ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета

народом, потому что жили в Господней земле, которую он дал им. Каждый человек имел свою часть в земле благодаря системе родства и неотчуждаемости наследия — свой удел земли. Второзаконие также неоднократно говорит о земле как о наследии Израиля, что является семейным прообразом. Израиль был, как сказано в Исх. 4, 22, первородным сыном, а земля, опять же, была видимым свидетельством этих сыновних отношений. Таким образом, принадлежать к израильскому семейству, живущему в Божьей земле, означало ощущать безопасное присоединение к отношениям завета — земля была местом жизни с Богом. Но это также означало принять требования этих отношений: земля также была местом особенного нравственного и духовного образа жизни пред Богом. Обладать землей означало быть причастным к наследию и ответственности всего народа Божьего. Короче говоря, земля для израильтянина означала безопасность, принадлежность, благословение, сопричастность и практическую ответственность.

Однако вместе с этим в Ветхом Завете также существовало осознание, что отношения Израиля с Богом, укорененные в социально–экономической сфере земли и родства, превосходили ее и не были постоянно или исключительно связаны с нею. Бог назвал Израиль своим «первородным сыном», когда они были еще в Египте (Исх. 4,22), и скрепил свой завет с ними еще до того, как они вошли в землю. Подобным образом они оставались народом Божьим, даже когда несли наказание и были изгнаны с земли. Утрата земли была большой трещиной в отношениях Бога и Израиля, но, о чем постоянно говорили пророки той эпохи, это не был конец отношений. Господь действовал и в Вавилоне и мог призвать свой народ к покаянию через Иезекииля в Вавилоне так же, как и через Иеремию в Иерусалиме. Бог не связан географическими границами и, соответственно, ими не мог быть связан и народ Божий.

Когда мы переходим к Новому Завету, то более значимым является факт, что в эсхатологических видениях пророков о будущих отношениях Бога с его народом мы видим ослабление, почти устранение, древнего основания завета в земле и родстве. Восстановленный народ Божий будет включать и тех людей, которые были исключены или имели неопределенное положение согласно старому критерию земли– родства. Они будут введены в полные и гарантированные отношения с Богом как неотъемлемая часть Израиля. Так, например, в Ис. 56, 3–8 сомнения пришельца (который не имел доли в земле) и евнуха (у которого не было семьи или потомства) успокоены обетованием верности нового завета. И в Иез. 47, 22–23 идеализированная картина будущего землевладения Израиля включает тех, кого ранее исключали или только терпели как иждивенцев — gerim, пришельцев, иммигрантов и беженцев, которым ранее не разрешалось иметь долю в земле. В этом видении будущего их причастность наследию народа Божьего больше не будет зависеть от милосердия или счастливого случая, но будет гарантирована навсегда. Другими словами, богословские темы уверенности, присоединения, причастности и ответственности, которые однажды были связаны с землей, остаются действительными; однако они освобождены от буквальной и территориальной привязки, поскольку границы спасения расширяются, чтобы включить и неизраильтян.

«Во Христе» — то же, что «на земле»

В Новом Завете эсхатологическое понимание того, что искупление выйдет за пределы народа Израиля, считается исполненным посредством включения неевреев в народ Божий благодаря делу Мессии, Иисуса. Миссия ранней церкви среди язычников была и явно осознавалась как четкое исполнение ветхозаветных пророчеств о восстановлении Израиля (Деян. 15, 12–18).

Классическое объяснение Павлом нового всеохватного измерения христианского евангелия (Еф. 2,11 — 3,6) серьезно обогащено ветхозаветными образами. Павел начинает, обобщая прежнее положение неевреев вне Христа в понятиях, эквивалентных положению тех, кто в Ветхом Завете не имел части в земельно–родовой системе принадлежности к Израилю: «отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования» (Еф. 2, 12). Затем, описав дело Христа на кресте как разрушение преграды, которое устанавливает мир и обеспечивает доступ к Богу как для верующего еврея, так и нееврея, Павел возвращается к ветхозаветным образам, чтобы изобразить новое положение неевреев во Христе: «Итак вы уже не чужие и не пришельцы [слова, которые передают значение gerim и tosabim — безземельные иждивенцы в израильской экономике], но сограждане святым и свои Богу» (Еф. 2, 19). Это говорит о постоянстве, уверенности, присоединении и, как он вскоре покажет, практической ответственности. В кульминационном моменте этого очерка благовествования Павел суммирует новое положение язычников двумя словами в Еф. 3, 6 (одно из которых он изобрел). Отныне они сонаследники (synleronoma), составляющие одно тело (syssdma), и сопричастники (symmetocha) обетования вместе с Израилем в Мессии Иисусе через благовествование. Весть абсолютно ясна: через крест Христов бывшие вне теперь внутри; бывшие далеко стали близки; бывшие исключенными теперь принадлежат. Этот ветхозаветный язык наследия напоминает модель отношений Бога с Израилем и их землей, в рамках которой древний Израиль обретал свою уверенность. Однако теперь эта уверенность дается всем верующим во Христа: как из язычников, так и из евреев. То, что Израиль получал посредством земли, все верующие получили посредством Христа.

Таким образом, благодаря присоединению к Мессии люди из всех народов обретают особый статус и ответственность, которые в Ветхом Завете были сосредоточены на жизни в земле обетованной. Теперь сам Христос перенял значение и функцию старого земельно–родственного ограничения. Быть во Христе — то же, что быть в земле: во–первых, обозначает статус и отношения, данные Богом; во–вторых, положение присоединения и гарантии Божьей семьи; и, в–третьих, обязательство жить достойно, неся практическую ответственность перед теми, кто имеет такие же отношения с вами. Именно это подразумевается под типологическим пониманием значения земли Израиля. Это просто означает рассматривать землю так, как мы рассматриваем другие великие особенности и темы Ветхого Завета, связывая ее с личностью и делом Мессии, и через него с характером общины тех, кто «во Христе», — мессианского Израиля.[165]

До сих пор я использовал Павла в качестве нашего богословского гида. Однако Послание к Евреям еще значительнее. С одной стороны, Павел писал верующим из язычников, чтобы уверить их в новом положении во Христе в связи с обетованиями Ветхого Завета. С другой стороны, автор Послания к Евреям писал главным образом еврейским верующим, чтобы уверить их, что во Христе они не теряют ничего из того, что было в старом завете, но, скорее, обретают еще больше, обретая Христа. Важным аргументом Послания к Евреям является то, что теперь мы в Иисусе имеем все, что было реальным для Израиля. Упоминание автором «теней» (Евр. 10, 1) не означает, что все великие основания жизни Израиля в Ветхом Завете (земля, закон, храм, священство, жертвоприношения и пр.) были нереальными или всего лишь обманом. Нет, они были существенными и важными факторами в отношениях Бога и Израиля в то время. Но из–за божьих обетовании о том, что он собирался сделать для Израиля и через него, эти изначальные реалии должны были наполниться еще большим значением в будущих отношениях Бога с его народом. Утверждение, постоянно встречающееся в Послании к Евреям, что во Христе мы имеем «лучшее», не является «богословием замещения» (как его часто уничижительно называют). Это скорее богословие расширения или исполнения. Точно так же многонациональная община верующих в Иисуса Мессию не является новым Израилем (как будто старый был списан со счетов). Скорее изначальный Божий Израиль теперь расширен Христом посредством включения язычников, как обещал Бог со времен Авраама.

Утверждения в Послании к Евреям о том, что мы «имеем», на удивление исчерпывающи и явно были задуманы такими, чтобы уверить еврейских читателей. У нас есть земля, изображенная как «покой», которого даже Иисус Навин не принес Израилю, но в который мы входим через Христа (Евр. 3, 12 — 4, 11). У нас есть Первосвященник (Евр. 4, 14; 8, 11; 10, 21). У нас есть жертвенник (Евр. 3, 10). У нас есть надежда