— Мам, ну нет в базе нормальных моделей для ткани…
— Вот я специально все пересмотрю сегодня и найду что-нибудь симпатичное для тебя.
— А если не найдешь?
— Тогда закажу.
— А если не закажешь?
— Тогда сама нарисую.
Все, крыть было нечем. Мама есть мама.
— Ладно, — сдалась Кармен. — Если ты что-нибудь симпатичное найдешь или сделаешь, я обещаю, что завтра выйду из дома в физически ощутимой одежде.
— Только завтра? — удивленно подняла брови мать.
— Ну, не только. Но не все время, хорошо?
— Посмотрим.
Мать отвернулась обратно к плите. Кармен никогда этого не понимала. 'Почему люди маминого возраста предпочитали употреблять в пищу еду приготовленную руками, а не созданную с помощью генератора материи? Благо, это устройство общедоступно'.
— Ну, это как посмотреть, — внезапно сказала женщина не отворачиваясь от плиты. — Ты же не задумывалась над тем, из чего делают материал в картриджах для генератора материй. И совершенно неважно, что оно является однотипной безвкусной массой. Этот аргумент я уже слышала…
— Мам, но я ничего не говорила.
— Значит, будь поаккуратнее, ты опять толкаешь мысли другим в головы.
'Черт!', — Кармен взяла себя в руки и закрылась изнутри. 'Опять начинается! Когда же я смогу себя нормально контролировать?' Осознание того, что она не может сдерживать свои мысли расстроило ее и испортило аппетит. Девушка направилась к двери. Вроде бы и нормально поговорили, но что-то все же Кармен почувствовала. Что-то похожее на отчуждение.
— А завтракать не будешь? — не оборачиваясь, спросила мать.
— Нет, мама.
— Тогда возьми с собой что-нибудь.
— Не хочу. Я найду, чем перекусить.
Кармен открыла дверь. Насколько она могла судить, еще валяясь в кровати и поглядывая в окно, сегодня должна была быть хорошая погода на улице. Это она и надеялась увидеть за дверью. Но большую часть панорамного вида, открывавшегося из проема двери, заслоняла фигура ее подруги. Не в том смысле, что подруга была огромной, а в том, что она стояла так, что выглянуть наружу из-за ее плеча практически не представлялось возможным. Правда, Кармен была ниже ее.
— Привет, Барбара.
— И тебе привет, — ответила подруга.
Барбара представляла собой очень высокую девушку с красивой женской фигурой. Нельзя было сказать, что она толстая или худая. Она была нормальная. Все что надо, было при ней, а что не надо — отсутствовало. Волосы у Барбары были окрашены в фиолетово-синий цвет, но даже это не портило ее внешний вид. Кармен окинула ее оценивающим взглядом и поняла, что подруга одета в топ из инертно- хаотичного материала. А вот джинсы, кажется, были самые настоящие, хлопчатобумажные.
— А я тебе лекцию читала, — сказала, проходя мимо, мать Кармен. — Да ты еще пристойно выглядишь по сравнению с некоторыми.
'Очень интересно это слышать от человека, который всего на 20 лет меня старше, а выглядит не хуже, чем я', — подумала Кармен. 'Да, мам, ты просто завидует нам! Сама еще молода, но мы можем такое вытворять, а ты — нет. По статусу не положено, ведь надо подавать пример'.
Кармен не боялась, что мать услышит эти мысли. Но та ничего не сказала.
— Здравствуйте, миссис Келлер.
— Здравствуйте, мисс Лэй. Вы приходите, сегодня вечерком, я и вам что-нибудь пристойное найду. А то я смотрю, что ваша мать мало уделяет внимания вашему воспитанию.
— Все мама, мы пошли, — кинула Кармен и вылетела из дома, утащив за руку подругу. 'Ага, конечно, там мама еще хуже, чем дочь, с такими откровенными взглядами на жизнь и на одежду… Не то, что у меня'.
— До свидания, миссис Келлер, — только и успела буркнуть Барбара. — О чем это она говорила?
— Да какая разница!
— Домашнее задание по инопланетному этикету сделала?
— Да.
— Дай переписать, а то мастер меня прибьет сегодня. Я ему уже неделю домашку не показываю, а вчера я…
— В прошлый раз, когда ты переписывала у меня задание, мой компьютер начал общаться со мной по-китайски, — язвительно заметила Кармен.
— Будто ты китайский не знаешь!
— Знаю. Но потом он начал говорить на древнеегипетском. Я, конечно, знаю и древнеегипетский, и латынь, и испанский, и русский, но не в этот раз. К тому же, ты ведь сделала задание.
— Какой русский? И кто тебе сказал…
— В этом кармане, — с каким-то остервенением она хлопнула подруге по одному из задних карманов джинсов, — у тебя лежат два искло-диска: один с домашней, второй с программой переводящей компьютер…
— Ну, ладно-ладно! Знаешь, с тех пор, как у тебя проявились эти способности, над тобой и пошутить нельзя.
— А не надо этого делать. К тому же заезженная шутка и…
Она не договорила, ее взгляд остановился на чем-то за спиной подруги. Барбара обернулась. Рядом с ними остановился красивый красный аэромобиль. 'Конечно, не из искло-материи, но тоже ничего', — услышала Кармен мысль подруги. Парень, сидевший за рулём, был знаком обоим девушкам.
— Привет, Билл! — радостно сказала Барбара. Кармен промолчала.
— Здравствуйте, барышни! — Билл расплылся в широкой улыбке.
— Привет, — уныло сказала Кармен.
— Еду я тут мимо и — оп! — какая встреча. Дай, думаю, подвезу вас.
— Я думаю, не стоит, — так же уныло сказала Кармен.
— Вы уверены? Потому…
— Уверены.
— А может…
— Нет, не может.
— Хорошо. Но учтите, я ведь вам не напрашиваюсь, но…
— Именно напрашиваешься!
Билл хмыкнул и поехал вперед. 'Он же не из-за меня остановился, а из-за тебя. О чем ты вообще думаешь?' — вновь мысли Барбары влетели в голову Кармен, которые и не были специально адресованы подруге, но все же какую-то язвительную ноту в себе таили. 'За такого парня хвататься надо руками и ногами'. Аэромобиль отъезжал медленно, затем медленно входил в поворот и так же медленно двигался дальше. Проехав около двухсот метров, Билл остановился и стал что-то кричать двум особам женского пола, дефилировавшим мимо. Те в свою очередь остановились и стали флиртовать с парнем. Кармен проследила взгляд подруги. Не надо было быть телепатом, чтобы понять, чего хотела Барбара. Кармен двинулась дальше, но спутница быстро догнала ее. Некоторое время они обе молчали. Первой не выдержала Барбара:
— Кармен, долго ты будешь его игнорировать?
— Игнорировать? Ты знаешь эта 'оп! — какая встреча' на этой неделе уже третий раз.
— Но…
— А сегодня еще только вторник.
— Я не об этом. Он нормальный парень, нормально пытается заигрывать…
— А тебе какое дело?
