улицу. Сейчас они благоразумно держались на расстоянии доброй полусотни футов, беседуя с двумя своими коллегами, которые привезли Магнуса.
— Меня вновь пытались убить, — сообщил сержант. — И почти успешно.
Магнус и сам с трудом верил, что совершенно по-идиотски позволил заманить себя в какой-то переулок. После уличной перестрелки он долго давал показания двум сотрудникам из Комиссии по расследованию обстоятельств применения табельного оружия. Этих ребят, видимо, предупредили, что побеседовать с Магнусом удастся только один раз, вот они и старались узнать как можно больше, особенно насчет решения давить на спуск, когда на линии огня находился ни в чем не повинный гражданин. Вернее, гражданка.
Магнус ничуть не жалел об этом решении. Он всего-то сравнил практически стопроцентную вероятность собственной гибели с весьма незначительными шансами, что женщину заденет шальная пуля. Впрочем, специально для следственной комиссии у него имелся еще более убедительный ответ. Если бы гангстеры застрелили Магнуса, то наверняка убили бы и ту женщину; зачем им лишний свидетель? Это объяснение очень понравилось дознавателям, и у них даже хватило ума не уточнять, когда именно такая мысль пришла Магнусу в голову: до выстрела или после? Устав есть устав, но они были на его стороне.
За все время службы Магнусу лишь дважды довелось стрелять на поражение, да еще с летальным исходом. В первый раз, когда он был еще зеленым новичком с двухмесячным стажем и носил патрульную форму, чувство вины за гибель человека на несколько недель лишило его сна.
Зато на этот раз он испытывал лишь радость, что остался в живых.
— И очень жаль, что у них не получилось, — буркнула Колби. На ее щеках горели два пунцовых пятна гневного румянца; в карих глазах поблескивало бешенство. Рот превратился в узкую полоску. Девушка прикусила нижнюю губу и хорошо знакомым жестом забросила волнистую прядь темных волос за ухо. — Извини, нечаянно вырвалось… Но все равно, я тут совершенно ни при чем и вообще не желаю иметь к этому делу никакого касательства. Ясно тебе?
— Колби, боюсь, что уже поздно…
— Как прикажешь понимать?
— Шеф хочет, чтобы я уехал. Покинул Бостон. Ему кажется, что доминиканцы не остановятся, пока меня не прикончат.
— Очень умные ребята!
Магнус сделал глубокий вздох.
— И я хочу взять тебя с собой…
На лице Колби читалась смесь потрясения и презрения.
— Шутить изволите?
— Так ведь ради твоей же безопасности. Когда я уеду, они могут взяться за тебя.
— А моя работа? С ней что делать, черт побери?!
— Тут уж ничего не попишешь. И вообще, речь идет только о паре месяцев. Вплоть до процесса.
— Ну, что я говорила? Я так и знала, что ты специально все подстроил, чтобы я тебя приняла обратно!
— Нет, — возразил Магнус. — Просто я очень за тебя волнуюсь.
Колби вновь прикусила губу. По щеке сползла слеза. Магнус сочувственно коснулся руки девушки.
— И куда конкретно ты собрался меня увезти?
— Извини, но я не могу этого открыть, пока не услышу от тебя «да».
— Мне хотя бы там понравится? — бросила она косой взгляд на Магнуса.
Сержант покачал головой:
— Вряд ли.
Он не раз обсуждал свою родину с Колби, и девушка упорно держалась мнения, что нельзя доверять стране с вулканами и скверной погодой.
— Исландия, что ли?
Магнус пожал плечами.
— Так, секундочку. Мне надо подумать. — Колби отвернулась к окну и уставилась на парковку. К соседней машине направлялось веселое многодетное семейство, нагруженное ведерками с мороженым.
Сержант терпеливо ждал.
Наконец девушка взглянула ему в лицо.
— Ты хочешь, чтобы мы поженились?
Магнус выдержал ее взгляд, но при этом не мог решить, говорит ли Колби всерьез. Похоже, она не шутила.
— Итак?
— Не знаю, — неуверенно ответил он. — Можно обсудить…
— Нет! Я по горло сыта обсуждениями; мы уже несколько месяцев только этим и занимаемся. Мне нужен ответ прямо сейчас. Ты требуешь, чтобы я все бросила и помчалась за тобой. Ладно. Я согласна. Но только после свадьбы.
— Послушай, такие вещи впопыхах не делаются!
— Да? А как они делаются? Ты меня вообще любишь или нет?
— Конечно, люблю…
— Тогда женись. И мы поедем в твою Исландию. Будем жить там, как говорится, долго и счастливо.
— Ты злишься, — заметил Магнус, — а это мешает ясно думать.
— Да уж конечно, я злюсь! Ты только что потребовал, чтобы я сделала решительный шаг. Пожалуйста, я готова, но в ответ хотела бы видеть то же самое с твоей стороны. Давай, Магнус, хватит тянуть. Ну?
Он сделал глубокий вдох. Шумное семейство за окном забралось в свою машину, которая тут же просела на осях. Наконец любители мороженого покинули парковку, обогнув федеральный автомобиль, в котором агенты привезли Колби.
— Я ведь потому хочу забрать тебя с собой, что беспокоюсь за твою безопасность, — сказал он.
— Стало быть, ответ отрицательный? — Ее взгляд сверлил Магнусу душу. Колби всегда была девушкой настойчивой, и Магнусу нравилась в ней эта черта, однако сегодня творилось нечто запредельное. — Значит, «нет»?
Магнус кивнул:
— Нет.
Колби поджала губы и взялась за ручку дверцы.
— Ясно. Разговор окончен. Я возвращаюсь на работу.
Магнус вцепился ей в рукав.
— Колби, я тебя прошу!
— Не трогай меня! — взвизгнула она и настежь распахнула дверцу. Быстрым шагом направилась к четырем агентам, стоявшим возле второй машины, и что-то им буркнула. Через минуту автомобиль с Колби и двумя мужчинами уже скрылся из виду.
Пара оставшихся агентов вернулась в микроавтобус к Магнусу.
— Что, отказалась с вами ехать? — спросил водитель.
— Да вроде того, — вздохнул сержант.
Глава третья
Магнус оторвался от книги и посмотрел в иллюминатор. Рейс и без того длительный, а тут еще вылет задержали на добрых пять часов. Самолет заходил на посадку над одеялом из серых туч, прорванным лишь в парочке мест. Магнус попытался было разглядеть землю сквозь одну из этих прорех, но увидел только
