Вампиры в верованиях и легендах

только Харито увидела эти два предмета, она издала пронзительный крик, стала со стенаниями рвать на себе одежду, волосы и упала без чувств на землю. Она узнала и кольцо, и ленточку, которые принадлежали ее умершей дочери и были положены в могилу вместе с ней. Весь дом тут же охватила суматоха, со всех сторон раздавались крики и лились слезы, будто это были вторые похороны. Наконец Махату удалось утихомирить всех, пообещав позвать их ночью, если девушка снова придет к нему.

В ту ночь, как можно предположить, никто не спал; и в обычный час явилась Филинниона. Сам молодой человек был смущен и поражен и не знал, чему верить. Он и подумать не мог, что это теплое и жаждущее ласк тело, которое он обнимал, было холодным, окоченевшим трупом. И не могла же мертвая женщина есть пищу и пить вино за его здоровье. Он предположил, что, скорее всего, могильщики ограбили тело и продали украшения в городе. Однако, держа данное им обещание, он, как только она пришла, сделал знак слуге, который бесшумно выскользнул из комнаты и привел родителей девушки. Войдя в комнату, Демострат и Харито онемели от изумления, но через несколько мгновений с громкими криками стали обнимать свою дочь. Но Филинниона сказала с печалью в голосе: «О мои дорогие мать и отец, как же вы жестоки, что не дали мне три раза посетить гостя в моем собственном доме, не причиняя никому вреда. Но вы сильно будете горевать из-за своего назойливого любопытства, потому что вскоре я снова должна буду вернуться в назначенное мне место. Узнайте также, что мой приход сюда не противоречил воле Божьей». Едва эти слова слетели с ее губ, как она упала бездыханной, и на виду у всех на постели уже лежал труп. Теперь Харито разразилась самыми пронзительными воплями, несчастный отец громко стенал, и все домашние не могли сдержать свое горе при виде вторичной смерти той, которая была так дорога им всем. Эта история тотчас разнеслась по всему городу и через час-другой вызвала настоящую сенсацию. По- видимому, о ней было официально доложено Флегону, который, вероятно, занимал какой-то высокий и важный пост в городе.

Рано утром театр заполнили горожане, и после обсуждения дела было решено вскрыть могилу, чтобы посмотреть, покоится ли в ней тело Филиннионы, положенное туда шестью месяцами ранее, или она пуста. Открыли семейный склеп, прошли мимо белеющих костей давно усопших членов семьи и обнаружили на гробе Филиннионы кольцо, которое Махат дал в качестве залога своей любви женщине, искавшей его объятий, и позолоченную чашку, которую он подарил ей. Страшно пораженные, судьи направились к дому Демострата и затем увидели труп его дочери на том же месте, где она упала в предыдущую ночь. Это вызвало сильное удивление и множество споров, пока некий провидец и предсказатель по имени Хиллус, пользовавшийся почетом и уважением, не обратился к властям, прося их ни в коем случае не разрешать, чтобы тело Филиннионы снова было положено в склеп, а проследить, чтобы оно немедленно было сожжено где-нибудь подальше от стен города. Затем он сказал, что необходимо принести жертвы Гермесу Ктонию, проводнику душ в царство мертвых, а также искупительные жертвы Евменидам (в Древних Афинах культовое наименование подземных богинь родовой мести. — Пер.). Отозвав в сторону Флегона, он посоветовал ему ради блага Цезаря и империи сделать жертвоприношения Гермесу, Зевсу Ксениосу, защитнику гостеприимства, и Аресу. Все обряды были должным образом исполнены. После этого весь город прошел священный ритуал очищения. А Махат из-за любви к своей мертвой возлюбленной в отчаянии лишил себя жизни.

Эту историю упоминает отец Ричард из Санторини в своем труде Relation de ce qui s’est passe de plus remarquable a Sant-Erini («Рассказ об удивительных событиях на острове Санторини» (Тира. — Ред.), в котором называет Филинниону настоящей vrykolakas. То, что она была безобидна, можно сравнить с другим случаем, так как отец Ричард ссылается на некоего сапожника из Санторини, который вернулся из могилы и, не вынашивая недобрых планов, заботливо присматривал за своей вдовой и детьми. Кроме того, беседа Филиннионы с Махатом и их совокупление полностью согласуются с широко распространенными в народе представлениями, ведь вампиры часто очень сексуально озабочены. Этот сапожник приходит к своей жене и общается с ней; он даже насилует других женщин в отсутствие их родственников; более того, известно, что он женился и стал отцом детей. В Древней Мексике умершие женщины (сиуатетео) были самыми сладострастными суккубами (демон в образе распутной женщины. — Пер.). Эти вампиры осаждали симпатичных молодых людей, принуждали их к совокуплению и иногда рожали детей от такого союза.

И хотя вера в вампиров не получила полного развития в Древнем Риме, тем не менее истории, подобные истории, рассказанной Флегоном, пусть и позднего происхождения, содержат в себе больше чем зародыш славянских преданий. Разумеется, очень трудно, если не невозможно, провести различие между этими призраками, жаждущими крови и питающимися жизненными силами других людей, этими злобными привидениями, столь загадочно привязанными к мертвому телу, которые могут вселить ужас и нанести вред здоровью тех, кого они терзают, и вампирами Восточной Европы. Подобно тому как, часто считается, вампиры при жизни были исключительно злобными людьми, в Риме после смерти любого человека, который заслужил всеобщую ненависть, было широко распространено поверье, что призрак ужасной злобы, его собственный изъян, остается в его могиле. Светоний повествует, что после убийства Калигулы 24 января 41 г. н. э. «его тело было частным образом отнесено в Сады Ламий, где было наполовину сожжено на в спешке сложенном погребальном костре, после чего было небрежно присыпано землей. Впоследствии оно было выкопано сестрами Калигулы после их возвращения из ссылки; оно было должным образом кремировано, а пепел захоронен. Но до этого всем прекрасно было известно, что сторожам Садов сильно досаждали ужасные призраки, и ни одна ночь не проходила без сильной тревоги; а дом, в котором был убит Калигула, внезапно сгорел дотла». Сады Ламий находились на Эсквилинском холме, который получил свое название из-за дубовых рощ, которые изначально его покрывали, в чаще которых долго продолжали существовать таинственные святилища: часовня Дуба и молельня Дианы. Не может быть никаких сомнений в том, что это древнее место было осквернено человеческими жертвоприношениями и пролитая там кровь влекла вампира Калигулу из его могилы. Именно на посещаемом призраками Эсквилинском холме перед деревянной статуей Приапа Канидия и Сагана проходил шабаш ведьм, как его описал Гораций, и даже на протяжении Средних веков этот холм долго пользовался дурной репутацией.

Во многих странах дуб почитали как священное дерево и жилище могущественного духа (дуб — священное дерево, в частности у кельтов и славян. С дубом связан день 21 марта. — Ред.). В древности пруссы поливали красной росой крови человеческих жертв могучий дуб в Ромове; а Лукан рассказывает нам о том, что в Дубовой роще друидов в Марселе каждое дерево опрыскано кровью человеческих жертв…

В Писании мы находим культ дуба, который многократно осуждается самым решительным образом. Ясно, что культы, связанные со священными дубами, играли такую важную роль в народной религии, что даже Иегова был тесно связан с ними. Поистине дуб был освящен сверхъестественными явлениями. Дубы росли в долине Мамбры, где жил Авраам, построивший алтарь Богу. Во времена христианства император Константин на этом священном месте построил церковь, и в письме, которое хранил Евсебий при жизни императора, написано, что у «дуба Мамбры», который, как говорили, был осквернен суеверными жертвоприношениями и даже того хуже, было велено, чтобы это место было освящено «непорочной постройкой базилики». Отмечается, что Иосия «взял большой камень и поставил его под дубом, чтобы это было святилищем Бога. И он сказал всем людям: „Смотрите, этот камень будет для вас свидетелем того, что он слышал все слова Бога, который он сказал вам, чтобы вы потом не отрицали этого и не лгали Господу вашему Богу“». Это чрезвычайно важно, так как из текста может показаться, что камень, положенный непосредственно под дуб, в некотором роде пропитывается святостью мистического дерева. То, что сами деревья становятся объектами поклонения, отчетливо видно из некоторых отрывков пророчеств. Так, пророк Осия говорит: «На вершинах гор они приносят жертвы и на холмах совершают хождение под дубом и тополем, и теревинфом, потому что хороша от них тень; поэтому любодействуют дочери ваши и прелюбодействуют невестки ваши. Я оставлю наказывать дочерей ваших, когда они блудодействуют, и невесток ваших, когда они прелюбодействуют, потому что вы сами — на стороне блудниц и с любодейцами приносите жертвы, а невежественный народ гибнет» (Ос., 4: 13, 14). Любодейцы — это кедешимы, священные мужчины и юноши, «возлюбленные бога», которые в Иерусалиме жили в стенах Храма, пока в 622 до н. э. царь Иосия, взошедший на престол в 633 г. до н. э., не изгнал их. Он также уничтожил то крыло здания, где жили «женоподобные», для которых женщины ткали одежды (4 Цар., 23: 7: «И разрушил дома блудилищные, которые были при храме Господнем, где женщины ткали одежды для Астарты»). Пьер Дифур считает священную проституцию главным элементом мистического культа и говорит, что гомосексуалисты