Таким образом, в течение некоторого времени Давид продолжал оставаться вассалом Гефа — просто потому, что он нуждался в филистимлянах как в союзниках, пока готовил свои тайные планы по уничтожению анклава иевусеев и захвату Иерусалима. Действуя совместно с Анхусом против Абди-Хебы, он маскировал собственные честолюбивые устремления по контролю над возвышенностями, после чего он мог повернуть оружие против своих филистимских хозяев на западных низменностях. Тем временем у Давида появилась возможность заняться другими делами.
После битвы при горе Гелвуе первой мыслью и Давида, и Иевосфея была месть: желание отомстить амаликитянам, предавшим первого царя Израиля. Оба царя стали оказывать давление на местных городских правителей в северной части долины Шарон для уничтожения предателей Лавайи. Сами они не могли этого сделать из-за присутствия филистимлян на низменностях; единственным их оружием оставалось политическое принуждение. В письме Эхнатону от Балу-Меира [125] сообщается, что два выживших «сына» Лавайи оказывают на него давление и убеждают предпринять меры против жителей Гины за их «преступление».
Двое сыновей Лавайи временно объединили свои усилия для нанесения удара по общему врагу в то время, когда боевой дух Израиля находился на самом низком уровне. Но соперничество между двумя преемниками Лавайи вскоре выступило на первый план, когда отрады с каждой стороны встретились у пруда Гаваон северо-западнее Иерусалима. В сцене, достойной «жизни Бриана», по двенадцать воинов из каждого лагеря разделились на пары, обнажили мечи и вонзили их друг в друга. Двадцать четыре человека замертво рухнули на землю в нелепой прелюдии к стычке между вениамитянами Иевосфея под руководством Авенира и воинами Давида из племени Иуды под руководством Иоава. В конце концов, потеряв 360 человек, люди Авенира обратились в бегство, а самого командира Иевосфея преследовал Асаил, быстроногий младший брат Иоава. Авениру удалось напасть на своего преследователя и убить его, прежде чем бежать через Иордан в Маханаим; этот поступок вскоре навлек на него месть Иоава.
Вскоре стало ясно, что Иевосфей не смог стать новым Лавайей. «Сын чресел» царя Израиля оказался не так тверд духом, как «сын по браку». В письменном ответе на ныне утраченную отповедь от египетского наместника в Ханаане Иевосфей сваливает вину за все текущие политические беспорядки на своего соправителя на юге и утверждает, что не имеет представления, где прячется Иоав, полководец Давида, которого он называет главным сеятелем смуты. Если наместник хочет арестовать мятежного предводителя армии Давида, он должен допросить царя племени Иуды и его отца в Хевроне, вместо того чтобы обвинять невинного царя Израиля, который мирно правит в Трансиордании.
Письмо из архива эль-Амарны № 256 (ЕА 256), написанное Иевосфеем Эхнатону, с именами пяти персонажей из ветхозаветной книги Царств (Британский музей).
Положение Иевосфея осложнилось. Его власть над племенами Израиля с каждым месяцем ослабевала, а влияние Давида, царя племени Иуды, усиливалось. Авениру, влиятельному военачальнику Иевосфея, не понадобилось много времени, чтобы понять, что он выбрал не ту сторону в расколе, последовавшем за военной катастрофой на горе Гелвуе. Израильский военачальник приступил к закулисным переговорам с Давидом, которые привели к их тайной встрече в Хевроне. В то время (как Иевосфей указывает в своем письме Янхаму) Иоав со своим войском вел очередную кампанию. Полководец Давида прибыл в Хеврон в тот день, когда Авенир собрался возвращаться домой в Маханаим. Кипя от гнева за то, что Давид не посоветовался с ним о тайных переговорах с его заклятым врагом, Иоав послал гонцов за военачальником Иевосфея. Недоумевающий Авенир был приведен обратно в Хеврон под предлогом, что Давиду нужно еще посовещаться с ним. Но, когда Авенир со своим эскортом приблизился к городским воротам, его отвели в сторону, где ждал Иоав, пронзивший его мечом в отместку за гибель своего брата Асаила. Разумеется, царь Давид прилюдно оплакал убийство храброго израильского воина и разодрал свои одежды, как он уже делал это, когда узнал о смерти Лавайи, но интересно, что Иоав не был арестован за свое преступление и продолжал служить военачальником у Давида. Это был лишь первый случай в серии смертей и убийств, сопровождавших ранние годы правления Давида, когда он удовлетворял свои политические и личные амбиции.
Следующим в списке приговоренных к смерти был сам Иевосфей. Второй сын Лавайи переехал из Пелы в долине Иордан в летний дворец в Маханаиме, где он отдыхал в своем чертоге однажды вечером на девятом месяце второго года своего правления. Двое военачальников из племени Вениамина — Рихав и Баана — прибыли в Маханаим, вошли в царские апартаменты и убили царя, спавшего в своей постели. Убийцы отсекли голову Иевосфея и доставили ее Давиду, полагая, что он вознаградит их за такое проявление преданности. Но, как и в случае с гонцом, который принес весть о смерти Лавайи, Давид казнил убийц Иевосфея и оплакал утрату очередного монарха из царского рода Вениамина. Мы никогда не узнаем, знал ли Давид заранее о планах убийства его соперника, но нетрудно понять, что с устранением Иевосфея исчезло последнее препятствие к восхождению Давида на трон в качестве царя всего Израиля. За два года погибли все, кто мог этому помешать: царь Саул, Ионафан, Иевосфей, Мелхисуа, Аминадав и могущественный военачальник Авенир. Голова Иевосфея была положена и захоронена в Хевроне, где был погребен Авенир, после чего краткий период правления царской династии Вениамина подошел к концу. Давид был провозглашен царем Израиля, и родилась царская династия Иуды — династия, от которой тысячу лет спустя сам Иисус из Назарета вел свое происхождение через своего отца Иосифа из Вифлеема.
Иевусеи, жившие в Иерусалиме, постоянно находились под угрозой. После битвы на горе Гелвуе образовался неустойчивый альянс соседних городов-государств, и царь Абди-Хеба испытывал нарастающее давление. Он не скрывал положение дел в серии отчаянных писем, обращенных к Эхнатону. Северная часть Египетской империи распадалась под натиском набегов хабиру и политических махинаций их честолюбивых союзников. Милкилу из Газера и Шувардата-Анхус из Гефа поддерживали наемников-хабиру для удовлетворения своих личных территориальных притязаний.
Но настоящими возмутителями спокойствия за сценой были Давид и его соправитель Иевосфей.
Наступил период сложных политических и военных маневров. Все стремились завоевать себе надежные позиции в хаотичном мире Ханаана, находившемся под управлением нерешительного фараона
