философию. Марксизм отрезал возможность понять 'политическое' в его собственном значении по отношению к категории 'экономического'. Поэтому он не может понять историю и кризис, в котором находится сегодня.
Ленин говорил, что хотя политическое господство и необходимо в период перехода к социализму, но впоследствии, когда социализм будет осуществлен, всякая форма политического господства исчезнет. В ленинской работе 'Государство и революция' говорится, что каждая кухарка сможет принять участие в управлении государством.
В этом отношении ФРГ подошла, быть может, даже еще ближе к состоянию общества, которое планировалось Марксом, чем страны реального социализма. Общество стало настолько самостоятельным в своих политических решениях, что под вопросом оказалось само понятие 'политического'.
В противоположность нам Кожев мыслил политически. Он считал, что господство, война и борьба представляют собой факторы, без учета которых невозможно понять историю как процесс прогрессивного осуществления принципа универсального признания и самоутверждения.
Подводя итоги сказанному в этом разделе, мы видим, что размышления Кожева свидетельствуют о сомнительности категорических суждений Фукуямы, будто либерализму нет впредь альтернатив. Но быть может, нас ждут еще впереди и какие-то формы фашизма? Признаки, говорящие о такой возможности, множатся.
То, что либерализм представит именно тот порядок, которым должна якобы завершиться история, невероятно уже по одной той причине, что современный либерализм все более освобождается от христианских корней, которым он обязан своим возникновением. Так что мне представляется весьма сомнительным, чтобы либерализм смог утвердиться прочно и надолго в эпоху ускоренной дехристианизации, в век 'постмодерна'.
Если либерализм не будет скорректирован просвещенным консерватизмом, судьба его самого рано или поздно окажется под вопросом. Речь идет о таком консерватизме, для которого человек - не только существо, озабоченное своим материальным благополучием, но и культурное существо. Человеку недостаточно одного лишь удовлетворения материальных потребностей и признания его как индивидуума. Он хочет также получить признание в своей принадлежности к национальным и другим коллективам. То есть он нуждается в признании как культурное существо. Между тем либерализм не в состоянии дать такое понятие культуры.
Создать это способен лишь обновленный консерватизм, осознающий свои либеральные и христианские корни и готовый признать частичные истины, касающиеся роли 'господства' и 'труда' в истории, сделав их предметом обсуждения.
Лишь такой просвещенный консерватизм был бы также в состоянии отмежеваться от набирающего рост движения 'новых правых', которое в абстрактном противостоянии социализму и либерализму отрицает моменты частичной истины, содержащиеся в социализме и либерализме. Нужно учитывать, что 'новые правые' могут стать в этой связи фактором опасности.
В следующем разделе книги и должен быть рассмотрен этот новый консерватизм.
Германия на поворотном пункте развития - поворот назад или упадок? Необходимость либерального консерватизма
Некоторые наши современники пророчествуют, что ФРГ находится ныне в предфашистской ситуации. Политические партии не в состоянии заполнить образовавшийся вакуум, и нужно в этой связи опасаться того, что все громче будут звучать призывы - стране нужна 'сильная рука'.
Я отнюдь не хотел бы принимать этот тезис. Но если к такой же оценке приходят также и ответственные руководители наших демократических партий, то это драматический сигнал. Значит, мы достигли теперь в нашем послевоенном историческом развитии поворотного пункта. Все более широкие слои населения, причем не только те, что проявляли до сих пор политическую активность, осознают, что дальше так продолжаться не может. А если так пойдет и дальше, то немецкая демократия может прийти к новой катастрофе.
Если люди начинают именно так оценивать положение, то это сознание становится уже очень важной политической реальностью. Обоснованно такое восприятие ситуации или нет, другой вопрос, сути дела не меняющий. Характер ощущений людей, то, как они воспринимают общее положение, столь же значимы в политике, как и знания, предлагаемые нам учеными и философами. Наука едва ли способна дать объективное научное знание, какая именно политика является правильной.
Насколько различные мнения существуют среди политиков ФРГ в оценке ситуации показывает одно из интервью, которое дал бывший генеральный секретарь партии ХДС Хайнер Гайсслер газете 'Цайт'. Говоря о том, что ХДС настоятельно нуждается в обновлении концепции, Гайсслер предлагает чистейшую леволиберальную программу, вдохновленную образом объединенной Европы и идеей мультикультурализма.
Не только самые актуальные, но и вообще все значительные проблемы представляются ему проблемами социального характера. Для их решения предполагается употребить также и государственное вмешательство, и иные регулирующие меры извне. Гайсслер считает, что ХДС должна быть готова к коалиции с партией 'зеленых'.
Сдвиг ХДС в сторону консервативных позиций был бы равносилен, с его точки зрения, самоубийству. Все, что консервативно в узком или широком смысле слова, обозначается как опасность, поскольку национальное государство было якобы причиной того рокового пути, который привел Германию к концлагерям, к Освенциму, вплоть до нынешних нападений на жилища иностранцев. Все эти преступления коренятся будто бы в одной и той же ментальности, имеют те же мотивы, которые можно, дескать, назвать в широком смысле слова консервативными.
Этот пример показывает, насколько различные представления бытуют в стране, притом что большинством признается серьезность ситуации, принимающей угрожающий характер.
Участвовать в этой конкуренции мнений было бы бессмысленно. Лучшее, что есть на свете, это хорошая теория. А для политики самое лучшее - иметь хороший анализ ситуации. Не располагая анализом ситуации, полученным в результате исследования действительного положения вещей и проверенным на реальном опыте, бесполезно выступать перед всем миром с какими-то программами, требованиями, высказывать надежды и делать заявления. Поэтому мы не можем обойтись без того, чтобы еще раз рассмотреть в свете новой ситуации важные факты, имеющие центральное значение для такого анализа.
Первое обстоятельство, из которого должны исходить все политические концепции, заключается в том, что ФРГ должна теперь проводить свою политику в фундаментально изменившемся мире. Это обстоятельство настолько важно, что понятия, имевшие до сих пор какую-то относительную значимость, к новой ситуации не применимы. Мы не можем также пользоваться прежними методами.
Когда какая-нибудь культура, нация, народ, общество оказываются в таком положении, они обязаны осмыслить свою ситуация заново. Один из основных дефицитов германской политики состоит в течение не только последних лет, но и десятилетий в том, что она ориентируется чисто прагматически и популистски более на результаты опросов населения, чем на изучение политических реалий.
Когда вопрос 'как мне достичь власти?' или 'как мне удержаться у власти?' полностью отодвигает в сторону все соображения более глубокого характера, тогда естественно,
