«Неплохо! — я бросил взгляд на часы. — Три минуты всего прошло… И первых сделали без шума…»
— Вижу наших! — Дейнов разглядывал территорию складского комплекса в одолженный у южан двенадцатикратник. — Двойка идёт по крыше дальнего здания.
— Пора и нам! Сергей Сергеевич, принимайте бразды правления! — полковника мы оставляли координировать действия всех трёх групп, а сами отправлялись на захват штаба. Шум Саламандр при любом раскладе поднимет ровно через двадцать минут, а нам ещё надо скрытно подобраться к противнику.
«Хо-хо, братцы! Что ж вы так беспечно?» — кто-то из бредунов весьма опрометчиво оставил открытым окно на первом этаже, причём кусты с этой стороны здания подходили практически вплотную.
Я повернулся к капитану, собираясь показать свою находку, но Пётр уже и так держал окно на прицеле.
Из здания доносились громкие голоса, периодически раздавался грохот — кто-то явно в спешке ронял мебель. Ровно семнадцать минут назад, в 13:43, группа Саламандра «шумнула». Сочно так! Практически одновременный взрыв четырёх или пяти (из-за расстояния я точно не разобрал) гранат, было отлично слышно в посёлке. А четыре минуты назад засада под командованием старшего лейтенанта Малченко расстреляла на железнодорожном переезде машину с тревожной группой. Вот бандиты и мечутся в своём штабе заполошно, не зная, то ли бежать на выручку своим, то ли организовывать оборону здания?
Ткнув себя в грудь, я показал на окно мол, я первый. Капитан так же тихо показал, что возражений не имеет. Говорун вместе с Сантиком сторожат у угла здания и в нашем веселье участия пока не принимают.
«Пора!» — скомандовал я себе и метнулся к стене между открытым и соседним с ним окном, занавешенным какой-то весьма неопрятной тряпкой.
Осторожно выглядываю над подоконником. В комнате никого. Слева вдоль стены — несколько старых матрасов, застеленных не менее старыми одеялами. Чуть дальше, почти у самой входной двери — печка-«буржуйка» сооружённая неизвестным умельцем из двухсотлитровой бочки. Рядом с ней что-то вроде оружейной пирамиды, с одиноким «семьдесят четвёртым» калашом в ней.
«Оружие, как правило, даже у бредунов просто так не стоит, а значит есть вероятность, что за ним кто-нибудь может придти. Так что нечего тут делать вид что это совсем не голова одного наглого Следопыта, а вовсе даже цветочный горшок!» — просемафорив капитану, я быстро влезаю на подоконник. Мягонько так вспрыгиваю и, повернувшись на «пятой точке», перебрасываю ноги в комнату. Всё по науке — АПБ[143] следует за взглядом, так что всё под контролем. Верстаков предлагал мне один из болгарских автоматов, оснащённый глушителем, но «стечкин» всё равно привычнее, да и пристреливал я его сам.
Капитан отбросил лишнюю скромность, а потому вместо «ксюхи» был вооружен каким-то суперским автоматом. Ствол весьма смахивал на «Вихрь»[144], но с тем же успехом это могла быть ещё какая-нибудь малосерийная модель под спецпатроны. СП-5 и СП-6 и до войны стоили немало, а сейчас вообще наверное в цену чугунного моста обходятся, и оттого у нас они больше по складам отлёживаются. И это — несмотря на то, что мы в своё время из Климовска их порядочно вывезли. Диверсии — не наш профиль, а если надо кого-нибудь по-тихому снять, в ходу больше ПБСы[145] и оружие под штатные патроны.
Я спрыгнул внутрь классной комнаты и быстро сместился к противоположной от окна стене так, чтобы человек, вошедший в дверь меня заметил не сразу.
Из коридора невнятно доносились звуки разговора изредка перемежаемые матерными выкриками.
— Четвёртый внутри, уголок чист, — доложился я остальным, понизив голос.
— Восемнадцатый принял, — немедленно ответил Верстаков. — Иду к тебе.
Я до десяти досчитать не успел, как капитан перемахнул через подоконник. «Килограммов сто в «мальчике Пете», а фиг услышишь», — отметил я, продолжая контролировать вход в класс.
Капитан двинулся к двери, неслышно перекатываясь с пятки на носок, так что единственным звуком, выдававшим его был чуть слышный скрип половиц. «Будь полы бетонные или линолеумом покрытые вообще бесшумно прошёл бы!» — в который раз восхитился я отменной подготовке южанина.
Верстаков присел на корточки и выставил в коридор маленькое зеркальце на металлической складной рукоятке. Явно у них кто-то для спецуры такие делает. Подобные «вкусные» вещички были в наших краях большой редкостью, как добыли много лет партию именно таких зеркал, так до сих пор передаем от отца к сыну, а тут новое, непоцарапанное. И сама рукоять с умом сделана — покрытие серое, матовое, чтобы лишнего блеска не было.
Секунд десять Пётр наблюдал за коридором, потом повернулся ко мне и показал, что в коридоре находятся три противника, вооружённых автоматами. Дистанция — примерно десять метров, то есть, если прикинуть к зданию, эта троица ошивается как раз в главном вестибюле. Быстрыми отточенными жестами капитан показывает мне, как расположились в помещении противники.
— Четвёртый в канале. Начинаем работу на счёт «тридцать». Восьмому — контроль фасада. Время пошло.
Два щелчка показали, что Федя Говорун, в настоящий момент работающий под позывным «Восьмой», меня принял и понял.
«Четырнадцать ноль три», — короткий взгляд на часы. Проволочный приклад АПБ выдвинуть, пара глубоких вдохов и в коридор!
Капитан выходит первым — он видел обстановку своими глазами, ему и карты в руки. Вышел, в данном случае всё-таки небольшое преувеличение. Так чуть высунулся в коридор. Негромко хлопнул выстрел. Я выглядываю в ярко освещённый солнцем коридор и вижу, как сползает по стенке один из бандитов. Тот, что стоял лицом к нам. Разговаривавший с ним, невысокий крепыш в тёмно-синей спортивной куртке с висящим на плече десантным «калашматом», только начинает поворачиваться, как я всаживаю быструю двойку ему в спину. Попал хорошо — одну пулю точно между лопаток, а вторую чуть левее. Последняя пуля придала дополнительное ускорение его движению и бредун мешком осел на пол, практически развернувшись ко мне. На лице его застыло изумлённое выражение. Ещё два негромких хлопка «Вихря», на фоне которых мои выстрелы кажутся грохотом, и последний противник ничком падает на пол, даже не успев снять с плеча свой автомат.
— Чисто!
— Чисто! — словно эхо повторяю я вслед за Петром.
— Восьмой это четвёртый. Слепили три пирожка, ждём указку. По нашей лыжне пусть идёт, — это уже в рацию.
Володя подробно описал нам расположение помещений, но лучше пусть на месте покажет, где что находится. Кабинет (он же апартаменты) местного босса располагался на втором этаже, и по нашим прикидкам там сейчас человек пять должно быть, так что лишний ствол не помешает. Да и Зяму мы в лицо не знаем, а расспросить его о кое-каких деталях хочется.
Бредун не заставил себя долго ждать — пару минут спустя в оставленном за спиной классе гулко бухнули о пол сапоги, и пару секунд спустя из дверного проёма показалось лицо Сантика.
— Быстро вы справились, — восхищение в его голосе мне показалось искренним, но шуметь не стоило, и я приложил палец к губам.
— Держись в двух метрах за мной у стены, — прошептав это, я скорчил зверскую рожу, должную означать, что оставление указанной позиции будет приравнено как минимум к государственной измене.
Петя жестами показал, что нам пора поторопиться.
Лестница. Довольно узкая. Площадка второго этажа огорожена металлическими перилами, на которых сушится ватное одеяло, местами прожженное, местами заляпанное чем-то неаппетитным. Это и хорошо и плохо. Нам эта «занавесь» мешает увидеть, что там впереди, а противники из-за этой преграды могут пропустить наше появление…
