сумрак, и единственной константой был бледный свет стручков био-люмов, приклеенных к каменному потолку на произвольных расстояниях друг от друга. Она шла, и перед её глазами проходили люди Капры. Попадались боевики, но по большей части это были гражданские и даже дети.
Через прорехи в занавесках или открытые двери перед Соалм мелькали сцены из повседневной жизни сопротивления. Она видела Бей и ещё нескольких людей, которые стояли вокруг штурманского стола, заваленного бумажными картами; напротив через коридор – импровизированный арсенал, забитый захваченным оружием СПО; тощий повар, поднявший на неё глаза в разгаре помешивания густого супа в огромном железном котле; беженцы, сгрудившиеся вокруг жаровни, и по соседству – пара играющих детишек, явно не догадывающихся о тяжёлом положении дел. Последнее её не удивило: у повстанцев не было особого выбора мест, в которых их люди могут выбираться на поверхность.
Ещё дальше по коридору она увидела боковую комнату, которая была превращена в тусклое подобие лазарета – прямо рядом с мастерской, где затенённые фигуры сгибались над самопальным устройством, из которого тянулись провода и разъёмы. Проходя мимо, Соалм уловила знакомый запашок химических веществ, используемых для изготовления взрывчатки.
Она подходила к люку, который заскрипел, закрываясь, и она развернула к нему голову. Пока он захлопывался, один из людей внутри Капры бросил на неё невыразительный взгляд. За миг до того, как он исчез из вида, она заметила за его плечом окровавленного солдата в одежде цветов одного из кланов, который был привязан к стулу. Она остановилась. И услышала за спиной шаги.
Развернувшись, Соалм увидела пару приближающихся детишек-беженцев с глазами, полными страха и дерзости. Оба были чумазыми и носили бесформенные одежды слишком большого размера, так что она не могла сказать, были ли они девочками или мальчиками.
– Привет, – сказал тот, что повыше. – Тебя Император послал, правда?
Она кивнула:
– Можно и так сказать.
На их лицах было написано благоговение:
– Он такой же, какой на пиктах? Громадный?
Соалм заставила себя улыбнуться:
– Даже ещё больше.
Второй ребёнок собирался что-то добавить, но тут из-за угла впереди вывернул взрослый мужчина, который строго посмотрел на обоих детей:
– Вы знаете, что не должны играть здесь. Возвращайтесь к своим урокам!
Они бросились бежать и исчезли в том направлении, откуда пришли. Соалм развернулась к мужчине, чтобы его рассмотреть.
– Вы что-то ищете? – настороженно спросил тот.
– Я просто прогуливаюсь, – призналась она. – Мне нужно немного... подумать.
Он указал рукой за её спину, преграждая ей дорогу:
– Вам, вероятно, стоит пойти обратно.
Мужчина, казалось, пребывал в нерешительности, как будто он не был уверен, есть ли у него право говорить ей, что делать.
Отряд Ликвидации занимал в рядах повстанцев странное положение. За недели, прошедшие с момента освобождения тюремного лагеря в столице, Соалм и прочие завоевали что-то вроде сдержанного признания, но не более того. Следуя приказам Келла, каждый из них обратил свой набор особых умений на помощь делу повстанцев. Тариэль, благодаря своей технической квалификации, был нарасхват, а Койн продемонстрировало естественные склонности к обучению военному делу мужчин и женщин, бывших до недавнего времени фермерами, учителями и лавочниками. Тем временем Йота и Гарантин могли отсутствовать по несколько дней, и единственным свидетельством их деятельности были рапорты, перехваченные из коммуникационной сети: истории об уничтоженных пикетах или целых патрулях, выпотрошенных призрачными налётчиками. Что касалось её брата, то он держался от неё на расстоянии, разрабатывая вместе с Капрой, Бей и Гролом планы боевых действий.
Соалм тоже делала всё от неё зависящее, но проходили дни, и она беспокоилась всё больше и больше. Они помогали повстанцам увеличивать счёт побед, и не только здесь, но и через другие ячейки сопротивления по всей планете – но в основе этого лежала ложь. Если бы ассасины не появились на Дагонете, война бы уже закончилась. Вместо этого они поддерживали её, вливали свежие силы в конфликт, который уже должен был угаснуть.
Что касалось работы, Вененум была очень щепетильной: хирургически точной и аккуратной. Она отказывалась допускать в свой словарь термин 'сопутствующие жертвы'. Но именно к этому они и пришли и их присутствие вредило местным сильнее, чем оружие знати.
Мужчина снова сделал указующий жест.
– Назад, вон туда, – повторил он. Стряхнув с себя краткий миг задумчивости, Соалм осознала, что он пытается что-то скрыть.
– Нет, – сказала она, – не думаю.
Прежде чем он успел отреагировать, она протиснулась мимо него и проследовала за поворот сужавшегося коридора, который пошёл вниз под небольшим углом. Мужчина потянулся к одеждам Соалм, чтобы задержать её, и она вытряхнула на тыльную сторону его кисти каплю жидкости из дозаторов на своих запястьях. Эффект был мгновенным – он побледнел и упал на землю из-за отказавших мышц ног.
Коридор выходил в ещё одну пещеру, обширную и с низким потолком. В середине слабо освещённого пространства располагался термальный очаг, испускающий тёплое оранжевое свечение. Его окружали расставленные кольцами стулья, несколько разбросанных подушек и сбережённых ковров. Здесь находилась кучка людей, которая группировалась вокруг более пожилой женщины, державшей в руках раскрытую книгу. У Соалм сложилось впечатление, что она прервала бывшие в самом разгаре чтения.
Пожилая женщина увидела ассасина, и по её лицу пробежал страх. Её слушатели были смесью всех разновидностей людей, обитавших в лагере. Двое из них, – оба боевики, – вскочили на ноги и направились вперёд. В их глазах горела угроза.
Соалм подняла руки, чтобы защитить себя, но пожилая женщина выкрикнула:
– Нет! Прекратите! У нас здесь не будет насилия!
– Миледи... – начал кто-то, но она жестами заставила его замолчать и с видимым усилием поднялась на ноги. Соалм увидела на лице пожилой женщины отражение всей её жизни, прожитой добродетельно и с несгибаемой твёрдостью духа.
Та протиснулась через кольцо людей и встала лицом к лицу с незваной гостьей:
– Меня зовут...
Соалм склонила голову набок:
– Это неправда.
Сайноп смешалась, потеряв свои аристократические манеры.
– Нет... Полагаю, что нет.
Она смогла вернуть себе толику самообладания.
– С того дня, как Бей сказала мне, что вы на Дагонете, я знала, что этот момент наступит. Я знала, что один из вас найдёт нас.
– Один из нас?
– Воинов Императора, – продолжила та. – Капра сказал, что вы – инструменты его воли. Так приступай же. Делай то, что должно.
– Я не понимаю... – начала Соалм, но пожилая женщина говорила, не останавливаясь.
– Я лишь прошу проявить милосердие к находящимся здесь моим друзьям, – Синоп продемонстрировала тяжёлую книгу в своих руках. – Я привезла это на Дагонет. Привезла сюда, движению сопротивления, когда бежала от предательства моего бывшего клана. Если кто-то должен пострадать из-за этого, то пусть это буду я одна, – её глаза сверкали от сдерживаемых слёз. – если я должна встать перед тобой на колени, я это сделаю. Умоляю, не причиняй им из-за меня вреда.
Соалм шагнула мимо двух боевиков и взяла книгу из трясущихся рук старой женщины. Никто не сказал ни слова. Она громко прочитала написанные на странице слова:
–
