застежках. А тут еще подарок - только и мелькнула среди зарослей жирная спина здоровенного суслика, уносящего боевой шлем.
- Это виконт де Теофаль костер развел, больше некому, - бормотал на ходу маркиз. - Только у него странная плебейская привычка думать о всех. Доли лишу негодяя! Или вызову на поединок.
Но на этот раз командир отряда ошибался - сегодня виконт не виноват.
Небольшая прогалина на дне оврага была озарена ярким неземным светом, а весь рыцарский отряд стоял на коленях склонив головы и часто-часто крестился. А над всем этим возвышался ангел в сверкающих одеждах, с пылающим мечом в руках и праведным гневом на лице.
Привлеченный громким топотом и хрустом веток под ногами, небесный воин повернул голову и строго посмотрел на маркиза:
- Вот он собственной персоной, предводитель сатанинской рати!
- А в чем дело? - опешил ди Мьянетта. - Сам Авиньонский Папа…
- Молчать, я спрашиваю! - ангел рявкнул так, что упало несколько коней. - Это моя привилегия - отвечать вопросом на вопрос! На колени, мерзавец!
Ноги маркиза подкосились сами собой, и он рухнул там, где стоял, в щедро рассыпанные конские яблоки. А небесный посланник продолжил прерванную проповедь:
- И еще раз повторю, несчастные… вы продали души свои! Ибо только наущением врага рода человеческого могу объяснить ваше появление в этих краях. Скорблю! Да, я очень скорблю о потерянных для вечного блаженства душах. Кто-нибудь подскажет умному мне, как цвет ивропского рыцарства смог оказаться на побегушках у каких-то там кочевников? И горечь наполняет сердце… горечь за потомков героев, остановивших бесчисленные орды Атиллы и Мойдодыра! А сейчас, когда новая Орда стоит на пороге, благодать покинула вас, оскорбленная алчным блеском в глазах ваших и жаждой наживы, лезущей геморроем из тел ваших. Прислушайтесь к своим чувствам!
Рыцари прислушались. Да, эта самая жажда многим мешала спокойно сидеть в седле.
- И еще раз повторю для бестолковых - именно сатана наущает вас нехорошему. Ибо только таким способом он подготавливает человека к содомскому греху - сначала немочи телесные, а потом и ропот на Господа! Помните поучения преподобного Тимура Султановича?
Ответом - тишина. Пришлось цитировать самому:
Все суета сует, а, в общем,
Как сказал Екклезиаст:
'Тот, кто на Бога ропщет,
Тот, ребята, педераст!'
Виконт де Теофаль стоя на коленях, скосил глаза на графа де Суиза и на всякий случай отполз в сторону, стараясь не поворачиваться к нему спиной. В последнее время именно упомянутый граф часто роптал на провидение, забросившего его в эту глушь. А если учесть взгляды, бросаемые на великолепные прадедовские доспехи… Вдруг не на них, а… И только ангел открыл истинное, достаточно гнусное лицо негодяя, так долго притворявшегося надежным соратником. А на самом деле - противный!
Многие прославленные воины, прочувствовавшие всю глубину падения и разверзнувшуюся у ног адскую бездну, плакали навзрыд, сраженные красноречием посланца небес. И только опытный командир не оставлял некоторых сомнений:
- Позвольте, - робко возразил маркиз. - Наша миссия получила благословление…
- Сатаны! - перебил ангел и в гневе взмахнул мечом.
- Но Авиньонский Папа…
- Вздор, полный и архиглупый вздор! Неужели вас родной отец подговорил продать души дьяволу? Кстати, он что, общий? Вы все братья?
- Не-е-е…
- Так почему… Ах, вот это о чем. Тем более вздор и ересь, лишь подтверждающие сделку с нечистым. Копыто ему целовали?
Ди Мьянетта вспомнил церемонию лобызания туфли, странную ее форму, и утвердительно кивнул.
- А я про что говорю? И сколько посулили за отказ от вечного спасения?
- Серебром… по весу каждого.
- Вот оно! Вот оно - еще одно доказательство козней отца лжи. Иуда за предательство получил меньше, и это если учесть - КОГО он предал!
Тут уже железные нервы маркиза не выдержали груза открывшейся истины. И он зарыдал. Осознавая и ужасаясь.
- Плачьте громче, - подбадривал ангел, прохаживаясь среди коленопреклоненных рыцарей. Только слезы очистят ваши души от скверны и ненужных сомнений. И в знак глубочайшего раскаянья - посыпьте пеплом главу свою. Да разожгите наконец костер, дебилы!
Два брата-близнеца, Роберт и Огюст де Биле, с готовностью бросились собирать хворост, и уже через час процедура покаяния была почти закончена. Граф де Суиза первым вспомнил о своей фляге, к которой так и не прикоснулся с начала привала, и потянулся к ней. Виконт де Теофаль успел перехватить руку соратника на полпути к цели и взглядом указал на приближающегося ангела.
- Что, только что покаялся, и опять грешить? - во взгляде небесно голубых глаз ясно читалась укоризна.
- Я вот только…
- Никаких только! - Израил отнял пузатую флягу и принюхался к содержимому. - Мозельское?
- Рейнвейн.
Еще полчаса ушло на благословление бургундского, анжуйского, талийской граппы и прочих кагоров. И когда над головой захлопали крылья Змея Горыныча, никто не успел, да и не смог испугаться. Годзилка обрушился в овраг тяжелой тушей, переломав кусты, и начал с претензий:
- Все пьете?
- Нет, не все. Тебя вот дожидались. Чего так долго?
- Инженеры отвлекли. А чо?
- А ничо, командование принимай.
- Почему я?
- Мы же договаривались. Да мне и домой пора, обыскались, наверное. Всего-то на пять минут и вышел покурить в коридор. Так я пошел?
После теплого прощания ангел лучом взмыл в небо. Горыныч с небольшого разбега последовал за ним, но не стал подниматься высоко, а парил, нарезая плавные круги, направлял в сторону Алатыря едущий с песнями отряд.
Добровольцы, едрить их… фанатики, готовые зубами рвать врага, заслонившего врата в Царствие Небесное.
Глава 14
Жарко что-то сегодня, даже стрекота кузнечиков не слышно - умолкли и попрятались. А к полудню исчезли и жаворонки, обычно об эту пору вовсю перекатывающие в поднебесье серебряные колокольцы. До чего же дивно устроен мир - и божья птаха может не радоваться солнышку. Все пропали… Или просто боятся плавающего в выцветшей синеве Змея Горыныча? Это они зря - Годзилка маленьких не забижает. Конечно, попадется какая неосторожная пичуга в стремительном полете - сглотнет, не пережевывая, перышек не оставит. Но чтобы специально охотиться? Ни-ни… орлы мух не ловят. И ворон, хотя их как раз много.
