черепной коробкой, но это совершенно точно не было телепатией. Поначалу сливавшийся в неразличимый шелест, постепенно он стал распадаться на отдельные слова. Слова цеплялись друг за друга, сплетались в предложения, все более и более осмысленные. И потом Янош внезапно поймала себя на том, что подпевает незамысловатой, но жуткой песенке.
Кто сидит под старой вишней,
Напевает еле слышно,
Косы девочке плетёт?
Папу волны в море смыли,
Мама крепко спит в могиле,
И над ней сосна растёт.
Чьи же пальцы невзначай
Вдруг касаются плеча?
...Холодная и твердая, как изо льда вырезанная, рука не 'коснулась невзначай' - по-хозяйски легла на уязвимое место между шеей и плечом. Инстинкты швырнули Янош в сторону, спиной к шестиметровой стене, шершавой и безжалостно-жесткой. Дернулась верхняя губа, обнажая в оскале белые, ровные зубы с лишь слегка выступающими клыками. Сумрак стал вдруг прозрачным, как будто кто-то включил огромные дневные лампы.
-
Янош не сразу осознала, что угрожающе-свистящее шипение исходит от нее самой. Сердце билось болезненно часто, разгоняя по венам бешеную смесь из крови, непробудившихся регенов и аллийских стрессовых гормонов. Кончики пальцев зудели от желания бить, рвать, дробить, но врагов поблизости не было - ни одного. Только длинная пустая улица, невнятная серость бетонной стены, равнодушно-слепые окна пустых домов и запущенные палисадники.
Ролики разъехались в разные стороны, и Янош с глупым 'ой!' плюхнулась на асфальт. Она посидела еще с полминуты, напряженно вслушиваясь в типично городскую мешанину звуков, но так и не обнаружила ничего подозрительного. Ни быстро удаляющихся шагов неизвестного шутника, ни даже зловещей песенки, с которой все началось. И, если бы не горела шея, обожженная ледяным прикосновением, то Янош бы решила, что все это было наваждением.
Как в старых городских страшилках.
-За такие шутки в зубах бывают промежутки. Ясно? - незамысловато пригрозила она неизвестно кому и осторожно поднялась на ноги, держась за стену. Опыт опытом, но встать на ролики после таких кульбитов - дело непростое. - Уроды. Все уроды.
Возвращаться в 'Рыбу и Раковину' расхотелось. Общаться с людьми, когда чувствуешь себя промокшей кошкой, жалкой и злой одновременно? Ну уж нет... Но только Янош малодушно подумала о том, чтобы оставить контейнер и форму в приемной и, распрощавшись с начальством, тихо сбежать на пустынный мыс, как требовательно завибрировал наручный 'бэнг'. Модная штука, и куда более практичная, чем стандартный мобильник.
- На связи, - сердито буркнула Янош, запихнув в ухо капельку наушника.
- Через час, за мысом, слева от городского пляжа. Гарантируем костер, жареное мясо и много морепродуктов на гриле. Бесплатно, - пообещали соблазнительно-низким мужским голосом.
- Чего-о?
Где-то на том конце линии разочарованно вздохнули.
- Будем праздновать пополнение коллектива курьеров и новый рекорд скорости, - уже будничным тоном ответил собеседник. - Это я, Флай. Парень с дредами из курьерского отдела.
- А-а-а, - понятливо протянула Янош, наконец-то вспоминая. Тогда, после ее триумфального возвращения, почти все курьеры быстро разъехались по своим заданиям, только трое и остались коротать с ней время до следующего заказа. И одним из них и был парень с дредами, кажется, местный - темноволосый, темноглазый, до черноты загорелый, с лихой улыбкой и типично ястребиным носом южанина. - Извини, не узнала.
- Богатым буду, - оптимистично откликнулся Флай и повеселел: - В общем, приходи, ждем. Мы тут не всех новичков так прописываем, но ты заслужила, честно. И ролики бери, у нас там на валунах местечко оборудовано, погоняться с экстримом и все такое.
- Ролики я всегда с собой беру. Они часть меня, - хмыкнула Янош и, отвлекшись от дороги, едва не врезалась в фонарный столб. И разозлилась на себя: ага, хороша 'часть'! Повезло еще, что никто такого позора не видел. - Приду. Спасибо за приглашение.
- Круть, пойду наших осчастливлю, - жизнерадостно отреагировал Флай. - Отбой!
В 'Рыбе и Раковине' любитель оранжевых джинсов Александр с благодушной улыбкой забрал у Янош форму для росписи и контейнер, поздравил с первой заработанной сотней пунктов и, загадочно подмигнув, вручил небольшую посылку.
- Флаю передайте, это ему, - сказал он и добавил: - И еще. Вы там веселитесь, конечно, но не забывайте, что завтра к восьми кое-кому на работу.
- А мне? - на автомате переспросила Янош.
- Тебе к двум, ты во вторую смену, - успокоил ее Александр. - Давай, поезжай. Только родителей предупредить не забудь.
- Обязательно.
Это было самое настоящее вранье, но не говорить же, что ни с одним из трех своих родителей Янош не виделась уже полмесяца? Но это, к сожалению, не значило, что о ее приключениях дома ничего не слышали. Наверняка кто-нибудь из кланников Младшего присматривал за ней, хоть вполглаза...
В посылке что-то многозначительно булькало в такт невеселым размышлениям. Ночной город стелился под ноги асфальтовыми дорожками и подмигивал рыжими огоньками фонарей. Вдалеке шумело море.
Янош зажмурилась на секунду, прогоняя уныние.
'Надо думать позитивно, - напомнила она себе. - Сегодня меня покормят бесплатно. Это уже плюс'.
Чем ближе было море, тем оживленнее становились улицы. На центральном пляже запустили лазерное шоу - ночная дискотека уже началась. Ближайшие к береговой линии бары были набиты под завязку; даже издалека чувствовался тяжелый запах пота, алкоголя, дешевой пережаренной еды и смешавшегося дыхания множества людей. Некоторые компании расположились прямо на песке, у кромки воды, с традиционными коктейлями в жестяных банках и с бутербродами. Парочки, уже не стесняясь, лизались прямо посреди пляжа - наверное, на мрак полагались.
Янош, углядев одну такую, хмыкнула - во люди дают! - и прибавила ходу. До назначенного времени встречи оставалось еще семнадцать минут, а нужно было проскочить все побережье, обогнуть мыс за городом и съехать к дикому пляжу. Желудок неприятно тянуло от голода - перехваченного в обед жидкого супчика из каких-то водорослей оказалось маловато. А тут еще и мысли о бесплатной еде раздразнили аппетит.
Облизываясь мечтательно, Янош разогналась еще сильнее. Теперь она едва вписывалась в повороты, иногда удерживая равновесие только чудом - ну, и благодаря шакарским рефлексам, разумеется. Адреналин приятно обострял восприятие, делая мир невероятно четким. Даже своего провожатого, ожидающего в условленном месте, Янош разглядела почти за триста метров - и это в густой, по-настоящему южной темноте.
- Доброй ночки, Флай, - лихо затормозив у него перед носом, Янош выразительно взмахнула посылкой. - Это тебе от Александра.
- Ух ты, правда достал! - искренне восхитился Флай и трепетно прижал булькающий сверток к груди. А потом ухватил Янош за руку: - Поехали быстрее, нам еще десять минут по дорожке, а потом спуститься по склону надо. Там дикий пляж, туристов нет, наших тоже - ну, рассказывают про него всякое,
