лишь потому, что сочла необходимым для успешной современной женщины тридцати двух лет от роду иметь постоянного партнера. Сколько можно скакать из одной постели в другую, метаться от одного любовника к другому?
Один период конфетно-букетных ухаживаний сменялся другим. Никаких действительно серьезных отношений не возникало. Да и откуда им было взяться, если Элен не позволяла ни себе, ни мужчинам даже задумываться о совместном будущем? Стоило кому-нибудь заговорить о свадьбе, как Элен тут же находила повод расстаться. Мужчины недоумевали, пытались как-то урезонить строптивую и капризную Элен, но она была непреклонна в своем отказе.
А Ричард? О, Ричард ее устраивал почти по всем показателям. Почти… Он не был идеален. Однако он был согласен на роль второй скрипки в семейном дуэте. Безвольный раб, разве не такой мужчина был ей нужен?
О нет! Отец был совершенно иным. Ее матери здорово повезло, что они встретились одним прекрасным весенним вечером в городском парке.
Отец был заботливым, внимательным, ласковым, но в то же время в нем ощущалась внутренняя сила, мощь, каменная кладка под изысканными полупрозрачными фресками.
Когда отца не стало, Элен думала, что не перенесет его безвременный уход. Тянулись серые унылые будни, жизнь шла закадровым текстом где-то на периферии сознания. А все мысли и переживания Элен сосредоточились вокруг жалости к себе и ощущения полного, безграничного, тотального одиночества и непонимания со стороны окружающих.
Доктору Бергману каким-то чудом удалось вытащить Элен из того затянутого вековыми паутинами угла, в который она сама себя загнала.
Горячие струйки слез на щеках заставили Элен открыть глаза, которые она незаметно для себя успела закрыть.
Доктор Сандерс смотрел на нее, и в его карих глазах было столько нежности, столько понимания, что Элен готова была в ту же секунду броситься в его объятия и разрыдаться на широкой мужской груди.
— Мисс Томпсон, уже шестой час, — медленно произнес он.
Элен удивленно вскинула брови и взглянула на наручные часики. Марк Сандерс был прав. Она даже и не заметила, как быстро пролетело время. Впрочем, она вообще не отвечала за свои поступки.
Судя по понимающему взгляду психоаналитика, она мыслила вслух и выложила ему всю подноготную. Странно, раньше Элен не наблюдала за собой подобных привычек. Уж не околдовал ли ее доктор Сандерс? Впрочем, в психоанализе шаманские штучки принято называть гипнозом.
— Гипноз?.. — спросила она, подняв на него глаза.
— В следующий раз, если желаете. Я еще не до конца разобрался, в чем причина вашего страха перед любовью и браком. Возможно, отгадка таится в глубоком детстве.
— Страх? Вы думаете, я избегаю замужества из-за каких-то детских страшилок?
— Ну, не будьте так жестоки по отношению к себе. Поверьте: вы заслуживаете любви.
Марк бросил взгляд на сплетенные пальцы Элен. Заметив пристальный взгляд психоаналитика, Элен, не отдавая себе отчета, быстро сменила покоившийся сверху левый большой палец правым.
Доктор Сандерс мягко улыбнулся, а Элен растерялась.
— Я что, не прошла какой-нибудь тест?
— Можно сказать и так. Левый палец сверху свидетельствует о том, что в своей жизни вы руководствуетесь в большей степени эмоциями, нежели разумом, а вот правый — напротив, признак рационального подхода к решению жизненных задач.
— И что?..
— А то, что, будучи от природы существом эмоциональным, вы все же пытаетесь обуздать свои страсти интеллектом. Мой совет: не насилуйте себя.
Элен вздохнула.
— Вы сегодня дали мне столько советов, что даже не знаю, запомнила ли я их все.
— Не беспокойтесь. В нужный момент они выползут из вашего подсознания. Вам останется лишь прислушаться к внутреннему голосу. Слышите, Элен? Поступайте так, как подсказывает ваше сердце. Вы удивитесь, насколько приятнее и проще станет ваша жизнь.
— Благодарю, доктор Сандерс. Сколько я вам должна?
Марк расплылся в улыбке.
— Да, мне с вами придется нелегко. Рационализм стал вашей визитной карточкой, верно?
Элен кивнула.
— Все вопросы по оплате обговорите с Карлой. Я ей доверяю, как самому себе. Когда бы вы хотели прийти ко мне в следующий раз и поговорить о вашем детстве и отце?.. — Марк сделал паузу и проследил за реакцией Элен на упоминание об отце.
Однако она уже, похоже, окончательно запрятала свои эмоции на задворки сознания, потому что вместо трогательных дочерних слез Марк увидел лишь вежливую улыбку и кивок головой в знак согласия.
— Вас устроит следующая пятница?
— Через неделю?
— Да. Боюсь, что чаще я не смогу с вами встречаться. Какой бы черной ни была жизненная полоса, но работа есть работа.
— Хорошо. Я согласен. Встретимся в следующую пятницу.
Еле дождавшись лифта, Элен с облегчением вздохнула, обнаружив, что спуск ей предстоит проделать в гордом одиночестве. Никаких бизнесменов, мамаш с сопливыми детьми и… самоуверенных красавчиков. Элен снова вздохнула.
А ее новый психоаналитик хорош собой, и, похоже, медсестричка положила на него глаз. Впрочем, это ее не касается. Даже если доктор Сандерс спит с этой длинноногой куклой, то это их личное дело! И точка. Он всего лишь ее доктор. И если он приглянулся ей в лифте, то это чистая случайность. Досадное недоразумение. Отношения «пациент — доктор» не должны осложняться любовными.
Что это еще за мысли бродят в ее голове! Уж не вздумала ли она закрутить роман с психоаналитиком? Чего доброго он примет ее за извращенку, решившую соблазнить лечащего врача. Возможно, она будет даже не первой. Наверняка другие клиентки доктора Сандерса мечтали о большем, нежели душеспасительные беседы.
Нет, Элен, забудь об этом, приказала она себе. Если тебе потребуется черная повязка на глаза, чтобы перестать видеть в докторе Сандерсе мужчину, что ж, придется ею воспользоваться.
Первый этаж. Лифт остановился, и Элен, гордая и независимая, вышла из кабины и направилась к дверям на улицу.
4
— Эй, дружище, какими судьбами? — Лени Робинсон призывно помахал рукой Марку, только что появившемуся на пороге спортзала. Кстати сказать, впервые за последние три месяца.
— Прекрати, Лени. Мне и без того стыдно показываться на глаза тренеру, — ответил, подойдя к старому приятелю, Марк.
Лени окинул его оценивающим взглядом.
— Я бы не сказал, что все так уж плохо. Поражаюсь, как тебе удается держать одну и ту же форму с университета. Сколько тебя помню…
Марк рассмеялся.
— Боже, ты уже начинаешь говорить, как дряхлый старик. Нам еще рано уходить на покой, не находишь?
— Что касается меня, то я бы уже давно с удовольствием оставил все суетные дела.
— А как же твоя клиника?
— А! — Лени махнул рукой. — Лучше расскажи, как ты? Мы ведь не виделись… дай-ка вспомнить…
