гривне и расстегнула её.
– Что это? – по лицу женщины пронёсся грубый отзвук замешательства Жуня. – Маска?
Свет люмов упал на контуры металлического черепа. Один глаз был сверкающим рубином, а на месте второго находилась гроздь линз из молочного сапфира, усеянная короткими лопастями и антеннами странного вида.
– В каком-то смысле, – пояснила Йота.
Гривна разомкнулась с нежным щелчком, и Йота ощутила стремительно прошедший сквозь неё прилив холода, как будто внутри неё распахнулись шлюзы. Ей больше не надо было удерживать всё это внутри, хранить пустоту запечатанной внутри себя – по крайней мере, в настоящее время.
Жунь издал через женщину странный звук, нечто среднее между плачем и визгом, и психоактивная матрица венца начала шипеть и трещать. Из обессиливших пальцев креатуры выпала тонфа. Псионические кристаллы головного убора начали разлетаться на куски с беспорядочным дребезжащим звоном. Женщина пошатнулась на своих шпильках и, перекувыркнувшись, упала на кровать. Она издавала стонущие, плачущие звуки.
Йота склонила голову набок, прислушиваясь: по мере того, как распространялся нуль-эффект её необузданной натуры, хор аналогичных стенаний катился по коридору борделя-переодевалки, охватывая комнату за комнатой.
Перед тем, как связующая нить окончательно оборвалась, она запрыгнула на кровать и приблизила лицо к охваченной мучениями женщине, пристально глядя той в глаза. 'Я хочу поцеловать тебя', – сообщила она Жуню.
За окном, на другом конце лестницы-перехода из здания публичного дома, распахнулись двери неприметного трущобного жилого блока, и на улицу выплеснулась волна охваченных паникой фигур. Все они были полуодеты, и предметы их туалета свидетельствовали, что они были слишком богаты, чтобы оказаться местными жителями.
Йота сремительно спрыгнула на пол и, развернув лежавший под шлемом-черепом маскировочный комбинезон, с небрежной лёгкостью очутилась внутри него. Маска осталась напоследок, и, надев её, она испытала умиротворение.
В тот момент, когда хватка Жуня окончательно отпустила рыдающую женщину, та, заикаясь, выкашляла из себя последнее слово: 'Кух... Кух... Кулексус'.
Но Йота уже не слышала этого – не тратя времени, она пролетела сквозь окно в осколках стекла и обломках дерева и понеслась ко второму зданию.
Пока они дожидались Горосп, Йозеф скользил взглядом по окрестностям посадочной площадки. Фонтаны, обычно бившие струями подкрашенной воды, молчали – и, приглядевшись, он заметил, что и ухоженные сады выглядели в значительной степени запущенными, а на некогда безупречных лужайках даже регулярно попадались мёртвые проплешины. Создавалось впечатление, что Консорциума хватало лишь на минимальный уход. Он задумался о том, как эта маленькая деталь могла отражать положение дел на более глобальном уровне.
Дэйг попытался вовлечь в разговор одного из сотрудников службы безопасности, прибегнув к своей обычной затравке в виде жалоб на погоду, но охранник не заинтересовался возможностью поболтать.
– Дивные у них прикиды, – высказал он своё мнение, плетясь назад к запаркованному колеоптеру. – Думаешь, они сами должны покупать себе униформу?
– Что, подумываешь о смене профессии?
Дэйг пожал плечами:
– Ну или о творческом отпуске. Очень длинном, где-нибудь в тихом месте. Он бросил взгляд на небо, затем снова отвёл его.
Йозеф что-то почувствовал в своём напарнике и обнаружил, что задаёт вопрос, уже какое-то время терзавший его ум:
– Как думаешь, он придёт сюда?
– Воитель?
– Кто ж ещё? – ему показалось, что воздух вокруг них внезапно стал неподвижным.
– Арбитры говорят, что Астартес разберутся с ситуацией, – по виду Дэйга было ясно, что он в это не верит.
Йозеф помрачнел. Теперь, когда он задал вопрос, он обнаружил, что не может прекратить думать на эту тему:
– Мне всё ещё трудно уместить это в голове. Идею, что один из сыновей Императора замыслил против него бунт, – эта концепция казалась нереальной, как если бы дождь восстал против облаков.
– Лэймнер говорит, что мятежа вообще не было. Что это лживая уловка Адептус Терра с целью поддерживать замешательство на провинциальных планетах, чтобы они сохраняли верность Тронному миру. В конце-концов, запуганное население – покладистое население.
– Наш досточтимый префект-надзиратель – идиот.
– Не собираюсь с этим спорить, – кивнул Дэйг. – Но с другой стороны, разве это предположение чудовищнее мысли о том, что Воитель повернулся против своего собственного отца? По какой-такой причине он мог на это пойти, если, конечно, так или иначе не повредился рассудком?
Йозеф почувствовал пробежавший по спине озноб, как если бы солнце пересекла тень.
– Это не из-за невменяемости, – сказал он, не будучи уверенным, откуда исходят эти слова. – И, в конце-концов, отцы тоже могут быть подвержены ошибкам.
Он заметил вспышку раздражения на лице Дэйга.
– Ты говоришь про обычных людей. Император гораздо больше, чем это.
Йозеф задумался над ответом, но его внимание отвлекло возвращение Горосп. Её тщательно отрепетированное выражение надменной нейтральности сменилось серьёзным видом, в котором в равной мере смешались обеспокоенность и раздражение. Он был заинтригован, что же она такого обнаружила, что её поведение настолько изменилось. Она держала в руке информационный планшет и лист виноградной бумаги.
– У вас для нас что-то есть? – спросил он.
Горосп заколебалась, затем быстро отослала охранников. Когда они остались втроём, она твёрдо посмотрела на блюстителей закона:
– Прежде чем мы продолжим, я должна получить от вас ряд заверений. Информация не будет раскрыта, если вы отвергнете любое из нижеследующих условий, это понятно?
– Я слушаю, – сказал Йозеф.
Она отмечала условия, загибая свои длинные пальцы с изящным маникюром:
– Этой встречи не было – любая попытка предположить противное задним числом будет отрицаться и может быть рассмотрена как покушение на клевету. Вы не будете ссылаться на способ, которым была получена эта информация, ни при каких обстоятельствах – ни сейчас, в каком-либо официальном документе, касающемся расследования, ни позднее, где-либо в кругу юристов. И, наконец, самое важное – имя Торгового Консорциума Еврот никоим образом не будет связано с подследственной персоной.
Мужчины переглянулись.
– Полагаю, у меня нет другого выбора, кроме как согласиться, – сказал Йозеф.
– У вас обоих, – настойчиво произнесла она.
– Тогда подтверждаю, – сказал Дэйг, настороженно кивнув.
Горосп вернула планшет и развернула виноградную бумагу. Йозеф увидел на ней текст досье и изображение заросшего щетиной человека бандитской наружности с глубоко посаженными глазами.
– Было совпадение между следом крови, который вы предоставили, и единственным субъектом, числящимся в нашей биомедицинской документации. Его имя Эрно Сигг, и известно, что он находится на просторах Исты Веракруз.
Йозеф потянулся за бумагой, но она отвела свою руку.
