К новой свободе: Либертарианский манифест

и судья, подписавший разрешение на прослушивание, должны теперь считаться преступниками и отсидеть в тюрьме за несправедливое прослушивание. У такого порядка было бы два неоспоримых преимущества: ни один полицейский или судья не свяжутся с прослушиванием, если не будут на сто процентов уверены, что тот, за кем они следят, является преступником. Кроме того, полицейские и судьи наконец-то станут ответственны перед уголовным кодексом в той же мере, что и все остальные граждане. Равенство в свободе несомненно требует равенства каждого перед законом, а значит, любое посягательство на собственность того, кто не является преступником, должно наказываться по закону вне зависимости от того, кто это сделал. Полицейский, чьи подозрения не подтвердились, совершил акт агрессии против того, кто не был преступником, и должен считаться столь же виновным, как любой частный человек, пойманный на прослушивании чужого телефона.

Азартные игры

На свете мало законов, столь же абсурдных и несправедливых, как законы против азартных игр. Прежде всего, такой закон в широком его понимании просто неисполним. Если объявить незаконным пари, которые миллионы людей заключают на исход футбольного матча, выборов или чего угодно другого, то понадобилось бы чудовищное многомиллионное гестапо, чтобы шпионить за каждым и выявлять каждый отдельный случай. Примерно такая же армия сыщиков понадобится для того, чтобы следить за самими шпионами – выявлять тех из них, кого подкупили игроки. Консерваторы любят возражать на подобные аргументы, используемые против законов, запрещающих какие-то формы сексуальных отношений, порнографию, наркотики или, как в данном случае, азартные игры, что запрет убийства тоже проводится в жизнь лишь частично, но это не довод в пользу отмены этого закона. При этом они игнорируют ключевой момент: основная масса публики, инстинктивно следующая либертарианской логике, питает отвращение к убийству и никого не убивает, что делает запрет вполне реалистичным. Но то же большинство населения отнюдь не убеждено в преступности азартных игр, а потому так или иначе в них участвует, что делает закон совершенно неосуществимым.

Поскольку законы против пари явно нереализуемы, власти решили сосредоточиться на заметных формах азартных игр: на рулетке, букмекерстве, лотерее «цифры»[8], тотализаторе – короче говоря, там, где азартные игры осуществляются на регулярной основе. Тем самым мы получили своеобразное и абсолютно необоснованное этическое суждение: рулетка или тотализатор на бегах каким-то образом оказываются моральным злом, поэтому против них следует бросить всю мощь полиции, а децентрализованные пари, получается, морально приемлемы и о них можно не беспокоиться.

В Нью-Йорке с годами развилась особая форма идиотизма: до недавнего времени были незаконны любые виды тотализатора, кроме действующего на ипподромах. Почему ставки на лошадь на Белмонтских или на Акведукских скачках прямо на ипподроме полностью согласуются с моралью и законом, а вот ставки на те же заезды у букмекера в соседнем квартале – это ужасный грех и преступление? Неужто закон обратил весь свой авторитет на службу тотализатору ипподрома? А вот вам недавнее новаторство. Сами нью-йоркские власти решили участвовать в тотализаторе, так что теперь делать ставки у городских букмекеров – это достойно и разумно, а вот ставить у конкурирующих с ними частных букмекеров – это по-прежнему позор и беззаконие. Понятно, что система сначала наделила привилегиями ипподромы, а потом распространила привилегии и на букмекерские конторы, принадлежащие городу. Другие штаты также начинают финансировать свои постоянно растущие расходы с помощью лотерей, которые мгновенно превращаются в воплощение моральности и респектабельности.