Иванова'.
Ну вот, как там Пётр Великий повелел на медали выбить, когда они с Меньшиковым на шлюпках два боевых корабля захватили? 'Небываемое бываетъ'?
В общем, распихали по трюмам 'Сибирякова' и 'Дежнёва' экипаж немецкого броненосца, он хоть и 'карманный', но всё-таки линкор, 1100 человек на борту.
Было.
Теперь там боцманская команда с СКРа.
'Сибиряков' под конвоем К-22 в Диксон убежал, а 'Дежнёв' эту лоханку неуправляемую подцепил, хоть и не с первого раза, и пыхтит, тянет потихоньку.
Потомки не показываются, только перископы да антенны из воды торчат.
Мы вокруг этого 'каравана' бегаем.
На вторые сутки нас немецкая лодка пыталась атаковать. Акустики 'Волка' обнаружили - нам передали, что идут на перехват. Через час возвращаются, радируют - утопили фашиста, U-255.
И вдруг, еще через несколько часов потомки всплывают. Представляю, как с 'Дежнева' смотрели. А нам команда, флажками - подойти к К-25 и пришвартоваться.
Потомки застопорились, мы подошли - во второй-то раз уже легче. Прицепились, тут по штормтрапу ко мне Кириллов скатывается, уже умело лазит, быстро освоил: 'Фёдор Алексеевич, отдайте распоряжение команде, через полчасика всех, свободных от вахты - на палубу 'Морского Волка'. Будем новую боевую единицу в наш флот принимать. Ну а флаг у них будет тот, который вам, то есть, Щ-422 предназначался.
Поэтому Вам, Фёдор Алексеевич, флаг этот и поднимать'.
Ну, ради этого дела не только свободных от вахты, а просто всех, кого только можно, чтобы лодка не потопла, напряг.
Через полчаса начали мои орлы на борт 'Морского Волка' перебираться.
Смотрю - птиц двуглавый на рубке уже закрашен, а вместо него звезду нарисовали. Красную. А на ней, в центре, циферка такая скромная - '18'.
Молодцы, потомки. Хоть у них и оружие - не нашему в пример, но 18 кораблей за месяц? Летопись их вспоминаю, что они нам давали читать - ну да, восемнадцать: две подлодки в Атлантике, минзаг 'Ульм', три транспорта, 'Лютцов', 'Кельн', три эсминца, плавбаза - уже двенадцать? Плюс в Карском море - U-209, U-456, U-601, U-251 (эта правда еще не утопла, и даже флаг не спустила, и по радио иногда орет - но хрен ее фрицы до дома дотащат!), 'Шеер', и теперь вот U-255.
Потомки все в парадном - непривычно, с погонами.
У офицеров - перчатки белые, кортики и бляхи ремней начищены, звёзды на погонах сверкают.
У этого 'Волка' за рубкой места - кажется, в футбол играть можно запросто. Вот и построились там напротив друг друга два экипажа.
Старший майор речь говорит:
'Товарищи, мы поднимаем на этом корабле боевой гвардейский флаг, который предназначался подлодке Щ-422. Вы своим боевым трудом заслужили это гвардейское звание. Вами уничтожено 5 боевых кораблей противника, 2 вспомогательных, 6 подводных лодок, 3 транспорта, обеспечен захват 'Шеера', выведена из строя еще одна подлодка. Спасибо вам за это. Капитан-лейтенант Видяев, поднять флаг'.
Я флаг к тросику цепляю, а у самого руки дрожат.
Тут музыка заиграла.
Вроде, знакомая, партийный гимн, а слова не те:
И уже не только у меня слёзы на глаза пробились.
Вот так и приняли К-25 в РККФ.
Капитан 1 ранга Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка 'Морской Волк'. Диксон.
Ну и деревня, ну и дыра! Даже не знал, что такие бывают!
Эти слова героя Стругацких поневоле вспомнились мне, при взгляде на главную улицу Диксона. Хотя, какая улица тут считается главной, пес ее знает - будем считать, эта, на которой дом с флагом, что примечательно, не обком-райком, а контора Севморпути. Место - в сравнении с этим, какой-нибудь Мурманск-999 (от которого до настоящего Мурманска почти столько же), это просто светоч культуры и цивилизации!
В мое время в Диксоне были и дома-многоэтажки, и асфальт, и фонари. Сейчас присутствовали лишь одно- и двухэтажные бараки - и те самые, 'система коридорная, на тридцать восемь комнаток…', и пара- тройка 'многозвездочных', два этажа, два подъезда, восемь квартир. Еще был клуб, такого же барачного вида, магазин, радиоцентр, котельная, электроподстанция, портовые склады возле причалов, какие-то мастерские, и конечно же, НКВД. Тротуары были деревянными, как в песне Городницкого, людей было мало, и все они, независимо от возраста и пола (женщины тоже иногда встречались) были одеты если не в военную форму, то в ватники и телогрейки. Еще под ногами путалось огромное количество собак, которые здесь не просто так, а главный ездовой транспорт зимой.
А все же - земля! Небо над головой, а не подволок отсека. И воздух, пахнущий совсем по-особому.
И - 'Адмирал Шеер'. Вот он - стоит в гавани, кормой к берегу. Между ним и причалом, баржа со сходнями, а к борту крейсера ошвартован наш 'Воронеж'. Отсюда вижу - фигурки на его палубе, кто тоже вылез, воздухом подышать.
А возни-то было сколько с этой фашистской сво…? Хорошо еще, волна слабая, не штормит - и то, четырежды буксирный конец рвался, по пути, по новой заводить пришлось. Двое суток, 'Дежнев' тянул, 'Щука' рядом, как овчарка возле стада, ну а мы, под перископом, в роли ПЛО - слушаем акустику, ловим эфир. Поймали приказ, фрицевского 'Адмирала Арктики', к лодке U-255 - сначала найти и утопить 'Шеер', и затем лишь снимать экипаж с 'двести пятьдесят первой', что так и болтается где-то поплавком. Думали, идти навстречу, или подождать пока сама подгребет - решили подождать, куда она денется? Главное сейчас, 'Шеер', ну а лодка, если она не сумеет нас найти, так мы после ее найдем, когда она к 251й пойдет, район-то известен!
На свою голову, немцы нас нашли. Выйдя в точку последнего известного им места 'Шеера', и повернув на эюйд-эюйд-вест - здраво решив, что мы будем вести его в Диксон. Мы засекли их на тридцати милях, развернулись, сблизились, выпустили торпеду. Немцы услышали что-то, задергались -но сделать ничего уже не могли. Пеленги совпали - попадание - звуки разрушения корпуса. Когда-то в Атлантике, я отдал последнюю дань уважения к неизвестному фрицу - теперь же я испытывал лишь холодную рассудочную
