только крышка. Как только крышку пробили, сингулярность поперла во все стороны. 5 лет назад полковник Нгакве в Мпулу сказал: «Никакое ООН не смеет нам приказывать! Мы насрем на их приказы, и через год вы забудете, что такое нищета». Все получилось. В эру сингулярности нельзя тормозить. Затормозил - проиграл. Обсирайся от ужаса, но жми на акселератор и крути руль!
Кебо: Обсираться от ужаса обязательно, или как?
Орквард: По желанию. На скорость это не влияет. И, раз мы заговорили о скорости, значит, пора переходить к космосу. Почему после длительной апатии, начавшейся в последней четверти прошлого века, космос снова стал интересен? Ответ все тот же: сингулярность. Феерическая программа «Apollo» в прошлом веке: шесть успешных лунных десантов за 4 года, зашла в тупик. Люди ходят по Луне. Что дальше? Ну?
Кебо: Ну, можно было начать подготовку к строительству обитаемой базы…
Орквард: Ой, не смеши селедок в море, как говорят у вас на флоте. При том уровне технологии, это был бы провальный проект. Даже орбитальные станции тогда были убыточны и вообще, их запускали больше для престижа. Прибыль приносили только спутники слежения и коммуникации. И в начале века космос отошел на задний план. Развитый Запад увлекся неоконсервативным гуманизмом, и завяз в нем, пропустив момент, когда сингулярность все изменила. 20 лет назад был первый звоночек: одно американское космическое агентство заявило, что начнет строить на Луне прототипы обитаемых станций, и забирать территории вокруг них. С тем проектом была мутная история, но конвенция ООН о нейтралитете космоса затрещала по швам. А теперь на конвенцию о космосе забили болт. Китайцы просто хапнули половину Луны, и все.
Кебо: Китайцы хапнули, в основном, виртуально, карандашом на карте.
Орквард: Да. Но первая фабрика-автомат на Луне построена. Бутылка откупорена.
Кебо: Ага! Сейчас я отфутболю тебе твой вопрос: что дальше?
Орквард: Я этого ждал. Некоторые аналитики говорят: Допустим, через год тысяча - другая экстремалов переселится в орбитальные Диогеновы бочки, и еще примерно столько же – на Венеру, которая более-менее остынет и успокоится. Сотня - другая искателей супер-экстрима попробуют жить на Марсе, а кто-то на Луне. В сумме это получится даже меньше, чем сейчас в Арктике и Антарктике. Допустим, они сумеют автономно обеспечиваться. Это предельно оптимистично, а что это даст остальным?
Кебо: Драйв, вот что! Я летом была в Антарктике, в Порт-Колибри. Там классно! По прогнозам через 10 лет в полярной Мегнезии будет двести тысяч жителей. Прикинь?
Орквард: Прикинул. А сколько, по-твоему, жителей будет через 10 лет на Венере и на Марсе? И, главное, чем они будут там заниматься? Сразу говорю: идея, что на Венере будут, как в Антарктиде, добывать ценные полиметаллические руды для экспорта на Большую Землю, не проходит по экономике. Дешевле пробурить на Земле дырку сто километров глубиной и качать оттуда, чем возить тысячи тонн с планету на планету.
Кебо: Я не врубаюсь. Ты намекаешь, что колонизация планет на фиг не нужна?
Орквард: Нет, я намекаю, что внеземные колонии, кроме, разве что, лунной, будут не рудниками на выселках Земли, а полноценными гуманоидными цивилизациями.
Кебо: Я правильно поняла, что ты специально сказал «humanoid» а не «human»?
Орквард: Да, дьявол меня забери! Первое поколение марсиан еще будет обычными людьми, им придется для выхода на открытый воздух надевать кислородные маски и намазываться защитным кремом. Но они позаботятся, чтобы второе поколение уже меньше нуждалось в этом, а третье вообще будет с детства обходиться без этих штук. Немного терроформировать Марс, и немного марсоформировать людей. Вот золотая середина, которая, по-моему, станет главной стратегией и на Марсе, и где угодно! Человеческая и гуманоидная генная инженерия, инженерия организма человека, на генетическом уровне должна превратиться в обычную практику, такую же, как сейчас вакцинация от всяких болезней.
Кебо: А гуманоиды смогут скрещиваться с людьми, или виды разойдутся, и adieu?
Орквард: Еще как смогут! Не хуже, чем негры с эскимосами у нас в Гренландии. И метисы будут рождаться с самыми неожиданными комбинированными свойствами! Получится генетическое разнообразие, которое само решит ряд проблем адаптации гуманоидов к мирам, сейчас кажущимся абсолютно непригодными для человека!
Кебо: Значит, смысл внеземных колоний в создании дочерних рас и цивилизаций?
Орквард: Да! И это единственный по-настоящему дельный смысл… Только, давай мы перенесем эту часть разговора на вечернюю тусовку. Это, как раз тема…
Кебо: Ага! Надо, чтобы оставалась интрига. Ну, тогда пока последний вопрос. Как ты считаешь, встретим ли мы до конца века реальных инопланетян? Как бы, братьев по разуму. Дурацкое словосочетание, но все им пользуются, поэтому вот…
Орквард: Вот… Мне было бы чертовски приятно ответить: да! Мы скоро встретим в космосе ребят, таких же симпатичных как мы сами, только с синей кожей, острыми ушками и хвостом… Хвост у синей девушки это очень сексуально. Я бы мог сделать такой сюжет вокруг этого, что в Европе на него бы сразу налепили «три икса». Но я стараюсь держаться научных представлений о Вселенной, и максимум, на что можно рассчитывать, это встреча с цивилизацией, вроде той, что у меня показана в новелле «Яблоки Авалона». Если считать авалонских гидроподов братьями по разуму, то по справедливости, земных муравьев надо считать даже не просто нашими братьями, а однояйцевыми близнецами, настолько они нам ближе и понятнее, чем гидроподы.
Кебо: А муравьев, с их муравейниками и аграрными технологиями, можно считать цивилизацией в строго-научном, академическом смысле?
Орквард: В строго-научном, академическом смысле, даже людей нельзя считать цивилизацией. Мы еще не доросли до того определения, которое дали ученые.
Кебо: Ага! Типа, по науке, мы еще не цивилизация, а фигня на палочке. Эту и другие резкие темы будут в вечернем репортаже с НФ-тусовки на Тетрабублике Хат-Хат.
----------------------------------------------------------
…
Выйдя из студии под большой козырек (полезная штука, когда хлещет сильнейший тропический ливень), Орквард оглянуться не успел, как на нем повисло некрупное, практически голое человеческое существо женского пола, и громко взвизгнуло:
- Фоткай, Омад!
- Готово! – отозвался совсем молодой парень-негр, одетый только в оранжевый пояс с тремя нашитыми карманами, и занимавший удобную для фотоохотника позицию под самым краем козырька, с коммуникатором в руке.
- Лейла! Что за на фиг! - возмутилась Пепе Кебо, и сделала быстрое движение. Послышался звонкий шлепок, а затем обиженная реплика.
- Тетя Пепе, ну зачем сразу по жопе?
- Затем, что нечего прыгать на незнакомых людей… Гисли, это Лейла, абсолютно бессовестный ребенок в пубертатном периоде… А вот тот юниор - Омад. Полный раздолбай, но обаятельный… Лейла, с чего вдруг ты надела Lza племени татутату?
- Что она надела? – переспросил Орквард.
- Вот это… - Кебо щелкнула пальцем по пестрому шнурку на бедрах, составлявшего единственную на данный момент одежду негритянки-подростка, - …Называется Lza, традиционная одежда в местности Мберамо. У каждого клана свой узор.
- Это подарок Йи Вааа-Марвин! – объявила Лейла.
- Ну, тогда ладно… Значит, Марвины уже здесь… А где, кстати?
- Вот, - лаконично сообщил Омад, показав глазами куда-то вверх.
На краю крыши, около водостока, находилась компактно свернутая черная фигура, которую можно было принять за своеобразную декоративную статуэтку из какого-то экзотического колдовского культа. Как будто под влиянием взглядов группы людей, статуэтка развернулась, бесшумно спрыгнула с крыши и оказалась рядом с Лейлой, превратившись в ходе этих пертурбаций во вполне живую девушку. Она была одета в пятнисто-зеленый ультракороткий комбинезон-фартук «ere-style», украшенный яркой репродукцией доброго птеродактиля Фшфш из мультиков Дика Пауэла. Ростом она не превосходила Лейлу, но отличалась
