— Не знаю,— сказал Питер,— Я просто ничего не знаю.
— Ну хоть догадываетесь?
Он покачал головой.
— Вы нашли ее здесь?
— Я вышел прогуляться…
— И она ждала вас.
— Я не…— пытался возразить Питер, но потом ему вдруг пришло в голову, что это именно так: не он нашел машину, а она ждала его.
— Она ждала, да?.
— Вот теперь, когда вы сказали, мне кажется, что она ждала меня.
Может быть, она ждала не именно его, а любого человека, который пройдет по тропинке. Она ждала и хотела, чтобы ее нашли, ждала случая, чтобы сделать свое дело.
Кто-то оставил ее здесь. Теперь это ясно как день.
Он стоял на лугу с Мэри Маллет, дочерью фермера (а кругом были знакомые травы, кусты и деревья, становилось все жарче, и пронзительно стрекотали кузнечики, а где-то далеко позвякивал коровий колокольчик), и чувствовал, как мозг его леденит мысль, холодная и страшная мысль, за которой была чернота космоса и тусклая бесконечность времени. И он чувствовал, как чья-то чужая враждебная рука протянулась к теплу человечества и Земли.
— Вернемся,— сказал он.
Они вернулись через луг к дому и немного постояли у ворот.
— Может быть, нам что-то надо сделать? — спросила Мэри.— Сказать кому-нибудь?
Он покачал головой:
— Сначала я хочу все обдумать.
— И что-нибудь сделать?
— Наверно, тут никто ничего поделать не сможет, да и надо ли?
Она пошла по дороге, а он смотрел ей вслед, потом повернулся и зашагал к дому.
Он достал косилку и стал выкашивать траву. После этого он занялся цветочной клумбой. Цинии росли хорошо, но с астрами что-то случилось: они завяли. Что бы он ни делал, клумба все больше зарастает травой, которая душит культурные растения.
«После обеда,— подумал он,— я, наверно, отправлюсь ловить рыбу. Может быть, рыбная ловля пойдет мне на…»
Он поймал себя на этой мысли и не закончил ее.
Он сидел на корточках у цветочной клумбы, ковыряя землю кончиком садового совка, и думал о машине, оставшейся на лугу.
«Я хочу сначала все обдумать»,— сказал он Мэри. Но о чем тут можно думать?
Кто-то что-то оставил на его лугу… машину, которая щелкала, а когда ее поглаживали, делала подарки, словно яйца несла.
Что это значило?
Почему она там оказалась?
Почему она щелкала и раздавала подарки, когда ее гладили?
Может, она отвечала на ласку? Как собака, которая виляет хвостом?
Может быть, она благодарит? За то, что ее заметил человек?
Что это? Приглашение к переговорам?
Дружеский жест?
Ловушка?
И как она узнала, что он продал бы душу и за вдвое меньший кусочек нефрита?
Откуда ей было знать, что девушки любят хорошие духи?
Он услышал позади быстрые шаги и резко обернулся. По траве к нему бежала Мэри.
Она опустилась рядом с ним на колени и схватила его за руку.
— Джонни тоже наткнулся на нее,— тяжело дыша, сказала она,— Я бежала всю дорогу. Они были вместе с сынишкой Смита. Они шли через луг с рыбной ловли…
— Может быть, нам надо сообщить о ней,— сказал Питер.
— Она им тоже сделала подарки. Джонни получил удилище с катушкой, а Оги Смит — бейсбольную биту и перчатку.
— Господи!
— И теперь они хвастаются перед всеми.
— Теперь это уже все равно,— сказал Питер.— По крайней мере, мне так кажется.
— Но что это такое? Вы говорите, что не знаете. Но вы же думали. Питер, вы же что-нибудь придумали.
— Мне кажется, что это неземная штука,— сказал ей Питер,— У нее странный вид. Я никогда не видел и не слышал ничего подобного. Земные машины не дарят вещи, когда на них кладут руки. В наши машины сначала надо опустить монету. Она… она не с Земли.
— Вы хотите сказать, что она с Марса?
— И не с Марса,— сказал Питер,— И не из нашей Солнечной системы. Нет никаких оснований предполагать, что в Солнечной системе живут другие разумные существа, а уж о такой разумной машине и говорить не приходится.
— Что значит… не из нашей Солнечной системы?..
— С какой-нибудь другой звезды.
— Звезды так далеко! — возразила она.
Так далеко, подумал Питер. Так далеко для людей. До них можно добраться только в мечтах. Они так далеки, так равнодушны и холодны. А машина…
— Похожа на игорную машину,— сказал он вслух,— только выдает выигрыш всегда, даже если в нее не опускают монеты. Это же безумие, Мэри. Вот почему она не с Земли. Ни одна земная машина, созданная земным изобретателем, этого делать не будет.
— Теперь все соседи пойдут туда,— сказала Мэри.
— Конечно. Они пойдут за подарками.
— Но ведь она не очень большая. В ней не поместились бы подарки для всей округи. Даже для тех подарков, что она уже раздала, едва хватит места.
— Мэри, а Джонни хотел, чтобы у него был спиннинг?
— Он только об этом и говорил.
— А вы любите духи?
— У меня никогда не было хороших духов. Одни дешевые.— Она нервно хохотнула,— А вы? Вы любите нефрит?
— Я, как говорится, немного разбираюсь в нефрите. И питаю страсть к нему.
— Значит, эта машина…
— Дает каждому то, что он хочет,— закончил фразу Питер.
— Это страшно,— сказала Мэри.
Не верилось, что можно испугаться в такой день… сияющий летний день, когда на западе небо окаймляют белые облака и само небо, как голубой шелк… день, когда не может быть дурного настроения… день такой же обычный для Земли, как кукурузное поле.
Когда Мэри ушла, Питер вернулся в дом и приготовил обед. Он ел его, сидя у окна, и наблюдал за соседями. По двое, по трое они шли через луг со всех сторон, они шли к его лугу от своих ферм, бросив сенокосилки и культиваторы, бросив работу в середине дня только ради того, чтобы взглянуть на машину. Они стояли вокруг и разговаривали, топча ногами кусты, в которых он нашел машину, и время от времени до него доносились их высокие, пронзительные голоса; но он не мог разобрать, что они говорят, так как расстояние смазывало и искажало слова.
Со звезд, подумал он. С какой-то звезды. И если даже это фантазия, я имею право на нее. Первый контакт. И как все продумано! Если бы чужое существо само прибыло на Землю, женщины с визгом разбежались бы по домам, а мужчины схватились за ружья, и все пошло бы прахом.
