довольно легко скользнуло под землю. Штурмовики резко перешли на бег, приблизились к «норе» и стали метать заклинания прямо в неё.
— Всё равно сдохнет, — уверенно проговорил Линк. — Заодно и ход перекроет своей тушей.
Мысль про ход появлялась и у меня. В том смысле, что он наверняка был. В твёрдом грунте черви передвигаются довольно медленно и поэтому предпочитают двигаться по заранее наделанным ходам. Стенки этих ходов некоторые виды вдобавок покрывают слизью, чтобы буквально скользить по «протоптанным дорожкам». Хотя чёрт его знает, может такой махине и твёрдый грунт нипочём.
Но если ход был, почему штурмовики или Высшие не попытались его обрушить? Неужели у них нет плетений навроде эхолотов? Хотел спросить об этом Линка, но не стал, а поинтересовался другим — сколько подобных тварей может быть в Зыби? В Шане говорили, что мало, но это слишком размытая формулировка, особенно, когда познакомишься с мамуном вживую. Как-то сразу хочется узнать о нём как можно подробнее.
— Ну, не много, — Линк задумчиво вскинул брови. — Вроде один-два на пятьсот кусков. Им большие территории нужны, чтобы прокормиться.
— Значит, поблизости может быть второй? — не без опаски спросил я, но Линк стандартно отмахнулся.
— А даже если и есть, он теперь этого жрать будет. Тут ему надолго хватит.
— У-у, — выдохнул я и уставился на несущегося к нам Лостада.
— Все в эту сторону побежали? — спросил он, едва приблизился.
Линк помотал головой и указал на то место, где когда-то стояла наша палатка. — Там он несколько человек сбил.
— Давайте туда, — лег-аржант прищурено окинул нашу толпу. — Первый гурт, все к палаткам! Раненых к целителям, мёртвых сюда переносите! — закричал он и первым бросился к нашей стоянке. Мы без лишних слов последовали за ним. И в самом деле, стоим, ждём чего-то.
Мне вдруг вспомнилось, как я столкнулся с одним из легвонеров, и меня пробрал мистический ужас. А ведь если бы не это случайное столкновение — как раз в ту сторону я бежать и собирался. Вытащив на бегу из-под ворота дублеты подаренный лазутником медальон, я поцеловал его и мысленно поблагодарил Великую Эри.
А тот легвонер? — появился в голове каверзный вопрос, но я тут же ответил на него своими же недавними мыслями —
На площадке был найден всего один труп, из обозников, видимо, замешкался, или впал от ужаса в ступор и не смог убежать. А вот чуть дальше…
Примерно человек шестьдесят, а с той стороны казалось, что под хлещущий удар червя попало максимум два десятка. Впрочем, понятно, что остальных мы просто не разглядели в ночном мраке.
Пришлось тщательно проверять каждого, прощупывать пульс на шее — к счастью многие оказались просто без сознания, однако почти у всех были переломы. Троим так и вовсе не повезло, удар впечатал их в стоявшую здесь телегу, и их тела были перерезаны пополам краем борта, обитого железом. Раненых перемещали с осторожностью, укладывая на плащи. Где брать носилки мы не знали, а искать их сейчас, в этой темноте — долгая песня. Присев возле седьмого по счёту распластанного на снегу тела, дотронулся двумя пальцами до сонной артерии, прищурился, склонился ниже. Чревл! Аршого, тот самый стоящий прямо передо мной эгидник. Я тут же стянул свой жантский плащ и подозвал трёх легвонеров. Пульс у парня был, но очень слабый, значит, нужно действовать как можно скорее, но при этом и как можно аккуратней. Вдруг у него позвоночник сломан?
Медленно, почти не дыша, словно в руках у нас было что-то необычайно хрупкое, мы переложили Аршого на плащ. Скрутив углы, вцепились в ткань мёртвыми хватками и потащили раненого к госпиталю.
Вернувшись назад, принялись дружно восстанавливать палатки. Запасные подвезли на двух повозках, мы всем скопом быстро разгрузили, застучали молотки по железным колышкам, отовсюду стали раздаваться деловитые выкрики — тут сильней натяни!.. Угол, угол провисает!..
Однако у большинства легвонеров на лицах при этом читалось некоторое недоумение и даже страх. Как можно снова на этом месте ставить лагерь, если червь, возможно, находится рядом? Но как оказалось, всё уже давно проверено. Пара штурмовиков спускались в нору и убедились, что червь мёртв. Он успел отползти всего на восьмуху риги, где и окочурился по полной программе. Вдобавок к этому Высшие всё-таки «просканировали» весь подземный ход и подтвердили — огромный выброс магической энергии в почву имел место, а значит, мамун сдох. Случаев, чтобы мамун добровольно расставался со своей магической защитой, со времён появления Зыби не наблюдалось, поэтому все вздохнули свободно.
Примерно через пару часов разрушенная часть лагеря была восстановлена, топчаны, те, что не разлетелись в щепки, вернулись на свои места, остальные заменили новыми.
— А раньше они не могли проверить этот чревлов ход? — спросил я у Линка, бросая на своё угловое место новенький, пахнущий древесиной и смолой топчан.
— Проверяли ж, наверное. Но в Зыби этих ходов… — он присвистнул. — Многие на десятки лет мамунами заброшены, так что тут не угадаешь.
Я понимающе промычал в ответ, врубил магический фонарик и недовольно поглядел на шершавые, плохо обработанные доски новёхонького топчана. Чревл, матрасов у нас никогда не было, однако что-то вроде мешковины для подстилания всё же выдали. Но её я, разумеется, с собой не прихватил. Придётся ложиться так.
Сбросив с плеча походный мешок, я вырубил фонарик и наощупь расстелил одеяло — попробую как- нибудь изловчиться и завернуться в него.
— Какие потери? — послышался голос Линка, как только парни перестали громыхать топчанами.
— А кто его знает, — ответил один из эгидников, и здоровяк решил сделать перекличку. На его ладони загорелся неяркий шарик, подсвечивая снизу лицо. То ли игра света, то ли нет — но мне его лицо показалось каким-то чересчур уставшим и напряжённым. Да уж, и мимо бывалых вояк вся эта канитель просто так не проходит.
Остальная часть ночи прошла спокойно, но всё равно на утро чувствовался страшный недосып. Слава Номану, штабные вошли в положение и перенесли дежурство нашего гурта с утра на послеобеденное время, до которого многие и продрыхли. И я в том числе. Мысль позаниматься магией отбросил, как неудачную шутку — сон, сон и ещё раз сон. Эти будни войны начинают здорово утомлять. От постоянного холода, недосыпания, стояния на вершине холма, продуваемого со всех сторон ветрами — тело уже практически не ощущается. Вернее ощущается, но совсем не так. Как будто и не из мяса оно уже, а из дерева. Вот точно из такого, как топчан подо мной.
Но к обеду всё же пришлось подниматься, разгонять кровь быстрой зарядкой, умываться обжигающей ледяной водой, жрать лузянку с кусками сала домашних дролтов и с сухими лепёшками, и после этого бежать на построение. Короткое объяснение задачи — стандартное дежурство на холме — и вперь-од. Поднялись, взору открылась всё та же картина — сизоватое заснеженное поле, вдалеке лёгкая дымка, в ней виднеется с десяток «коробочек» слотов, стоят, суки, ждут чего-то. В общем, всё по старому — сиди и смотри. Глупо и скучно. Однако через полчаса появилась тема, вроде кто-то из штурмовиков ляпнул, потом слухами эта новость разнеслась по трём гуртам, стоящим здесь вместе с нами, и наконец, достигла славного, потрёпанного в мелких стычках первого гурта тринадцатого легвона. Завтра утром выступаем в Зыбь.
Глава пятая
