против Его любви и власти. Рассказы, идущие в начале, изображают это на уровне отдельного человека и семьи. Последующие рассказы показывают, как человеческое сообщество все больше опутывает паутина разложения и насилия, которые не были искоренены из человеческой жизни даже таким наказанием, как потоп. «Предыстория» достигает своей кульминационной точки в рассказе о Вавилонской башне в Быт. 11. В конце этого повествования мы обнаруживаем, что последствия греха приняли всемирный размах — человечество повсеместно разделено и находится в замешательстве, а земля — все еще под Божьим проклятием. Есть ли для человечества в такой ситуации хоть какая–нибудь надежда? Могут ли народы земли вернуть себе Божье благословение и расположение?
Ответом Бога стал семидесятипятилетний старик. Этому человеку и его пока что бездетной и престарелой жене Бог пообещал сына. И через этого сына Он пообещал создать народ, который, в отличие от народов, образовавшихся после разрушения Вавилонской башни, получит Божье благословение. И через этот народ Бог пообещал дать благословение всем народам.
Неудивительно, что у Авраама и Сары такое обещание вызвало смех. Они уже приближались к столетнему возрасту, а Бог продолжал обещать, все откладывая исполнение. Обещание, тем не менее, было исполнено. Смех стал Исааком (его имя означает: «он смеется»), и семья, которой предстояло стать великим народом, начала обретать свои очертания и расти. Это избрание было таким важным, что начиная с этого времени оно стало частью характеристики Бога Библии. Его знают, и, по сути, Он Сам пожелал, чтобы Его знали как «Бога Авраама, Исаака и Иакова». Такого описания было достаточно, чтобы охарактеризовать Его как Бога обетования и исполнения, Чьи замыслы, в конечном итоге, включили в себя все народы.
Благодаря этому получил определение также и народ Израиля. Избранный народ, но избранный, как часто напоминал им Моисей, не из–за большой численности или морального превосходства, а исключительно из–за того, что Бог полюбил и избрал Авраама для своей искупительной цели (Втор. 7:7,8; 9:4–6).
Переселившись в Египет в качестве беженцев во время голода, потомки Авраама превратились в конечном итоге в рабов — угнетаемое национальное меньшинство во враждебной стране. В Книге Исход есть волнующее описание этого угнетенного состояния и еще более живое описание их освобождения. В ходе этой великой истории искупления, Бог вместе с этой новой чертой Его характера обретает новое имя — «Яхве»[4]: Бог, Который действует, сохраняя верность своему обещанию нести справедливость и избавление угнетенным. Таким образом, исход становится основным образцом, который показывает, что именно в Библии подразумевается под искуплением, и объясняет, что имел в виду израильтянин, называя Бога «Искупителем».
Три месяца спустя после исхода Бог в последний раз призывает к себе Израиль у горы Синай. Здесь через Моисея Он дает израильтянам Свой закон, включающий Десять заповедей, и заключает с ними, как с единым народом, завет: Он будет их Богом, а они — Его народом; Он будет повелевать ими и благословлять их, а они будут покорны Ему и сохранят верность.
Важно понять, что этот завет был основан на том, что Бог для них уже сделал (как они недавно видели, см.: Исх. 19:4—6). Сначала была Его благодать и искупительные дела. Их подчинение закону и завету должно было помочь им стать теми, кем, по желанию Бога, они должны были стать — Его народом среди других народов. Смысл этого утверждения мы разберем в главе 5.
Поколение исхода из–за своих прегрешений, неверия и непокорности умерло в пустыне. Последнему же поколению было позволено овладеть тем, что, собственно, и было целью освободительного исхода — обетованной землей. Под предводительством Иисуса Навина израильтянам удалось получить стратегический контроль над этой землей, а затем уже был длительный процесс заселения, в ходе которого им приходилось иногда бороться, чтобы окончательно овладеть предназначенной им землей.
В эпоху судей в Израиле было много раздоров, вызванных как внутренними устремлениями израильтян, так и внешними конфликтами. Наряду с этим они постоянно изменяли Яхве, хотя никогда полностью не отходили от веры, которая, как и сам народ, сохранялась благодаря служению и победам людей, называемых судьями, самым великим из которых был Самуил.
Трудности и конфликты постепенно привели к тому, что израильтяне захотели иметь монархию (см.: 1 Цар. 8–12). Самуил воспринял это как отрицание Божьей власти над Его народом, особенно учитывая тот факт, что в основе этого стремления лежало желание быть похожими на другие народы, а ведь призвание Израиля заключалось как раз в том, чтобы отличаться от других. Бог, однако, использовал греховные желания народа как средство достижения собственной цели, и после неудачи Саула Давид заложил прочные основы монархии, а сам стал образцовым монархом.
Вероятно, самым важным достижением Давида было то, что он дал Израилю полный контроль над землей, которая была обещана Аврааму. До этого момента лишь некоторые ее части были заселены племенами, между которыми было мало единства и на которых постоянно нападали враги. Давид уверенно разбил неприятелей, дав Израилю возможность жить в мире (см.: Втор. 12:10), и установил надежные границы для своего народа.
Следовательно, между Авраамом и Давидом существует историческая связь в том смысле, что при Давиде завет, заключенный с Авраамом, был в значительной мере исполнен: потомки Авраама стали великим народом, овладели обещанной Аврааму землей и жили, имея особые отношения с Яхве, благословлявшим и защищавшим их.
Однако затем, как часто бывает в Ветхом Завете, лишь только исполнение обетования прекратилось, как оно снова начало исполняться, уже в новой форме (мы рассмотрим эту особенность ветхозаветной истории в следующей главе). Таким образом, в личном завете с Давидом Бог связал свой замысел относительно Израиля со своим обетованием, данным дому, и самого Давида. Как и в завете с Авраамом, обетование Давиду включало сына и наследника, великое имя и особые отношения (см.: 2 Цар. 7). С появлением этого нового царского аспекта в истории Израиля повествование о Божьем народе переходит в следующую фазу.
Соломон прославил и укрепил империю, которую построил Давид, а также построил храм, который надеялся воздвигнуть его отец. Этот храм стал центральным местом общения Бога с Его народом на последующие пятьсот лет, пока не был разрушен вместе с Иерусалимом во время вавилонского пленения.
Соломон также познакомил Израиль с иноземной торговлей, культурой, богатствами и различными достижениями. У золотого века соломонова изобилия была, однако, и темная сторона — все увеличивающееся бремя имперских расходов, которое ложилось на плечи простого населения. С появлением принудительного труда, налогообложения, воинской повинности и изъятий личной собственности стало очевидно, насколько был прав Самуил в своих предупреждениях (см.: 1 Цар. 8:10–18). Нынешнее положение Израиля абсолютно не соответствовало подлинной традиции равенства и свободы, предписываемой заветом, и порождало растущее недовольство народа, особенно среди северных колен, которые, похоже, страдали больше, чем царское колено Иудеи.
Когда Ровоам, сын Соломона, отказал народу в их просьбах (хотя старейшины советовали ему ослабить бремя народа) и в качестве государственной политики сознательно выбрал путь угнетения и эксплуатации, народное недовольство переросло в восстание. Ведомые Иеровоамом десять северных колен отделились от дома Давида, образовали соперничающее царство и взяли себе название Израиль, оставив Ровоаму и его наследникам по линии Давида остальные колена, то есть царство Иудеи. Это произошло примерно в 931 г. до н. э. С этих пор история Израиля — это история разделенных царств, из которых первым было уничтожено северное царство.
После смерти Иеровоама, в течение 25 лет правления четырех других царей, северное царство Израиль,
