Глава 39
Добрые друзья, надежные товарищи покинули их, исчезли в никуда вместе с Джонсом и его машиной. Корнуолл повернулся и медленно двинулся через луг вслед за теми, кто остался. Впереди шагал по направлению к прекрасному зданию Хранитель, его окружал маленький народец. Чуть в стороне, словно ощущая свою чужеродность, ковылял Ведро.
«Вот и конец, — подумал Корнуолл, — конец долгому и утомительному пути из Вайалузинга, где я отыскал в библиотеке университета спрятанный манускрипт, причем конец совсем не такой, каким я себе его воображал; подобного конца я просто не в силах был вообразить. Я отправился в дорогу, чтобы найти Древних, а теперь Древние меня совершенно не интересуют, ибо не оправдали ожиданий».
Он вспомнил ту ночь, когда они, распрощавшись наконец с Выжженной Равниной, набрели на воду, вспомнил, как ушел от костра, снедаемый чувством вины перед своими спутниками, как размышлял о том, что их ждет, и был уверен, что им не избежать гибели на обратном пути. Что ж, все позади, возвращаться нет никакой необходимости, ибо тут, в чудесном здании на лугу под сенью Туманных Гор, работы столько, что ее не переделать и за всю жизнь. Если Хранитель не преувеличил, то перед ним и впрямь открывается возможность слить воедино три великие культуры и создать из них нечто особенное, с помощью, быть может, ученых из диковинных миров, каждый из которых сведущ в неведомых науках и искусствах. К тому же не стоит забывать про неизвестный фактор в образе Жестяного Ведра, фактор, который способен придать замыслу неожиданную, захватывающую перспективу.
— Не печалься, Марк, — проговорила идущая рядом Мэри. — Они вернулись домой, как им того и хотелось.
— Мне нечего было сказать, — пробормотал он, качая головой. — Понимаешь, нечего! И им тоже. Мы все что-то утратили. Они столько для нас сделали…
— Не больше, чем ты для них, — возразила девушка, — Ты наполнил их жизнь смыслом. Подумай, представь себе, что они будут рассказывать зимними вечерами: Плакси в своем руднике, Хэл с Енотом в дупле дерева, Джиб на болоте…
— Спасибо, Мэри. Ты всегда говоришь то, что нужно. Твои слова исцеляют.
Некоторое время они шли молча, потом Мэри сказала:
— Ловкие Пальцы обещал мне, что нам с тобой дадут новую одежду, а это как раз то, чего нам не хватает. У тебя дырки на коленях и на локтях, а мое старенькое платье годится теперь разве что на половую тряпку. Знаешь, он утверждает, что, если я захочу, мне подберут платье с золотым шитьем. Ты только вообрази, как я буду выглядеть! Настоящая принцесса!
Он положил руку на плечо девушке и развернул ее лицом к себе.
— Ты и так принцесса, — проговорил он, — безо всякого платья с золотым шитьем. Я сильнее всего люблю тебя такой, в этом старом платьишке, от которого до сих пор пахнет Зверем Хаоса, пускай оно все драное и в жирных пятнах. Поклянись, что никогда не станешь мыть им пол.
Мэри обвила его руками за шею. Он прижал девушку к себе.
— Все образуется, Марк, — прошептала она. — С платьем или без платья, все образуется.
БРАТСТВО ТАЛИСМАНА
Глава 1
На протяжении двух дней пути местность выглядела так, словно по ней прошлись огнем и мечом. Царившее окрест запустение казалось невероятным и вселяло в сердце ужас. До той поры, пока путники не заметили поместье, неизвестно как уцелевшее среди всеобщей разрухи, им не встретилось ни души, если не считать животных — те попадались во множестве: волки наблюдали с пригорков за продвижением людей; лисы то выскакивали из зарослей, то ныряли обратно в подлесок; канюки, восседавшие на мертвых деревьях или на почерневших от бушевавшего здесь некогда пламени развалинах, взирали на путников с неподдельным интересом. Временами взгляд натыкался на человеческие кости, что белели на земле под сенью деревьев.
Погода, на которую поначалу грех было жаловаться, к середине второго дня испортилась: небо затянули тучи, с севера задул резкий, порывистый ветер, принесший с собой холодный дождь, который вдобавок то и дело переходил в мокрый снег.
Уже под вечер, взобравшись на гребень очередного холма, Данкен Стэндиш увидел поместье — несколько строений, обнесенных палисадом, вокруг которого тянулся ров. Преодолев его по подъемному мосту и миновав ворота, можно было попасть во внутренний двор, по которому, как разглядел с вершины Данкен, бродили коровы, овцы и свиньи; рядом виднелся загон для лошадей. Иногда среди животных мелькали человеческие фигуры; из нескольких труб поднимался в осеннее небо дым. Снаружи палисада располагались другие строения, некоторые из них явно пострадали от пожара. В целом поместье производило впечатление заброшенности и полного упадка.
Дэниел, огромный боевой конь Данкена, следовавший за ним повсюду с поистине собачьей преданностью, неторопливо поднялся на холм и приблизился к хозяину. За Дэниелом появилась Красотка, маленькая ослица, навьюченная припасами и разнообразным снаряжением. Дэниел ткнулся носом в плечо Стэндишу.
— Все в порядке, Дэниел, — проговорил тот. — Мы нашли себе приют на ночь.
Жеребец тихо заржал.
Последним к Данкену присоединился Конрад. Широкоплечий, ростом без малого семь футов, он выглядел весьма внушительно. Наброшенный на плечи плащ из овечьих шкур ниспадал почти до колен. В правой руке Конрад сжимал увесистую дубинку, вырезанную из древесины дуба. Остановившись рядом со Стэндишем, он молча уставился на поместье.
— Что скажешь? — спросил Данкен.
— Они заметили нас, — проронил Конрад, — Вон сколько голов торчит над палисадом.
— Твои глаза острее моих, — сказал Данкен. — Ты уверен?
— Уверен, милорд.
— Не называй меня так. Лорд не я, а мой отец.
— Когда он умрет, — возразил Конрад, — вы унаследуете его титул.
— Злыдней не видно?
— Нет, только люди.
— Странно, — пробормотал Данкен, — Вряд ли они могли обойти это место стороной.
— Может, их отогнали или им было некогда.
— Такое случается редко. И потом, кто тогда спалил дома перед палисадом?
— А вот и Крошка! — воскликнул Конрад. — Он бегал вниз узнать, что к чему.
Мастифф, о котором шла речь, буквально взлетел по склону и подбежал к Конраду. Тот погладил его по голове, и громадный пес завилял хвостом. Глядя на эту парочку, Данкен в который уже раз подивился про себя схожести человека и собаки. Голова мастиффа, великолепного образчика своей породы, находилась на уровне талии Конрада. Кожаный ошейник пса украшали металлические заклепки. Чуть поводя ушами, пес смотрел на поместье и глухо рычал.
— Крошке оно тоже не нравится, — заметил Конрад.
— Зато у нас будет крыша над головой, — сказал Данкен. — Ночь обещает быть сырой и холодной.
— А как насчет клопов и вшей?
Красотка прижалась к Дэниелу, норовя укрыться от пронизывающего ветра.
