в Риме, ап. Пётр никогда не мог быть первым папой — «наместником» Христа на земле.
Да и как мог ап. Пётр быть первым папой, когда самое то папство было учреждено в Риме только в начале седьмого века? Только в 607 году, император Фокий, по настоянию римского епископа Бонифация 111-го, согласился даровать последнему право первенства и прерогативу суда в церкви, с наименованием его папой.
Весьма знаменательно, что когда Константинопольский епископ Иоанн позволил себе также присвоить звание вселенского епископа, т. е. папы, то предшественник Бонифация III-го Григорий Великий, епископ Римский, писал Иоанну следующее: «Какая дерзость и какая гордость позволили тебе желать и восхитить новый титул, который может ввести в соблазн всех братии. Присвоить себе такой титул, чисто языческий, значит подражать сатане. Какой ответ дашь ты в страшный день грядущего суда за то, что ты искал звания в этом мире не только старшего епископа, но и папы вселенского? Отвергни от себя этот сатанинский соблазн!…».
Что же касается папства, как наместничества Христа на земле, то таковое установление явно излишне, ибо Христос обещал Сам Лично присутствовать всюду, «где двое или трое соберутся во Имя Его». Накануне Своего Вознесения Христос дал верующим такое обетование: «Се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мат. 28, 20). Если Христос с нами всегда и всюду, зачем тогда нам учреждать Его наместничество в Риме? Подобное учреждение только свидетельствовало бы о полном отсутствии веры в духовное присутствие Господне в церкви и в сердцах искупленных.
Сам ап. Пётр в своём первом соборном послании пишет: «Пастырей ваших умоляю я, сопастырь (т. е., такой же пастырь)… пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним непринуждённо, но охотно и богоугодно не для гнустной корысти, но из усердия и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду» (1Петр. 5, 2–3). Этими словами ап. Пётр в корне уничтожает самую мысль о возможности какого бы то ни было главенства в церкви, вообще, и своего апостольского главенства, в частности. Ибо одна глава тела — Христос, мы же все — члены. Итак, ап. Пётр в Риме не был; а если бы и посетил Рим, то стать папой Римским никогда бы не согласился, а согласившись, сделался бы ещё большим предателем, чем Иуда.
Тоже самое можно сказать и о многих других преданиях. Они не выдерживают даже самой поверхностной критики.
И как понятны и ценны становятся слова ап. Павла: «Это, братия, приложил я к себе и Апполосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано!» (1Кор. 4, 6).
Поклонение мощам
Ибо прах ты, и в прах возвратишься
Со смертью первомученика Стефана христианская церковь вступила в долгий период страшных гонений. Не было христианской общины, верующие которой не засвидетельствовали бы истинности Священного Писания и своей преданности Иисусу Христу мученической смертью некоторых членов.
Имена мучеников заносились руководящими братьями в списки поместных церквей. В некоторых общинах эти списки оглашались при совершении Вечери Господней, как примеры непоколебимой верности учению Христа.
В известные дни, главным образом, в дни годовщин, верующие собирались у могил мучеников, чтобы послушать сказания очевидцев об их мученической кончине. В ту пору никому ещё не приходила мысль обращаться в молитве к умерщвлённым членам общины и просить их ходатайства пред Богом. В представлении тогдашних христиан подобная молитва могла бы исходить только из уст язычника, не знающего истины,
а воздавание Божеских почестей «останкам мучеников» (мощам) показалось бы кощунственным. Но в конце четвёртого века в церковь начинает мало-помалу проникать поклонение этим именно «останкам». Переход от уважения к останкам, к поклонению им был лишь делом времени. Переход этот становится тем более понятным, если взять во внимание то духовное состояние церкви, в котором последняя находилась: с пониженным знанием Слова Божия, пошатнувшейся нравственностью, ослабевшей верой в невидимое, уступившей место поклонению и боготворению «видимого», фетишизму.
Антоний Египетский и Афанасий Великий, столпы церкви четвёртого века, строго осуждали это опасное, языческое направление в церкви. Чтобы предотвратить тёмные массы от такой опасности, они приказывали замуровывать в стены храмов все сохранившиеся до того времени останки мучеников и, ни в коем случае, не допускать поклонения им.
Однако, второй Никейский собор (787 г.) утвердил поклонение останкам мучеников, наперекор Священному Писанию и отцам церкви, и с тех пор этот языческий культ поклонения мощам вошел в практику как восточной так и западной церквей, обогащая казну тех, у кого эти мощи имелись.
Позже, когда умерщвление за веру во Христа было явлением редким, мощи мучеников расчленялись и продавались за большие деньги и не только церквам и монастырям, но и частным лицам. Торговля мощами достигла таких извращённых форм и чудовищных размеров, что четвёртый Латеранский собор, в 1215 году, — чтобы прекратить соблазн в церкви, — вынес постановление, в силу которого открытие новых мощей и торговля ими не допускалась, иначе, как с разрешения самого папы.
Вспомним, попутно, что у нас в России богослужение (с таинством евхаристии) может совершаться только при наличии в храме частицы мощей, являющейся неотъемлемой принадлежностью «антиминса» (Антиминс — по св. Исидору Пилусиоту символизирует ту плащаницу, которой обвито было тело Иисусово во гробе.). Седьмым Вселенским собором было возбранено даже самое существование храма, если таковой не имел в себе «антиминса». Антиминс, в свою очередь, не может быть освящаем, если не зашита в него частица мощей.
Нужно ли приводить места Священного Писания, чтобы убедиться в неосновательности поклонения мощам? Оно противоречит не только букве и духу Священного Писания, но и здравому смыслу.
Вот несколько мест Священного Писания, которые могут вывести любого человека из его самого долголетнего и упорного заблуждения: 1Петр. 1, 24; Иоан.3,6; Деян.2,29–31; Рим.7,18; 1Кор. 1, 29; 15,50; 2Кор. 5, 1,16; Евр. 13, 7; Иер. 17, 9.
Молитва Святым Угодникам и Деве Марии
Христос одесную Бога, Он и ходатайствует за нас
Параллельно с культом поклонения мощам, совершенно естественно развился другой культ — культ поклонения душам умерших мучеников. Всех умерших за веру во Христа, как мы потом увидим, причисляли к лику святых угодников Божиих. К этим угодникам рекомендовалось прибегать с молитвой о помощи, особенно тогда, когда нужда, о которой просишь, была известна мученику ещё за долго до его мученической кончины. Позже было принято считать святых мучеников, угодников — посредниками между людьми и Богом.
В седьмом веке папа Бонифаций VI получил разрешение императора Фокия превратить языческий «Пантеон» в Риме, — в христианский храм, посвятив его деве Марии и всем святым. Это событие способствовало прочному установлению поклонения «Божьей Матери» и угодникам, сначала в самом центре тогдашнего христианства, а потом и во всех местах провинции. Поклонение «Божьей Матери» являлось преобладающим. Память о ней, с первых же веков христианства, высоко чтилась, хотя тогда никто
