Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя

усиленным темпом. Отсюда – быстрый темп развития нашей индустрии как ключ к реконструкции сельского хозяйства на базе коллективизма».

То есть, употребляя современную терминологию, Сталин выбирал «путь инноваций». Оценивая позицию своего оппонента, он пояснял: «Бухарин предлагает «нормализацию» рынка и «маневрирование» заготовительными ценами на хлеб по районам, т. е. повышение цен на хлеб. <…> Допустим на минутку, что мы последовали советам Бухарина. Что из этого получится?

Мы подымаем цены на хлеб, скажем, осенью, в начале заготовительного периода. Но так как всегда имеются на рынке люди, всякие спекулянты и скупщики, которые могут заплатить за хлеб втрое больше, и так как мы не можем угнаться за спекулянтами, ибо они покупают всего какой-нибудь десяток миллионов пудов, а нам надо покупать сотни миллионов пудов, то держатели хлеба все равно будут придерживать хлеб, ожидая дальнейшего повышения цен. Стало быть, нам придется вновь прибавить цену на хлеб к весне, когда главным образом и начинается основная нужда государства в хлебе.

Но что значит повысить цену на хлеб весной? Это значит зарезать бедноту и маломощные слои деревни, которые сами вынуждены прикупать хлеб весной, отчасти для семян, отчасти для потребления, тот самый хлеб, который они продали осенью по более дешевой цене. Сможем ли мы добиться чего-нибудь серьезного в результате этих операций в смысле получения достаточного количества хлеба? Вероятнее всего, что не сможем, так как всегда найдутся спекулянты и скупщики, которые сумеют вновь заплатить за тот же хлеб вдвое и втрое больше. Стало быть, мы должны быть готовы к новому повышению цен на хлеб, тщетно стараясь перекрыть спекулянтов и скупщиков.

Во-вторых, повышая заготовительные цены на хлеб, мы не сможем сохранить низкую розничную цену на хлеб в городах, – стало быть, должны будем поднять и продажные цены на хлеб. А так как мы не можем и не должны обидеть рабочих, – мы должны будем ускоренным темпом повышать заработную плату. Но это не может не повести к тому, чтобы повысить цены и на промтовары, ибо в противном случае может получиться перекачка средств из города в деревню вопреки интересам индустриализации.

В результате мы должны будем выравнивать цены на промтовары и сельскохозяйственные продукты не на базе снижающихся или, по крайней мере, стабилизованных цен, а на базе повышающихся цен как на хлеб, так и на промтовары. Иначе говоря, мы должны будем держать курс на вздорожание промтоваров и сельскохозяйственных продуктов.

Нетрудно понять, что такое «маневрирование» ценами не может не привести к полной ликвидации советской политики цен, к ликвидации регулирующей роли государства на рынке и к полному развязыванию мелкобуржуазной стихии. Кому это будет выгодно?

Только зажиточным слоям города и деревни, ибо дорогие промтовары и сельскохозяйственные продукты не могут не стать недоступными как для рабочего класса, так и для бедноты и маломощных слоев деревни. Выигрывают кулаки и зажиточные, нэпманы и другие состоятельные классы».

Итак, основное расхождение с правыми состояло в том пути, по которому должно было пойти государство. Говоря о позиции Бухарина, Сталин так сформулировал его позицию: «1. «Нормализация» рынка, допущение свободной игры цен на рынке и повышение цен на хлеб, не останавливаясь перед тем, что это может привести к вздорожанию промтоваров, сырья, хлеба. 2. Всемерное развитие индивидуального крестьянского хозяйства при известном сокращении темпа развития колхозов и совхозов… 3. Заготовки (хлеба) путем самотека… 4. В случае недостачи хлеба – ввоз… миллионов на 100 рублей. 5. А если валюты не хватит на то, чтобы покрыть ввоз хлеба и ввоз оборудования для промышленности, то надо сократить ввоз оборудования, а значит, и темп развития нашей индустрии…»

Этому замыслу Сталин противопоставил «план партии»: «1. Мы перевооружаем промышленность… 2. Мы начинаем серьезно перевооружать сельское хозяйство… 3. Для этого надо расширять строительство колхозов и совхозов, массовое применение контрактации и машинотракторных станций… 4. Признать допустимость временных чрезвычайных мер, подкрепленных общественной поддержкой середняцко-бедняцких масс, как одно из средств сломить сопротивление кулачества и взять у него максимально хлебные излишки, необходимые для того, чтобы обойтись без импорта хлеба и сохранить валюту для развития индустрии».

Однако он не планировал немедленного уничтожения частного сектора. «5. Индивидуальное бедняцко- середняцкое хозяйство играет и будет еще играть преобладающую роль в деле снабжения страны продовольствием и сырьем».

Предлагая этот план перевода деревни на социалистический путь развития, Сталин пояснял: «6. Но чтобы добиться всего этого, необходимо, прежде всего: усилить развитие индустрии, металлургии, химии, машиностроения, тракторных заводов, сельскохозяйственных машин и т. д. Без этого невозможно разрешение зерновой проблемы, так же как невозможна реконструкция сельского хозяйства. Вывод: ключом реконструкции сельского хозяйства является быстрый темп развития нашей индустрии».

Одним из ключевых обвинений антисталинистов является утверждение, будто бы Сталин уничтожил как класс рачительного мужика – кулака, якобы способного по-хозяйски накормить страну. В годы «перестройки» было сломано много копий в споре «о коллективизации и противостоянии» Бухарина Сталину. И Коля Балаболкин был признан чуть ли не национальным гением, указавшим путь горбачевским кооператорам. Сегодня нет смысла перечислять, чем закончилось новое мышление. Мыльный пузырь лопнул! Но нельзя не подчеркнуть, что, вернув рыночную экономику, даже по прошествии более 20 лет Россия так и не решила проблему продовольственной безопасности! Накануне предстоявшей войны Сталин решил ее за пятилетку.

И все-таки разберемся в терминологии: какая же категория сельского населения попала под определение термина «кулак»? Такие критерии обусловило Постановление СНК СССР от 21 мая 1929 года «О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться Кодекс Законов о труде»: «Систематически применяется наемный труд;

– наличие мельницы, маслобойни… применение механического двигателя…, сдача в наем… сельскохозяйственных машин с механическими двигателями;

– сдача в наем помещений, занятие торговлей, ростовщичеством, посредничеством, наличие нетрудовых доходов (к примеру, служители культа)».

В масштабе технического перевооружения труда, осуществленного в деревне в результате коллективизации, примитивные мельницы и сельхозмашины, даже с «двигателями», выглядят, как убогое барахло, не представлявшее значимой реальной ценности! Примитивные механизмы давали прибыль лишь для мелкого частника. Мельница с электродвигателем отличалась от ветряной лишь отсутствием лопастей.

И при последовавшем позже раскулачивании кулак лишался не средств производства, а прежде всего – права работодателя. Возможности эксплуатировать батраков и нетрудовых доходов от аренды ростовщичества и спекуляции. Поэтому тот бред, который оглашают интеллигенты, рассуждая о кулаке как «хозяйственном мужике», уничтожение которого якобы обескровило деревню, звучит так же, как невежество дилетантов.

В условиях допотопного уклада жизни деревни кулак не был ни деловым хозяйственником, ни агрономом; он был лишь «пауком-кровопивцем», ловившим в свою сеть неимущих односельчан. Избавление села в короткий срок от власти от экономического грабежа можно было обеспечить только радикальными мерами. И 27 июня Сталин объявил о переходе от «ограничения эксплуататорских тенденций кулаков» к «полной ликвидации кулачества как класса».

Конечно, вождь не мог растягивать коллективизацию на десятилетия, и после начала сопротивления «зажиточной» деревни он предпринял «нажим на кулака». А. Мартиросян отмечает: «Удар был направлен не на кулака как такового, а на кулака-скупщика и спекулянта зерном». Добавим: в том числе и зерном, украденным в колхозе.

Впрочем, посмотрим на истоки «благополучия» кулаков не гуманитарно-интеллигентским, а здравым