ДВА ЖУКА
Кто-то прошел по комнате и наступил на жука. Жук был небольшой, миллиметров пять в длину. Темно-коричневый, почти черный. От того, что на жука наступили, он не очень изменился. Чуть сплющился, да сзади, из-под крыльев, у него появилось что-то белое.
Жук прополз немного, и за ним по полу потянулась мокрая полоса. Затем он судорожно дернулся несколько раз и замер. Через некоторое время возле лампочки раздалось пронзительное жужжание, и сверху к первому жуку слетел второй жук. Это был жук точно такой же, как и первый, такого же размера, такого же цвета, словно родной брат его.
Второй жук тотчас же подлез под первого, отчего первый перевернулся на спину. Теперь было видно его розовое брюшко. Оно тоже нисколько не было повреждено, и о смерти жука говорили только лапки, согнутые и неподвижно застывшие над брюшком. Зацепив одну из них, второй жук пополз вперед. Мокрый след на полу удлинился. Тогда второй жук отпустил лапку, подполз к раздавленному жуку сзади и приник головой к его ране. При этом он все время потирал одну свою лапку о другую: видно, жидкость, вытекающая из раны, была липкой.
Но вот жидкость перестала вытекать… Здоровый жук перевернул раздавленного со спины опять на брюшко и начал снова подлезать под него, но теперь уже не сбоку, как первый раз, а сзади. Подлезал медленно, осторожно, и раздавленный жук принимал все более вертикальное положение. Наконец он оказался просто поставленным на голову. Но второй жук тут же отполз, первый сразу упал.
Тогда второй обхватил его лапками и стал кружить. И снова потянулся по полу белый след. Здоровый опять прильнул головой к ране раздавленного.
Каждое движение второго жука было настолько осмысленным, каждое действие настолько точно и мастерски выполнялось, что казалось, он действует по определенной, хорошо ему известной программе. Казалось, что он владеет секретом оживления и сейчас он что-то произведет такое, от чего мертвый жук действительно зашевелится.
Недаром же существует наука «бионика»!
И жук зашевелился. Он дернул передней лапкой. Второй жук сразу отполз и стал следить.
…Есть такие большие комары. Они раза в три больше обыкновенных комаров. Особенно длинные у них ноги. Они похожи на ноги косеножек — тонкие такие же и складывающиеся. Как-то такой убитый наповал комар упал в муравейник. Обнюхав комара со всех сторон, муравьи начали взбираться на него. А взобравшись, начали кусать его в шею. Больше никуда — только в шею. Казалось, что у комара голова вот- вот отлетит. Она, словно подпиленная, свисала то в одну сторону, то в другую. И вдруг комар начал подниматься. Он выпрямил передние ноги, потом средние, потом задние. Поднявшись, комар встряхнул туловищем, и муравьи покатились с него вниз. Они катились один за другим по его ногам, как по перилам. Медленно ковыляя, комар шел к траве.
Муравьи оживили комара. Странно, зачем им это?.. Может, все произошло случайно? Случайно своими укусами муравьи раздражили нервные ганглии комара?
Право же, трудно иногда понять, пьет ли один из другого кровь или вливает в него жизнь.
Так, может быть, и второй жук вовсе не пытался оживлять первого? Приникая к ране, он не останавливал кровь, а просто пил ее и вертел мертвого лишь для того, чтобы кровь лилась сильнее?
…Второй жук продолжал следить. Первый больше не двигался. И снова второй жук начал переворачивать раздавленного жука со спины на брюшко, с брюшка на спину, снова начал ставить его на голову, таскать по кругу и каждый раз, как только показывалась кровь, припадать к ране.
Потом он бросил его и пополз прочь. Он уже почти дополз до стены, как вдруг повернул обратно. Он очень торопился. Приблизившись к мертвому жуку, который оставался неподвижно лежать брюшком кверху, он перевернул его и быстро подтянул к тому месту, где его нашел в самом начале и где еще не просох на полу мокрый след… Затем, уже не останавливаясь, опять пополз к стене. У стены жук повернул и пополз в угол, потом поднялся по плинтусу и исчез за ним.
Это были жуки-точильщики. Жуки эти точат дом, а когда их сильно пугают, «притворяются мертвыми». Никто никогда не слышал, чтобы они любили кровь.
СЕМЕРКА ЧЕРВЕЙ
Часть I
Червяк. Обезноженное, ползучее, извивающееся существо. «Червяк!» — говорите вы с отвращением. Все червяки для вас «на одно лицо». Но так ли это?
В саду стоит бочка. Старая, рассохшаяся. В бочке вода, которую не меняют. И в бочке живут червяки. Из ила сваляли червяки трубочки. И из трубочек построили город. Город под водой, город на дне бочки. В центре города дома высокие — трубочки укреплены стоймя. На окраинах дома низкие — трубочки положены набок.
Тихо. Каждый сидит в своей трубочке. Но вот один червяк вылез и быстро начал подниматься со дна вверх. Восьмерку делает. Красную яркую восьмерку в черной воде. Восьмерка такая: голова загибается к спине, а хвост к брюху. Потом наоборот: хвост к спине, голова к брюху. И так и этак — все равно получается восьмерка.
Красной мерцающей восьмеркой червяк поднимается на поверхность подышать воздухом.
В лесу растет гриб. Крепкий, коренастый: шляпка у него как будто немножко больше, чем надо для его ноги. Как большая голова на маленьком теле. Гриб называется моховик. Гриб весь желтый. И ножка желтая, и шляпка желтая. А в желтой шляпке кучка желтых яиц. Растет гриб. Растет шляпка, растет ножка, и из яичек вылупляются червяки. Вылупились червяки и начали расползаться в разные стороны. Кто вверх, кто вбок, кто вниз — в ногу гриба. Роют, едят, опять роют, новые ходы роют. Гриб внутри весь изъеден. Все ходы уже друг с другом соединяются. И даже образуются большие «залы». В них сползаются червяки и начинают резвиться. Червяки обхватывают друг друга за талию, катаются, дерутся. Кто победит? Кто сильнее? Кто лучше всех ел, дышал, спал? Кто скорее всех вырос?
Ветер рвет кору с деревьев. Это трудно. Кора плотно обхватывает дерево со всех сторон. И вдруг ветру удается: у высокой старой сосны отлетел кусок коры. Обнажилась мягкая желтоватая поверхность луба. А на ней… опять дерево! Из белых борозд. Такие деревья рисуют дети: ствол и ветви во все стороны. Но это дерево нарисовали не дети. Это дерево прочертил червяк. Белый, треугольный, крохотный червяк. Правда, не один он чертил. Ствол дерева и толстые сучья прочертили его отец и мать. На его же долю пришлись тонкие, хрупкие ветки.
Червяк треугольный: один из концов треугольника — хвост. Два других — «плечи». Между
