заставлять ее ходить в джутовом мешке?
Однако психика нормальных людей работает так, что хорошее для себя они склонны считать хорошим для всех. Если вообще вспоминают о каких-то абстрактных «всех».
Стало быть, и тут мы упираемся в эфирные материи.
Чтобы хороший человек, принимая решения, не приносил вреда, лучше всего подходит ситуация, когда его интересы не противоречат интересам тех, кого затронет его решение. Различия могут быть, они примиряются компромиссами; но никакой компромисс невозможен между теми, чьи интересы прямо противоположны. Тут уж неизбежен поединок до окончательной капитуляции одной из сторон.
Поэтому ощущение полной противоположности интересов напрочь отшибает всякое желание искать компромиссы. Поэтому «не вводи во искушение»: не создавай ситуаций, в том числе — экономических, когда благо одних есть прямой ущерб другим. Находить равнодействующую куда проще и легче, пока машинка не заработала; потом, с каждым оборотом своего бездушного ротора, она примется разносить интересы разных совсем НЕ ПЛОХИХ людей все дальше, все безнадежней, и поиск компромисса окажется все более затруднен, пока не станет действительно бессмысленным — нету его уже, компромисса. Либо я прав, либо ты, и точка.
Но, стало быть, и в момент принятия решений, и затем, в момент куда более затрудненной и болезненной их коррекции в дело неизбежно вступает психология: способность помнить о так называемом «общем благе», о других… Причем не только от идейности, или там из общих соображений гуманизма, пролетарского братства либо общечеловеческих ценностей всевозможных — мы в ем этим соображениям знаем цену; а так, чтобы действительно, хоть чуток подумав, человек понял: ага, эти как бы чужие интересы — на самом деле тоже мои, просто более удаленные. Но при этом задуматься он все-таки должен — причем понятие «интересов других людей» тут служит запалом для размышлений; если не начнет об этом думать, так и не поймет, что чужие интересы — лишь продолжение его собственных. Эфир, одним словом. Идеализм, крепко сросшийся с прагматизмом.
При отсутствии этого идеализма совершенно неизбежно законодатели ориентируют всю экономику государства на удовлетворение лишь собственных потребностей, а законоисполнители девяносто процентов своего времени и своих усилий тратят на то, чтобы посылать принятые законодателями законы в задницу. Начинается веселая жизнь под названием беспредел. Некоторым она нравится. Большинство от нее стонет и криком кричит. Государства от нее разваливаются. Некоторым нравится и это.
Уже к началу восьмидесятых годов прошлого века в СССР создалась уникальная и, насколько мне известно, нигде в мире доселе не существовавшая ситуация. Вся высшая элита страны ЛИЧНО оказалась не заинтересована в дальнейшем существовании страны.
Это совсем не значит, что элита сознательно хотела стране зла. Нет. Элите не до высоких материй: добро, зло, страна… Этими мотивациями, как я уже упоминал, руководствуются очень немногие: подвижники, фанатики, маньяки… В каком-то смысле это все синонимы. Просто подвижник — это маньяк чего-то доброго и хорошего. Да и то, повторяю, пока не добрался до власти и не начал свое доброе и хорошее внедрять в повседневную жизнь обычных людей посредством карательной мощи государства. Истинным подвижником, наверное, можно назвать лишь того, кто в этом отдает себе отчет и, обладая при всем своем личном подвижничестве здоровой и толерантной психикой, сознательно уклоняется от всякой возможности силком заставлять следовать своему примеру, дает лишь пример духовный, моральный; тогда — да, тогда — впрямь святой.
Но уповать на святых в общегосударственном масштабе — занятие, увы, чрезвычайно печальное и вполне безнадежное.
Большинство во всех элитах, как и вообще любое большинство, руководствуется куда более приземленными мотивами, и правильно делает. Из приземленных мотивов и составляется нормальная жизнь обычных людей, какие бы высокие посты они не занимали. Поэтому, и только поэтому с элитами можно иметь дело. Есть общие темы для дискуссии. Во всяком случае, могут быть.
И вот получилось так, что продолжение существования страны оказалось за рамками системы жизненных стимулов и мотиваций большинства представителей элиты.
Дело было, повторяю, отнюдь не в их злокозненности, измене Родине или, скажем, маниакальной ненависти к, скажем, русскому народу. Повторяю: нет. Это все опять чересчур высокие материи.
Дело и не в пресловутой подкупленности врагом внешним. Вот псевдопатриоты и квазикоммунисты полюбили долдонить, что Горбачева на Мальте подкупили. Им, убогим, это кажется ответом на все вопросы. Им не приходит в голову следующий вопрос, совсем простой: а почему бы нам было не подкупить Рейгана или Буша? Уж на это бы держава не пожалела нефтяных зеленых… Но почему-то даже мысль подобная кажется идиотской и в лучшем случае смешной.
А почему, собственно? Почему то, что Горбачев за деньги стал действовать против собственного государства, кажется реальным, а то, что подобным образом станет действовать американский президент — абсолютно нелепым?
Да потому, что личные, человеческие интересы американского президента и общие интересы Америки как таковой совпадали и совпадают в куда большей степени, нежели интересы, скажем генсека Компартии Советского Союза — с интересами самого Советского Союза. И весь народ уже в восьмидесятых годах это ощущал; то есть насчет Рейгана он в массе своей ничего не ощущал, Рейган народу до фени — но про ген и прочих секов ощущал вполне. Не ощущали этого только сами секи.
Оставаясь в большинстве своем вполне приличными по своим обыденным человеческим качествам людьми.
Дело-то, еще раз повторю, отнюдь не в том, что им страстно хотелось сгубить Святую Русь. Дело в давней и фатальной ошибочности выбора главной цели общенационального производства. Именно эта ошибочность привела к тому, что высшую и среднюю номенклатуру уже не надо стало даже подкупать. Она сама себя нескончаемо подкупала.
На корню.
Не подлежит сомнению, что еще с конца двадцатых годов практически вся экономика СССР была ориентирована на войну и только на войну. Кто сомневается — пусть глянет, сколько заводов встало и сколько народу осталось без работы, когда СССР выпал из гонки вооружений.
Оставим сейчас за кадром субъективные причины такой ориентации; попытка мимоходом разобраться еще и в этом нас может далеко завести. Коммунистическая пропаганда всю жизнь уверяла, что это была вынужденная мера, единственно возможный ответ злобному капиталистическому окружению, со всех сторон грозившему удушить и потопить в крови первое в мире государство рабочих и крестьян. Диссиденты и перебежчики, в свою очередь, заявляли, что это было закономерным следствием омерзительного стремления кровавого советского режима к мировому господству. Как всегда бывает в подобных случаях, истина наверняка лежит где-то посредине.
Грех сказать, но это нам сейчас неважно.
Важно то, что жизнь человеческая проходит не в танке, не подлодке, не на артиллерийском лафете. Все, или почти все эти железяки могут быть лучшими в мире; так оно и случалось с СССР в двадцатом веке по крайней мере дважды: в сороковых и, вероятно, к середине восьмидесятых. Железяками можно было гордиться. Ими можно было восхищаться. Ими можно было побеждать. Что с того?
Сколько бы ни длилась война, как бы блистательна ни была победа — и во время войны, и, в особенности после нее люди просто живут. И воюют за эту жизнь, и побеждают ради нее. Даже погибают — ради нее.
Жизнь — это уютный дом, удобная одежда, добрая и обильная еда, доступные врачи и хорошие лекарства. Это чистые и здоровые дети. Это не загнанная и не расплющенная бытом, благодарная за побрякушки и парфюм жена. Это транспорт, в котором не выдавливает кишки давкой и не выдувает мозги сквозняками.
Вероятно, вожди, еще с двадцатых годов помаленьку лишая нас всего этого с тем, чтобы склепать лишнюю сотенку броневиков или зениток, искренне полагали, будто делают все мыслимое и немыслимое для укрепления обороноспособности страны. И, вероятно, так бы оно и было, если бы — о, эфирные материи! ну какое отношение они имеют к экономике? правильный менеджмент, лизинг и консалтинг, и все о'кэй, не правда ли? — они СЕБЯ и свои семьи лишили того же.
Но не для того они становились вождями, чтобы жить в землянках и питаться тухлятиной наравне с
