Глава седьмая. У наших I. [Гости Виргинского] 28 сентября, 7 часов вечера II. [ «Аффилиации»] 28 сентября, 7.30 вечера
Глава восьмая. Иван-Царевич 28 сентября, 8–9 часов вечера
Глава «У Тихона» 29 сентября: ночь с 28 на 29;
7—9.30 утра I. [Беседа] 9.30–10.30; 11 часов утра II. [ «Чтение «листков»] 11–12 часов утра III. [Проклятый психолог] 12–12.30 дня
Глава девятая. Степана Трофимовича описали 29 сентября, 8—11 часов утра
Глава десятая.
Флибустьеры. Роковое утро I. [Фабричный бунт] 29 сентября, 10.30–11.30 утра II. [Извинения] 29 сентября, 12 часов дня III. [Салонный разговор. Признание Ставрогина] 29 сентября, 12.30 дня
Название главы или раздела 1 Время и протяженность события
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава первая. Праздник.
Отдел первый I. [Подписка на гувернанток] За неделю до праздника,
22—30 сентября II. [Литературное утро] 30 сентября, 12—4 часа дня III. [ «Merci»] 30 сентября, 1–2 часа дня IV. [Звездный час Степана Трофи мовича] 30 сентября, 2–4 часа дня Глава вторая. Окончание праздника I. [ «Все закончил»] 30 сентября, 4–4.15 дня II. [Катастрофа с Лизой] 30 сентября, 4–6 часов вечера III. [Бал] 30 сентября, 10 часов вечера до утра IV. [Пожар] Ночь на 1 октября, рассвет Глава третья. Законченный роман I. [Последние обольщения] 1 октября; рассвет, 5 часов утра II. [Дровяная барка на слом] 1 октября, 6 часов утра III. [Смерть Лизы] 1 октября, 7 часов утра
Глава четвертая.
Последнее решение I. [ «Общее дело»] 1 октября, 2 часа дня II. [Обида Липутина] 1 октября, 10 часов вечера III. [Сюрприз с Федькой] 1 октября, 10.40 вечера IV. [Паспорт на чужое имя] 1 октября, 11 часов вечера — 2 ок
тября, 11 часов утра — 7 часов вечера
Глава пятая. Путешественница I. [Marie] 1 октября, 7—10 часов вечера II. [ «Началось…»] 1 октября, 11 часов вечера III. [Приготовления] Ночь на 2 октября, 1 час ночи IV. [Приготовления-2] 1 час ночи — 5 часов утра 2 октября V. [ «Не успеет»] 2 октября, 4–5 часов утра VI. [Роды] 2 октября, 6 часов утра Глава шестая. Многотрудная ночь I. [Убийство Шатова] 2 октября, 6–7 часов вечера II. [Самоубийство Кириллова] Ночь на 3 октября, 1 час ночи III. [Отъезд Петруши] 3 октября, 5.50 утра
Название главы или раздела 1 Время и протяженность события
Глава седьмая.
Последнее странствование
Степана Трофимовича I. [В дороге] 1 октября, 6 часов утра — 2 часа дня II. [Болезнь] 1 октября, остаток дня 2 октября,
весь день 3 октября — утро III. [Смерть] 3—10 октября
Глава восьмая. Заключение 10, 11 октября,
3, 4, 6, 10, 11, 13, 18 октября [Смерть Ставрогина] 11 октября
Глава 2 История одного путешествия, или Ставрогин в Исландии (По страницам хроники)
Пошел я вновь бродить, уныньем изнывая…
А. С. Пушкин «В каждом слове бездна пространства; каждое слово необъ ятно, как поэт». Это высказывание Н. В. Гоголя о языке Пуш кина привычно воспринимается как формула подлинности ли тературного произведения, где все — от абзаца до точки — ис полнено смысла и значимости. Но как часто не хватает терпе ния и воображения поверить «духу и букве» этой формулы, ощутить «бездну пространства», воздух, необъятность и глу бину слова-образа. Как нередко даже внимательный взгляд скользит по строчкам текста, пропуская те его знаки, сигналы, стрелки-указатели, без которых маршруты чтения и понимания будут и неполны, и неверны. Комментируя для зарубежного издательства роман Ф. М. Достоевского «Бесы», я пыталась посмотреть на него глазами и иноязычного читателя, естественно, не знающего многих историко-литературных, традиционных и националь ных реалий русской жизни. Этот новый угол зрения совершен но по-особому организовал восприятие текста; медленное чте ние подмечало детали, казалось бы, незначащие, и они вдруг оживали, озвучивались, приоткрывали тайны авторского за мысла, высвечивали путь создания образа. Мне хочется рассказать здесь лишь об одной маленькой, незаметной и как будто случайной строчке романа Достоевско го и о том, куда привело «расследование», вызванное ею.
ОХОТА К ПЕРЕМЕНЕ МЕСТ Главный герой «Бесов» Николай Всеволодович Ставрогин после кромешных лет темной и преступной петербургской жиз ни и скандалов в губернском городе уезжает в длительное
заграничное путешествие. Ничего необычного в этом нет: био графии русских дворян прошлого века, как и биографии ге роев русских романов, пестрят описаниями странствий и путе шествий. Странничество — в духе времени; «посох и сума» — добровольный или вынужденный удел многих «странников» русской литературы. Радищев и Карамзин, Грибоедов и Пуш кин, Лермонтов и Гоголь, Герцен, Тургенев, Достоевский мно го ездили и свободно, и «по казенной надобности». Вслед за ними Чацкий и Онегин, Печорин и Хлестаков, Иван Карамазов и другие «русские мальчики» «ищут по свету», бегают от житей ских невзгод, навещают «дорогие могилы», появляясь пе ред читателем иногда только в промежутке между странст виями. Но вспомним маршруты их путешествий. Изъезженный тракт между двумя столицами — Петербургом и Москвой — стал магистральной дорогой русской литературы XVIII века. После войны 1812 года русским путешественникам открылась Западная Европа. И хотя Евгений Онегин совершает поездку еще в пределах Российской империи (Москва — Нижний Нов город — Астрахань — Военно-Грузинская дорога — Северный Кавказ — Крым — Одесса — Петербург), а Печорин обрета ется на Кавказе, — Франция, Германия, Италия, Швейцария, Англия очень быстро обжились русскими дворянами, став привычным, обычным местом их притяжения, а часто и оби тания. Другое дело страны экзотические, дороги непроторенные. Они попадали на географическую карту русской литературы, будучи прочно связанными с конкретными — редкими, исклю чительными — событиями и именами. Так, в Тегеране погиб Грибоедов, на обратной дороге из Персии умер Печорин. Граф Федор Иванович Толстой (1782–1846), кутила, игрок, дуэ лянт, «необыкновенный, преступный и привлекательный чело век», по отзыву Л. Н. Толстого, получил прозвище Американец благодаря истории чрезвычайной. Как известно, в августе 1803 года он отправился в кругосветное плавание в экспеди ции адмирала Крузенштерна; за буйное поведение, не под дававшееся никакому воздействию, Крузенштерн высадил Толстого на берег Камчатки или на один из Алеутских островов, где Толстой несколько месяцев прожил среди дика рей. Такие путешествия запоминались, превращались в ле генды. Но вернемся к заграничному вояжу Ставрогина.
«…И ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОБЫВАЛ В ИСЛАНДИИ» Маршруты путешествий Николая Всеволодовича известны точно. Вот текст от Хроникера, повествователя «Бесов»: «Нам же известно было чрез Степана Трофимовича, что он (Ставрогин. — Л. С.) изъездил всю Европу, был даже в Египте и заезжал в Иерусалим; потом примазался где-то к какой-то ученой экспедиции в Исландию и действительно побывал в Ис ландии. Передавали тоже, что он одну зиму слушал лекции в одном немецком университете». А вот фрагмент исповеди «От Ставрогина»: «Я был на Востоке, на Афоне выстаивал восьми часовые всенощные, был в Египте, жил в Швейцарии, был даже в Исландии; просидел целый годовой курс в Геттингене». Безусловно, Ставрогин был незаурядным путешествен ником. География его странствий сделала бы честь самому ревностному паломнику. И хотя русского барина и в самом деле не так часто можно было встретить на Востоке, все же совершать «хождения» к святым местам было в порядке вещей. Во всяком случае эта часть маршрута Ставрогина доступна специальному комментарию. Но Исландия? Зачем поехал и что делал Ставрогин в Исландии? Одно дело слушать лекции в университетах Германии и даже совершить
