— Я знаю лишь одно, — буркнул Уилсон, — Вы не можете постоянно таскать с собой свой портфель. Пока он при вас, вам необходима охрана. Вообще же его нужно поместить в безопасное место, например в Форт-Нокс2, если правительство согласится.
— Вы разумеете, мистер Уилсон, что ко мне приставят охрану? По совести говоря, я не в восторге от такого предложения.
— Боже мой! — воскликнул Уилсон. — Прямо голова кругом идет, — Он снял телефонную трубку, набрал номер. — Джейн, вы все еще на дежурстве? Не знаете, президент лег?
— Да, примерно час назад.
— Хорошо, — одобрил Уилсон. — Давно пора.
— Что-нибудь срочное, Стив? Он распорядился, если что-нибудь срочное, разбудить его.
— Нет-нет, не настолько. Джейн, вы можете найти Джерри Блэка?
— Попробую. Кажется, он где-то здесь.
В комнате установилась тишина, которую нарушало только стрекотание телетайпов. Гейл и Элис сидели неподвижно. Из-под двери, что вела в приемную, по-прежнему пробивался свет.
— Простите, что доставили вам столько хлопот, — сказала девушка Уилсону, — Но мы были в полной растерянности…
— Все в порядке, — успокаивающе отозвался Уилсон.
— Для нас это очень важно, — продолжала Элис. — Важно знать, что мы пришли не как нищие, не за подаянием. Мы заплатили за причиненные вам неудобства.
В коридоре послышались шаги, дверь распахнулась, и в кабинет вошел Джерри Блэк.
— Что стряслось, Стив? — справился он.
— Мне нужны двое крепких парней.
— Один есть, другого найдем.
— Я хочу попросить тебя об одолжении, от собственного имени, а утром ты получишь бумагу за подписью президента.
— О’кей, Стив, для президента я сделаю все.
— Да, это для него.
— Ну, выкладывай.
— У мистера Гейла есть портфель. Что внутри, я тебе не скажу, да ты и сам не захочешь знать. Твоя задача — проследить, чтобы к этому портфелю никто не прикасался до тех пор, пока мы не решим, как с ним быть.
— Договорились. Ты уверен, что нужны двое?
— Думаю, так будет надежнее.
— Ладно, — сказал Блэк, — Разреши, я позвоню.
Глава 32
Когда Инек Рейвен уселся за машинку, в небе занимался серый рассвет. За окном виднелись зеленые вирджинские холмы, из листвы деревьев и кустарников доносилось щебетание просыпавшихся птиц. Пальцы Инека на мгновение застыли в воздухе над машинкой, а потом опустились на клавиши и запорхали по ним, не останавливаясь ни на миг. Инек не тратил времени на раздумья, ибо поставил себе за правило, которого придерживался много лет, обдумывать все перед тем, как приниматься за работу. Он составлял в уме набросок статьи, оттачивал формулировки, чтобы читателям впоследствии не пришлось доискиваться до смысла, мысленно воздвигал стройные, логически безупречные конструкции, нанизывал фразы одну на другую. Сейчас он печатал следующее:
«Сегодня произошло событие, которое грозит обернуться величайшим в истории кризисом. Необычность ситуации подчеркивается тем, что кризис, если его не удастся избежать, возникнет не по тем причинам, к которым мы привыкли. Впрочем, по зрелом размышлении нетрудно прийти к выводу, что он проистекает из обстоятельств, о которых уже давно рассуждают на всех углах, а именно — из перенаселенности и связанных с ней экономических проблем. Однако еще вчера утром никто не мог предположить, что кризис надвигается, что все произойдет за один-единственный день. Ситуация, в которой оказался мир, настоятельно требует разрешения, причем не после продолжительного изучения, а в течение максимум нескольких недель. Грубая реальность такова, что тех, кто обратился к нам за помощью, мы сможем прокормить на протяжении крайне ограниченного периода. Они признают, что предвидели трудности, которые вызовет их прибытие, а потому готовы поделиться с нами своими знаниями, чтобы хоть как-то сгладить нежелательные последствия. Мы также можем воспользоваться их инструментами. Положение дел, таким образом, требует добровольного содействия каждого из нас. Это не пустые слова, не политическая риторика; нет, они продиктованы здравым смыслом.
В первую очередь от нас требуется терпение, желание принести известные жертвы и готовность вытерпеть определенные неудобства. Возможно, в мире станет меньше продовольствия, да и качество его ухудшится. Возможно, кому-то придется отложить покупку новой машины. Возможно, мы вынуждены будем отказаться от мысли обменять старую газонокосилку на новую, хотя старая вот-вот сломается окончательно. Экономическая энергия и ресурсы управления, которые при нормальных условиях были бы направлены на производство и распределение товаров и услуг, пойдут на то, чтобы отправить наших потомков дальше в прошлое, снабдив их предварительно инструментами и приспособлениями, без каковых они не выживут. Может статься, Детройту поручат прекратить выпуск автомобилей и заняться плугами и прочим сельскохозяйственным оборудованием. Может статься, мы с вами — добровольно или по распоряжению правительства — ограничим собственные потребности. Президент Хендерсон поступил мудро, объявив о запрете на банковские и торговые операции и о замораживании цен и заработной платы, однако он не сделал пока следующего шага — не издал указа против накопления. Сейчас не то время, чтобы соблюдать бюрократические проволочки, поэтому необходимо срочно лимитировать потребление продовольственных и других жизненно важных товаров. Вполне понятно, почему мистер Хендерсон медлит: он исходит из политических соображений. Тем не менее именно от столь непопулярных действий администрации зависит, выстоим мы или нет.
Едва ли нужно указывать, что примеру нашего президента должны последовать руководители других стран. Очевидно, Великобритания, Россия, Франция, Германия, Япония, Китай и, вероятно, прочие государства предпримут те или иные меры до того, как эта статья будет напечатана. Но ситуация предполагает согласованные действия всего мирового сообщества, а не только крупнейших держав. Проблема, с которой мы столкнулись, имеет общемировое значение, поэтому временные ограничения экономического характера должны распространяться на весь мир.
Появление людей из будущего неминуемо приведет к разбросу мнений в интеллектуальной среде, причем некоторые из них наверняка будут покоиться на весьма шатких основаниях. Отличная иллюстрация сему — публичная истерика преподобного Джейка Биллингса, одного из наиболее ярких представителей наших евангелистов, которого потрясло открытие, что люди из будущего отвергают религию, считают ненужной, не признают ее ценности. Разумеется, для церковников это катастрофа, но в настоящий момент отношение наших потомков к религии не является предметом первостепенной важности. Мы вправе предположить, что подобных недоразумений будет еще немало, однако следует сказать сразу: они могут и должны подождать. Привлечение к ним внимания будет лишь содействовать расслоению общества, процессу, которого и так не миновать в связи с решением насущных задач.
Чтобы правильно оценить сложившуюся ситуацию, нам не хватает ни времени, ни достоверных фактов. Кое-что мы знаем, но гораздо больше остается за пределами наших знаний и станет доступно нам только через какой-то более или менее протяженный срок. Вероятно, отдельные сведения окажутся, мягко говоря, сомнительными — не по чьему-то злому умыслу, а просто в силу того, что не было возможности разобраться в них и определить, какие сильнее похожи на истину.
Разумеется, изучать положение дел, вникая в малейшие подробности, некогда; мир должен действовать, и незамедлительно. Тот факт, что ставка неизмеримо велика, требует от общества всяческой поддержки правительства. Буря критики, отказ соглашаться с позицией властей приведут к тому, что
