ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета

отвергаться. Это, несомненно, относится как к человеческой власти, осуществляемой в народе Божьем, так и к сфере политической власти в государстве. Вся человеческая власть относительна и подотчетна Богу. Поэтому важен пророческий дар и служение.

Во–вторых, политическая власть исходит от Бога, а не только от людей. Это утверждается в различные периоды. Народ желает царя, но именно Бог дает его. И все же роль народа в этом немаловажна, так же как и немаловажна законность власти в глазах людей. Интересно, что народ часто играл ключевую роль в возведении или свержении царей, даже в истории назначенных Богом царей из династии Давида (напр., 4 Цар. 11, 17 и дал.; 14, 19–21). Но поскольку власть в действительности исходит от Бога, это устанавливает пределы назначенной или избранной власти, а также на выбор и поведение народа. В Ветхом Завете большинство имеет не больше божественных прав, чем монарх. Именно поэтому распределение и рассеяние могущества — благо, поскольку это оберегает отдельного человека или группу людей от захвата полной политической власти, которая, строго говоря, принадлежит только Богу.[209]

В–третьих, моделью политической власти является служение. «Моисей верен во всем доме Его, как служитель» — это не ветхозаветный текст (Евр. 3, 5), но израильтяне согласились бы с ним (см. Исх. 14, 31). Хоть Моисей и был величайшим вождем среди самых великих вождей в истории человечества, его можно было описать как «кротчайшего человека на земле» (Чис. 12, 3, курсив автора). Поэтому неудивительно, что закон о царе в Книге Второзакония строго запрещает царю возноситься над своими братьями; скорее, он должен подавать пример, воплощая требования и ценности закона (Втор. 17, 14–20). По сути, этот текст говорит, в большей или меньшей степени, что каким бы ни был царь в Израиле, он не должен уподобляться обычному земному царю, который владеет оружием (военный престиж), богатством (серебро и золото) или женами (гарем). В контексте того времени можно было задаться вопросом: а стоило ли вообще становиться царем на таких условиях? Модель Израиля на самом деле была совершенно иной. К сожалению, даже Давид едва ли соответствовал этой модели, а Соломон вовсе забыл о ней.

Образец политического руководства в Израиле наиболее лаконично представлен в совете, данном Ровоаму его старшими советниками, уже упоминавшемся выше в 3 Цар. 12, 7: «если ты на сей день будешь слугою народу сему и услужишь ему… то они будут твоими рабами на все дни». Царская власть предполагала взаимное служение. Та же мысль присуща общей метафоре о пастухе в применении к политическому руководству. Как мы уже отмечали, у пастуха ответственный труд, но низкий статус. Он существовал ради овец, которые не принадлежали ему, но за которых он отвечал перед их владельцем. Поэтому когда Иисус взял на себя роль благого пастыря, показал, что служение, а не положение ведет к подлинному величию, он восстанавливал истинно ветхозаветный взгляд на руководство и власть.

Бог и народы

Начав главу с описания разнообразия народов как части сотворенного Богом порядка, мы возвращаемся к народам в эсхатологическом контексте. Каким представлял будущее народов Израиль? Как воспринимал он нынешнее отношение народов к Израилю как к народу Господа? Предмет обширный, и поэтому здесь можно лишь кратко очертить некоторые главные тезисы.[210]

Свидетельство народов

В некоторых текстах Израиль писал о народах как о свидетелях отношений Бога с Израилем, будь то в позитивном или негативном смысле. Жизнь Израиля протекала на открытой сцене, и народы были свидетелями всего происходящего с ним. Таким образом, наслаждался ли Израиль деяниями Божьего освобождения, или же испытывал суровость суда Божьего, народы наблюдали и делали собственные выводы, верные или неверные (Исх. 15, 15; 32, 12; Чис. 14, 13–16; Втор. 9, 28; Иез. 36, 16–23). Наблюдение народов также было серьезным стимулом для нравственного отклика Израиля Богу. Это также могло быть позитивным (Втор. 4, 6–8) или негативным (Втор. 29, 24–28).

Благословение народов

И вдруг совершенно неожиданно другие народы изображаются хранителями израильских благословений; другие народы получают приглашение прославить Яхве, Бога Израиля. То, что Бог совершил для Израиля, даже включая поражение народов, бывших их врагами, в итоге будет предметом благодарности и восхваления среди народов, ведь искупление, в конечном счете, должно произойти и для их блага (3 Цар. 8, 41–43; Пс. 46; 66).

Вливание народов в Израиль

Но наиболее поразительно то, что Израиль принял эсхатологическое видение, согласно которому будут существовать народы, не только присоединившиеся к Израилю, но которые будут отождествляться с Израилем, с одинаковыми именами, привилегиями и ответственностью перед Богом (Пс. 46, 9; Ис. 19, 19–25; 56, 2–8; 66, 19–21; Ам. 9, 11–12; Зах. 2, 10–11; Деян. 15, 16–18; Еф. 2, 11–3,6).

Эти тексты завораживают своим вселенским масштабом. Это пророческое наследие Израиля, которое наиболее ярко повлияло на богословское объяснение и мотивацию миссии к язычникам в Новом Завете. Оно, несомненно, подчеркивает истолкование жизни, смерти и воскресения Христа у Иакова и успех миссии к язычникам, описанный в Деян. 15 (цитата из Ам. 9,12). Оно также вдохновило усилия Павла как практического богослова миссии (напр., Рим. 15, 7–16); и придало богословскую форму Евангелиям, каждое из которых заканчивается различными вариантами Великого поручения — отправкой учеников Иисуса в мир народов.

Многообразие и единство народов

Таким образом, окончательное видение Ветхого Завета включает все народы в искупительную цель Бога, в обетование, впервые данное Аврааму. То, что было скрытой отменой рассеяния и смешения Вавилона в призвании Авраама, становится явным в пророческом видении Софонии о народах: они вновь объединятся. Потому что после уничтожающего суда Божьего гнева