Библейские темы

тем же делом заняты. Те, первые, осудили и распяли Христа; современные фарисеи делают то же самое: готовят голгофу невинности. Под маской смирения и скромности они и сегодня скрывают бездну личных амбиций и тщеславных устремлений. Они и сегодня своим лукавством обольщают легковерный мир, своими ядовитыми улыбками соблазняют неразумных. И сегодня лживым самовосхвалением они изливают в воздух яд, образом своего существования ломают гармонию мира. Они ловкие защитники неправды, выдающиеся адвокаты тьмы, последовательные наследники Анны и Каиафы.

Вы легко узнаете их. Вам не придется их искать: они насильно навязываются вам, сами лезут на глаза. Куда ни повернетесь, их увидите; они вырастают, словно сорняк; встают на цыпочки, только бы их заметили, визжат, только бы их услышали. Только бы не остаться в тени — вот девиз их жизни. Они навязывают вам свою дружбу, жмут вам руку, ласково заглядывают вам в глаза, время от времени вместе с собой они хвалят и вас. Но дружба их горька, а вражда страшна; любовь их — завеса для злого и ядовитого сердца, а ненависть не знает границ.

Если бы таких людей не было на свете, то и у Христа не было бы необходимости приходить на землю. Если бы не было их, потомков едемского змея, лукавство и ядовитую зависть которого они впустили в свою кровь, не пролилась бы на землю и Божественная Кровь.

Но, чтобы задушить фарисейство, чтобы вычистить из человеческого сердца этот яд, чтобы показать пример истинной дружбы, чтобы из фарисеев сделать мытарей, пришел в мир Господь Иисус Христос. Мытари — сыны света, которые ищут воли Божией больше, чем человеческой, которые не ждут похвалы от людей, ибо знают:

что высоко у людей, то мерзость пред Богом (Лк. 16, 15). Эти люди только в храме пред лицем Божиим — муравьи, а среди людей они исполины, о которых разбивается фарисейская злоба. Это светочи людей, первопроходцы человеческого счастья, хотя люди иногда даже не замечают их и не воздают им почестей! Они не ждут благодарности от мира, ибо знают, что мир одними и теми же устами хвалит и добро, и зло, и фарисеев, и мытарей.

Говорю вам, что сей более оправдан, чем тот [99],— этими словами закончил Иисус Свою притчу. Фарисей хвалился пред Богом достоинствами, которых не имел, поэтому вышел из храма мрачным, ибо знал, что он не нашел похвалы у Бога.

И он снова облекся в одежды лицемерия, чтобы хоть так польстить своему тщеславию перед людьми. Мытарь же, который исповедал пред Богом одни лишь свои немощи, получил оправдание, поэтому сейчас он идет по жизни, не заботясь о том, что скажут о нем или подумают: он оправдан Богом и суд человеческий не имеет для него значения.

Мытарь идет свободно, ибо уверен, что с ним помощь Божия. Он знает свои слабости, но знает и добродетель. Ему хорошо известны незнание человеческое и всеведение Божие, потому он перед людьми не превозносится, не имея сказать Богу ничего, что неведомо Ему. Поэтому вся молитва мытаря сводится к словам:

Боже! милостив буди мне грешнику. Он понимает, что стоит пред Творцом, Который знает его лучше, чем он сам себя. Осознавая величие Божие и свою немощь пред Ним, вслед за апостолом Павлом он повторяет стократно:

Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею [100].

Чему дважды удивлялся Господь Иисус Христос

Очень поучительно узнать, чему удивлялся на земле Господь Иисус Христос. Удивлялся ли он красоте небосвода, которым, словно златотканым плащом, укутана земля? Удивлялся ли он величию солнца, настолько поражавшему людей и народы, что они веками обожествляли его? Удивлялся ли луне, предводительнице звезд и спутнице странников? Чему мог удивляться Тот, Который

изчитаяй множество звезд и всем им имена нарицаяй (Пс. 146, 4)? Или удивляла его красота полевых цветов? Но не Он ли назвал прекрасный цветок, что прекраснее

одежд Соломона во всей славе его, полевой травой, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь (ср.: Мф. 6, 29, 30)? Или удивлял Господа храм Соломонов, одно из бесценнейших и величайших дел рук человеческих, который считался чудом из чудес дохристианской истории? Но когда ученики Его однажды с восхищением указали на величие храма, говоря:

Учитель! посмотри, какие камни и какие здания! — Он ответил им:

видите сии великие здания? все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне (ср.: Мк. 13, 1–2). Нет, не удивляли Господа ни величественный небосвод, ни земные красоты, ни размах человеческих творений. Ничто из того, что обыкновенно удивляет и восхищает людей.

Да и удивлялся ли Господь когда-либо и чему-либо за время Своего пребывания на земле? Да, дважды: Он удивлялся двум совершенно противоположным вещам — неверию и вере. И с тем и с другим столкнулся Он в Галилее: с неверием в Назарете, с верой в Капернауме. И в обоих случаях в Евангелии использовано одно и то же выражение —

дивился Иисус.

* * *

Первое событие произошло в Назарете, в отечестве Спасителя. В то время весть о Господе уже разнеслась повсюду, повсюду говорили о силе Его слова и о Его невиданных чудесах. И вот пришел Он на родину, и с Ним Его ученики. И когда наступила суббота,

Он начал учить в синагоге; и многие слышавшие с изумлением говорили: откуда у Него это? что за премудрость дана Ему, и как такие чудеса совершаются руками Его? Не плотник ли Он, сын Марии? И соблазнялись о Нем (ср.: Мк. 6, 2–3). И не уверовали в Него.

Он слишком хорошо был им знаком, слишком схож с ними — во всяком случае, так думали они. На протяжении многих лет Он вел Себя с ними как обыкновенный человек. Никто из них не предполагал, что в таком же, как они, на вид человеке заключалось все Небо. Кто из тех, что никогда не видели очага, может предположить, что в простом куске дерева скрываются пламя, свет и тепло? Но все это не извиняет недоверия назаретян, ибо если они не почувствовали в Нем Божественного, пока Он был в облике простого человека, пока они не могли видеть и слышать всего того, что было сокрыто в Нем,— то чем могли оправдать свое неверие тогда, когда собственными ушами услышали неслыханную доселе премудрость и собственными глазами увидели невиданное чудо? Они не могли скрыть своего удивления перед Его премудростью и чудесами и все-таки не поверили Ему. Проклятая обыденность земная! Тупое рабство у плотских привычек даже тогда, когда душа восстает против духа, который завел эти привычки!

Зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего? (Мф. 15, 3) — спросил однажды Господь иерусалимских книжников и фарисеев.

Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш, и делаете многое другое, сему подобное (Мк. 7, 8). Если в таком бесчувствии и сердечном окаменении пребывали вожди народа, иудейские начальники в столице, то каковы же были провинциалы в Назарете? Если иерусалимские мудрецы хотели убить Спасителя за то, что Он в субботу исцелил расслабленного, тридцать восемь лет прикованного к постели, за то, что Он в субботу даровал зрение слепорожденному, что можно было ожидать от назаретян, которые раз в год приходили в Иерусалим на поклонение, чтобы от тех же лукавых и коварных мудрецов научиться правде и истине! И они вслед за своими учителями не поверили в Него. И Господь

дивился неверию их [101].

Если бы из Иерусалима в Назарет пришли Гамалиил и Никодим или Анна и Каиафа и стали учить в синагоге, назаретяне удивлялись бы им много меньше, чем Господу. Но верили бы больше, верили бы без чудес, без мудрости и силы слова. А Христу не поверили, несмотря на чудеса, на мудрость и силу. Почему? Может быть, потому, что Он не принадлежал к известному княжескому роду; или потому, что не получил образования в Иерусалиме; или потому, что не занимал высокого положения; или потому, что был