младенчестве. Вот так моя мама и стала Лини.
— А по мне это действительно звучит изящнее, чем Богилдур, — заметил Магнус. — Похоже, невидимка обладала неплохим вкусом.
— Вот! Взгляните, — сказала тут Инкилейф, показывая на карту со стрелками и пометками. — Сюда они отправились в тот уик-энд, когда погиб мой отец.
Судя по карте, километрах в десяти от Стейка протекал какой-то ручей, где стоял символ, обозначавший пещеру.
Зазвонил мобильник Инкилейф. Она ответила, и до Магнуса донесся раздраженный мужской голос, хотя слова он разобрать и не мог.
— Мой брат, — пояснила Инкилейф, нажав кнопку отбоя. — К нему в клуб заявились какие-то иностранцы, желающие купить сагу. Американец и англичанин. Расспрашивали насчет кольца. Петур послал их куда подальше.
— Надо же… Я-то думал, у них хватит ума больше не лезть в это дело.
— Вы прямо читаете мысли моего брата, — кивнула Инкилейф. — Он звонил предупредить: они наверняка пожалуют и по мою душу. Петур просил меня ничего им не рассказывать.
— И вы прислушаетесь к его совету?
— Разумеется! Саги им не видать как своих ушей, за любые деньги. Петур категорически против, и я с ним полностью согласна… — Она взглянула на часы: — Смотрите-ка, почти семь! Пастор наверняка вернулся. Съездим посмотрим?
В Хруни, однако, на звонок в дверь по-прежнему никто не ответил. «Судзуки» пастора стоял в гараже. Магнус с Инкилейф окинули взглядом близлежащие холмы и долину: нет ли там одинокого путника? Солнце, хоть и низко сидевшее, давало ясный, мягкий свет, который подчеркивал малейшие нюансы ландшафта и розовым сиянием заливал снег на далеких горных вершинах. В нескольких сотнях метров от церкви в воздухе крутилась пара воронов, чье карканье ветер разносил по окрестностям. Но ни одной человеческой фигурки в виду.
— Во сколько здесь темнеет? — спросил Магнус. — В половине десятого?
Инкилейф пожала плечами:
— Вроде того. Сейчас с каждым днем сумерки наступают все позднее и позднее.
— Проголодались?
Она согласно закивала.
— Тут в поселке есть местечко, где можно перекусить.
— Что ж, давайте так и сделаем. А потом вновь сюда вернемся.
— И после этого поедем в Рейкьявик?
Магнус кивнул.
— Ну давайте, — согласилась Инкилейф. — Или… — Девушка улыбнулась, поигрывая серыми глазами, которые танцевали под ее светлой челкой. В эту минуту она выглядела восхитительно.
— «Или…»?
— Или проведаем пастора ранним утром?
Магнус проснулся как от толчка, весь в поту, и на мгновение потерял ориентировку, не понимая где находится. Сержант бросил взгляд на незнакомое окно в торце незнакомой комнаты и увидел бело-синий лунный свет за тонкими занавесками.
К локтю кто-то прикоснулся.
Он обернулся к лежавшей рядом женщине. Инкилейф.
— Магнус, что случилось?
— Да просто сон…
— Кошмар?
— Ну… да.
— Расскажи.
— Да ладно, прошло уже.
— Магнус, я хочу все знать про твои кошмары. — Она приподнялась на локте в слабом свете, сочившемся сквозь занавески и оттенявшем ее грудь. На губах девушки проступала слабая озабоченная улыбка. Инкилейф погладила ему щеку.
И тогда он все ей рассказал. Про круглосуточный магазинчик из своего сна, про О’Малли и «торчка». А также про тупик, мусорные баки, лысого толстяка и парня в желтой футболке, который, как сказал Уильямс, скончался в больнице…
Инкилейф слушала не прерывая.
— И часто тебе такое снится?
— Да нет, — ответил Магнус. — Только в самое последнее время. После второй перестрелки.
— Они пытались тебя убить, ведь так? Эти мерзавцы?
— Разумеется. Я, кстати, на этот счет угрызений совести не испытываю, — сказал Магнус. — По крайней мере пока не приходит время ложиться спать… — Он ударил кулаком по матрасу. — Бред! Ну чего они ко мне привязались?!
— Да, ты убил нескольких человек, — кивнула Инкилейф. — И с полным правом — они не оставили тебе выхода. А сейчас ты мучаешься. Так вот: не был бы ты человеком, если бы не страдал от этого. Ты самый обычный человек, даже если мнишь себя крутым копом. Иначе я бы на тебя глаз не положила.
С этими словами она прижалась к его груди, и сержант покрепче притянул девушку к себе.
От поцелуя сердце Магнуса возбужденно забилось…
Инкилейф без промедления заснула, а вот к сержанту сон упорно не шел. Магнус недвижно лежал на спине, уставившись в потолок.
Насчет кошмаров она, конечно, права. Их надо принять как есть, смириться с ними. Эта мысль успокоила.
Секундой позже, однако, он подумал про Колби. Где-то она сейчас прячется, опасается за свою жизнь… Один Бог ведает где. Разве Магнус не должен мучиться угрызениями совести и в ее адрес?
Он скосил глаза на Инкилейф: лежит себе, спокойно сопит, умиротворенно дыша сквозь приоткрытый рот. Даже в полумраке виден шрам у нее над бровью.
Колби дала ясно понять, что на восстановление отношений рассчитывать не приходится. Если на то пошло, ночь, проведенная с исландской красавицей, вполне может считаться отличным поводом и способом навсегда забыть о былом — и это уж куда лучше, чем напиваться вдрызг и потом попадать за решетку. Да вот загвоздка: глядя на лежащую рядом Инкилейф, он не считал эту ночь мимолетной интрижкой. Потому что эта девушка ему нравилась. По-настоящему.
Однако по какой-то загадочной причине ему казалось, что он только что предал Колби.
По дороге из Хруни они остановились в единственной гостинице Флузира, где, как выяснилось, имелся ресторанчик с очень пристойной кухней. Они неторопливо и безмятежно поужинали, наблюдая за тем, как раскинувшаяся перед ними долина Хвита медленно погружается во мрак. К дому Инкилейф они вернулись пешком, прогулявшись вдоль берега местной речушки — после чего очутились в кровати детской спальни Инкилейф.
Он усмехнулся.
Черт знает что… Магнус провел в Исландии меньше недели, но успел усвоить, что исландцы намного проще относятся к сексу, чем он сам. Можно сказать, сейчас сержант напоминал того парня… как там бишь его… который послужил Инкилейф в качестве алиби… Понятное дело, он ей нравился… но, наверное, в том смысле, в каком ей нравилось клубничное мороженое или йогурт. А может, и того меньше.
Н-да, здесь надо ухо держать востро. В Америке за постельные отношения со свидетельницей по уголовному делу уж точно не погладили бы по головке, да и Балдур вряд ли придет в восторг, если это всплывет. Да сам Магнус был уверен в стопроцентной невиновности Инкилейф? Можно ли ей верить?
«Разумеется, можно», — решил Магнус.
Впрочем, живший в нем профессионал-детектив тут же принялся нашептывать иное…
