милость, выкладывайте. Вы, разумеется, понимаете, что это для вас значит. Слишком много славы, и славы дурной. Сенсационной. А больница не может позволить себе сенсационности. И думать не хочу о том, как сейчас все это подается в газетах и по трехмернику. А еще будет и полицейское расследование. Они уже шастают по зданию, беседуют с людьми, с которыми не имеют права беседовать, и задают вопросы, которые лучше бы не задавать. Скорее всего, нам теперь не отвертеться от слушаний в конгрессе. Космическая Служба вцепится нам в глотку, желая узнать, что стряслось с Блейком, с этой их гордостью и детищем. Не могу же я сказать им, Даниэльс, что он превратился в волка!
— Не в волка, сэр. А в чуждое нам существо, похожее на волка. Вспомните: полиция утверждала, что это был волк, из плеч которого торчали руки.
— Никто этого не подтвердил, — прорычал главврач. — Полиция была в панике. Открыть пальбу прямо в вестибюле! Одна из пуль пролетела в каком-то дюйме от сестры приемного покоя и вонзилась в стену над самой ее головой. Эти люди были испуганы, они и сами не знают, что видели. Что вы там говорили про чуждое существо?
Даниэльс глубоко вздохнул.
— Сегодня на слушаниях по вопросам биоинженерии свидетель по имени Люкас показал, что он раскопал старые отчеты, в которых говорится о том, как два столетия назад была изготовлена пара искусственных людей. По его утверждению, бумаги эти он нашел в делах Космической Службы.
— Почему у них? Почему отчеты такого рода…
— Погодите, — сказал Даниэльс. — Вы еще не слышали и половины. Эти люди были андроидами с незамкнутыми цепями.
— Господи боже! — вскричал Уинстон. Он смотрел на Даниэльса тусклым взглядом. — Давнишний принцип оборотня! Организм, способный превращаться во все, что угодно. Существует древний миф…
— По-видимому, это был не миф, — мрачно произнес Даниэльс. — Два андроида действительно были синтезированы и отправлены в космос на исследовательских разведывательных кораблях.
— И вы думаете, что Блейк — один из них?
— Да, я так думаю. Сегодня Люкас показал, что они улетели, и с тех пор летописи молчат о них. Нет никаких упоминаний об их возвращении.
— Это просто бессмыслица, — возразил Уинстон. — Боже мой, прошло двести лет. Если б тогда сделали исправных андроидов, сейчас мир кишел бы ими. Нельзя же выпустить всего двух, а потом похерить весь проект.
— Можно, — отвечал Даниэльс. — Если с этими двумя ничего не получилось. Давайте допустим, что не вернулись не только андроиды, но и корабли, на которых они полетели. Может быть, они просто исчезли и больше не подавали о себе вестей. Тогда не только не стали бы делать новых андроидов, но и засунули бы отчет о неудаче подальше. Вряд ли Космослужба хотела, чтобы кто-нибудь докопался до него.
— Но там не могли знать, что исчезновение кораблей как-то связано с андроидами. В старину, да и сейчас, корабли, бывает, не возвращаются.
Даниэльс покачал головой:
— Один корабль — возможно. С одним кораблем может случиться все что угодно. Но два корабля, имеющие нечто общее, два корабля с андроидами на борту… Туг любой сразу предположит, что причиной мог быть андроид. Или что андроид создал какие-то условия…
— Все это не внушает мне доверия. Я не хочу связываться с Космической Службой. Им вряд ли понравится, если мы попытаемся свалить все на них. Так или иначе, я не вижу связи между этой историей и превращением Блейка в волка, как вы считаете.
— Я уже говорил вам, что это не волк, — поправил его Даниэльс. — Это инопланетное существо, похожее на волка. Допустим, принцип оборотня сработал не так, как они рассчитывали. Предполагалось, что андроид примет облик инопланетного существа, переработает данные, полученные от плененного инопланетянина, и проживет какое-то время в его шкуре. Потом постороннюю информацию сотрут, и он вновь станет гуманоидом, готовым к превращению во что-нибудь еще. Но допустим, что…
— Понятно, — сказал Уинстон. — Допустим, что это не сработало. Допустим, что постороннюю информацию стереть не удалось. Допустим, что андроид остался одновременно и человеком, и инопланетянином. Два существа в одном, и он по желанию способен становиться любым из них.
— Именно так я и думаю, сэр, — сказал Даниэльс. — Но это не все. Мы сняли электроэнцефалограмму Блейка, и она показала, что у него как бы не один разум, а больше. В линиях мозга видны тени других разумов.
Уинстон поднялся из-за стола и принялся мерить шагами комнату.
— Надеюсь, что вы ошибаетесь, — сказал он. — Я думаю, что ошибаетесь. Это безумие…
— Но это единственное, чем можно объяснить случившееся, — настаивал Даниэльс.
— Но один факт мы так и не можем объяснить. Блейка нашли замороженным, в капсуле. И никаких следов корабля. Никаких обломков. Как быть с этим?
— Никак, — ответил Даниэльс. — Мы не можем знать, что случилось. Говоря об обломках, вы подразумеваете, что корабль был уничтожен, но мы не знаем, так ли это. Даже если и так, за двести лет обломки разлетелись бы далеко друг от друга. Может, некоторые из них находились недалеко от капсулы, но их не заметили. В космосе так бывает. Если предмет не отражает света, вы его не разглядите.
— Вы думаете, команда могла догадаться о том, что произошло с Блейком, заморозить его и, сунув в капсулу, катапультировать в пространство? Что это была единственная возможность избавиться от него, не замарав рук?
— Не знаю, сэр. У нас слишком широкий простор для догадок, и мы не способны с уверенностью определить, какая из них верна. Если команда поступила так, как вы сказали, и избавилась от Блейка, почему тогда не вернулся корабль? Объяснив одно, вы тут же сталкиваетесь с необходимостью объяснить что-то другое, а потом, возможно, и третье, и четвертое… По-моему, это безнадежное дело.
Уинстон прекратил вышагивать по комнате, вернулся к столу и сел в кресло. Он протянул руку к аппарату связи:
— Как звали человека, дававшего показания?
— Люкас. Доктор Люкас. Имени не помню. Оно должно быть в газетах. Оператор на коммутаторе наверняка знает его.
— По-моему, стоит пригласить сюда и сенаторов, если они смогут прийти. Гортон. Чандлер Гортон. А кто второй?
— Соломон Стоун.
— Хорошо, — сказал Уинстон. — Посмотрим, что они об этом думают. Они и Люкас.
— И Космическую Службу, сэр?
— Нет. Не сейчас. Сначала надо узнать побольше, а уж потом связываться с Космослужбой.
14
Щебенка предательски осыпалась под лапами Охотника, словно не желая пускать его к пещере, но все же ему удалось подняться и втиснуться в щель, а затем и повернуться головой к выходу.
Теперь, когда его бока и спина были защищены, он впервые ощутил себя более или менее в безопасности, при этом отдавая себе отчет, что безопасность его — всего лишь иллюзия. Вполне вероятно, даже сейчас обитатели этой планеты продолжают охоту за ним, и тогда очень скоро они начнут прочесывать этот район. Ведь то металлическое создание — оно наверняка заметило его и неспроста бросилось за ним, рассекая воздух и высвечивая его горящими глазами. От воспоминания о том, как он едва успел укрыться за деревьями, Охотника передернуло. Всего несколько футов отделяло его от страшного существа, еще немного — и оно задавило бы его.
Он приказал телу расслабиться.
Его разум отправился на разведку, выискивая, собирая, проверяя информацию. Да, на планете существовала жизнь, и ее было куда больше, чем можно ожидать. Жизнь на уровне крошечных неподвижных организмов, не наделенных разумом, все действия которых сводились к факту
