Пропагандистская война, разложение нас изнутри.
–Кто предупрежден, тот вооружен, Лаврентий. Мне кажется, потомки там недооценили эту угрозу, сосредоточившись на военных мерах. Мы этой ошибки не повторим. Тем более, что мы знаем, и об их тактике, и о людях, сыгравших роль. Возможно, верхушке потребуется еще одна чистка. А массам - пропаганда, ни в коем случае не формальная, самая энергичная. Посмотрим - как тогда им удастся нас разложить.
–Хватит ли ресурсов? Выдержит ли экономика?
–Должна выдержать. Во-первых, и на Западе не так все блестяще, как они показывают. Во-вторых, через пятнадцать лет начнется крах колониальной системы, резкий рост национально-освободительного движения. Там мы проиграли эту битву, в конечном счете отдав 'третий мир', как назвали бывшие колонии, Западу. Сейчас же у нас есть шанс сыграть лучше. Чтобы не было никакой 'глобализации', дешевых рынков и рабочей силы для Запада. А без полученной оттуда прибыли, посмотрим, будет ли мировой капитал экономически эффективнее нас.
Ну а после… Имея экономическое, научно-техническое, идеологическое преимущества, нам даже не нужна будет война, чтобы захватить мир. Как показали события девяностых - если они пойдут в другую сторону?
Но это будет после, Лаврентий. После Победы. Победа, 'Полынь', Атоммаш - вот наши ближайшие задачи.
Ведь, 'слона надо кушать по кусочкам', как говорят потомки?
Сиблаг. Мариинск. 16 августа 1942 года.
Открыв дверь барака охранник крикнул
– Быстролетов нука пулей к начальнику лагеря. С вещами
В кабинете начальника лагеря зека Дмитрий увидел незнакомого старшего майора НКВД и врача в белом халате.
Нью-Йорк. Офис компании 'Юнион миньер' 7 сентября 1942 года.
– Доброе утро господин Сенжье. Полковник Николс, армия США.
Эдгар Сенжье, исполнительный директор бельгийской компании 'Юнион миньер' оторвался от бумаг и неодобрительно посмотрел на одетого в американскую военную форму, мужчину средних лет с волевым лицом. Изучив удостоверение Николса, он спросил:
– Полковник, прежде всего, скажите, вы пришли сюда для дела или только для разговоров?
– Я пришел для дела, - со свойственной ему дипломатичностью ответил Николс - армии США нужен ваш уран. Надеюсь, вы меня не разочаруете или мне придется поколотить старину Томаса.
При упоминании этого имени Сенжье поморщился. Он три раза безрезультатно писал в Госдепартамент об уране, напоминая об этом очень ценном материале и именно Томасу Финлеттеру.
– Тысяча двести тонн урановой руды в двух тысячах стальных контейнерах ждут покупателя в пакгаузе на острове Стэйтон Айленд. Но вы представляете, что покупаете?
– Конечно, я даже более информирован, чем вы думаете. По крайней мере, я знаю причины по которым этот 'металлически лом' оказался здесь и очень сожалею о той его части которая осталась у наци.
– Они пустили его в дело, - помрачнел предприниматель
– Не буду вас радовать, пытаются. И они тоже ищут это - Сенжье увидел, как лицо полковника на секунду приобрело хищное выражение, - поэтому я здесь.
Немного помолчав, Николс продолжил:
– О'кей, надеюсь, мы с вами договорились. У меня с собой все бумаги. Юрист за дверью. Единственное условие сделки это сохранить все в тайне. Никаких упоминаний об уране, оплата наличными или через банк, со счета, не имеющего никакого отношения ни к Госдепартаменту, ни к армии США.
– Осталось сойтись о цене, мне этот 'металлолом' очень дорого обошелся - улыбнулся Сенжье - хотя с вашим американским деловым подходом, видимо это не займет много времени.
– Ну - в ответ улыбнулся гость - за дверью вашего кабинета не только мой юрист, но еще и сержант с небольшим саквояжем. Думаю, вам будет приятно ознакомится с его содержимым.
– Одну минуту, я должен сделать один конфиденциальный звонок.
– Как сочтете нужным. И передайте от меня привет этому бумажному червю.
Эдгар Сенжье, вошел в соседний кабинет попросил по телефону соединить его с Госдепартаментом. К счастью Томас Финлеттер оказался на месте - 'Да-да, я очень занят, да действительно, некий полковник Николс интересовался продукцией 'Юнион миньер'. Последние сомнения отпали.
Три часа спустя полковник Николс покинул кабинет Сенжье, унося с собой соглашение о немедленной передаче всей руды из Стэйтен Айленда армии США и предварительную договоренность о продаже всей руды, находившейся на поверхности земли в Конго.
Эдгар Сенжье, тоже был доволен, поскольку посетитель сразу же оплатил наличными стоимость 300 тонн руды из расчета 2 доллара за фунт
– Доброе утро господин Сенжье. Полковник Кеннет Николс, армия США.
Эдгару Сенжье показалось, что он испытывает легкое чувство дежавю, но нет, вошедший бравый джентльмен не имел ничего общего с предыдущим посетителем.
– Доброе утро. Скажите полковник, у вас есть однофамилец в армии?
– Ну, достоверно мне это не известно, - попытался отшутиться гость
– Тогда, простите - я ненадолго оставлю вас.
Сенжье вышел в приемную и шепнул секретарю
– Пьер, во-первых, немедленно вызовите охрану, мой посетитель должен выйти отсюда только вместе с полицией или агентами ФБР. Во-вторых, звоните на склад Стэйтон Айленд - пусть прекратят всякую отгрузку и закроют ворота. Немедленно вызовите полицию к нам и на склад - врите, что угодно, хоть то что Диллинджер воскрес и грабит нашу компанию.
Вернувшись в кабинет, он спросил посетителя:
– Вероятно, собираетесь купить у меня уран?
– Да, но я не понимаю - весь вид Николса выражал недоумение.
– Не делайте глупостей - охрана за дверью. Я надеюсь, что полковник достаточно благоразумен и дождется приезда полиции или, я не возражаю, может выпрыгнуть в окно.
Вашингтон. 19 сентября 1942 года
– Вы меня удивляете Николс, - вид почти генерала Лесли Гровса не предвещал ничего хорошего - видимо мне придется поменять заместителя, который так легко попадает в полицию
– Вероятнее всего вы правы генерал, - устало ответил он, потирая затекшие от наручников запястья - но я попал не только в полицию, я попал в дерьмо. Вернее в дерьмо попали все мы. Кто-то еще, кроме англичан знает о проекте.
Вашингтон. Утро 28 сентября 1942 года
