по которым большинство оплачивает соответствующие расходы и ведёт войну, возникшую из-за империалистической экспансии[6].
Индивидуалистический взгляд на общество можно выразить так: общество – это все, кроме меня. При такой прямоте подхода появляется возможность проанализировать не только те случаи, когда общество рассматривается как супергерой, но и те, в которых оно предстаёт как сверхнегодяй, на плечи которого можно взвалить любую вину. Возьмите типичный случай, когда в преступлении виновен не сам преступник, а всё общество. Вот, скажем, Смит убил или ограбил Джонса. Старомодный взгляд заключается в том, что Смит виновен. Современный либерал возражает, говоря, что ответственность лежит на обществе. Это звучит гуманно и научно до тех пор, пока мы не взглянем на дело с позиций индивидуализма. Тогда становится очевидным, что на самом деле либералы называют виновными в преступлении всех, кроме Смита, в том числе, разумеется, и Джонса, ставшего его жертвой. Если представить дело с такой прямотой, каждый поймёт абсурдность этого подхода. Но все попадают в тупик, когда к делу подключают вымышленное существо – общество. Как сказал социолог Арнольд У. Грин, «если считать, что общество отвечает за преступление, а преступники ответственности не несут, оказывается, что ответственность может лежать только на тех членах общества, которые преступления не совершили. Подобная чушь может получиться только в том случае, если представлять общество в виде дьявола, потустороннего зла, существующего отдельно от людей и того, что они делают»[7].
Этот взгляд на общество подчеркнул великий американский либертарианец Фрэнк Ходоров, заявивший, что «общество – это люди».
Общество – это просто коллективное понятие и ничего больше, удобный способ обозначения группы людей. Точно так же используются слова «семья», «толпа», «артель» и любые другие, пригодные для обозначения совокупности людей. Общество… это не сверхличность; если перепись насчитала ровно сто миллионов, их столько и ни на одного больше, потому что общество может прирастать только за счёт рождения детей. Концепция общества как метафизической личности рассыпается, когда замечаешь, что общество исчезает при рассеянии его составных частей, как это происходит в случае городов-призраков или исчезнувших цивилизаций, о которых мы знаем только по грудам черепков. Когда исчезают люди, исчезает и целое. Целое не имеет самостоятельного существования. Использование собирательного существительного с глаголом единственного числа ведёт нас в ловушку воображения – мы склонны персонализировать коллектив и мыслить о нём как о чём-то, имеющем собственную тело и душу[8].
Свобода обмена и свобода договора Основой либертарианской идеи является абсолютное право каждого человека на частную собственность: во-первых, на собственное тело, и, во-вторых, на не использовавшиеся прежде природные ресурсы, которые он преобразил своим трудом. Два этих постулата – право на самого себя и право первопоселенца – образуют полный набор принципов либертарианства. Учение либертарианства представляет собой лишь развитие этой центральной доктрины и применение выводов из неё на практике. Например, некому Х принадлежит его собственная личность, труд и ферма, территорию которой он очистил от леса и теперь выращивает там пшеницу. Другому человеку, Y, принадлежит рыба, которую он ловит, а третьему, Z, – капуста, которую он выращивает. Но если человеку что-то принадлежит, он имеет право подарить собственность или обменять её на что-либо иное, после чего новый владелец также будет иметь абсолютное право собственности. Из этого дополнительного права на частную
