это жития святых мужей и жен, мучеников Христовых.
И тогда Кумара стал читать Евангелие и объяснять, красноречиво и убедительно, как только он умеет. Я воскликнул:
— Ты, Кумара, будто хочешь и меня обратить ко Христу?
— О, если бы тебе посчастливилось, Пандава. И о если бы все миллионы индийцев обратились к единственной Истине, единственному Пути и единственному Спасению!
Ануширвана… Чуть не забыл. Они сказали мне, что и сын Пандита Гаури Шанкары, твоего спутника, последовал их примеру. Они обрадовались, но уговорили его подождать возвращения отца. За тем дело и стало.
Я словно в каком?то бреду и лихорадке. Да и вся Индия в бреду и лихорадке. Кто нас освятит? Кто нас исцелит?
60
Мир тебе и радость от Господа Иисуса Христа.
Вернулся я на Святую Гору из мира со множеством ран на душе. Я должен буду долго лечить свою душу, пока не верну себе ту ясность, цельность и силу, какую имел ранее. Вот и я пережил то, что переживают все наши монахи, когда выходят со Святой Горы в мир. Они не могут после этого годами вернуться в себя. Словно я наелся полыни, настолько я преисполнен горечи.
И ты влил достаточно горечи в мою душу. Послушал других, а не меня и устроил нашим милым гостям из Индии этот стыд и срам в университете. Но да простится тебе все. Да простится и всем остальным, кто добавил свою каплю горечи в мою душу. Сейчас я немощен и не способен к подлинной молитве. Но если Господь вернет мне то, что я раньше имел и чем был, я буду за всех вас, друзей, точно так же, как и за недругов, деннонощно молиться Богу и Святой Пречистой Богородице.
Извещаю тебя, что сегодня утром мы проводили наших индийских гостей. Переночевали они в монастыре Ксиропотам{182} и утром спустились в Дафни. Никто их не провожал, кроме меня и попа Бояна. Ты знаешь, что святогорцы не любопытны. С трудом может кто?нибудь и что?нибудь нарушить их глубокий душевный мир. Хотя все они в своих монастырях были к этим редким гостям любезны и предупредительны. Наши гости переполнили свою поклажу подарками со Святой Горы. Поп Боян, принятый сейчас в послушники старца Христодула, принес им от него кое–какие святогорские поделки на память о Святой Горе.
Они стояли на палубе, а мы на берегу, и махали друг другу руками.
Пандит Гаури Шанкара сказал:
— Мы никогда вас не забудем!
Воевода Рама Сисодия воскликнул:
— Приезжайте к нам в Индию. И пусть к нам приезжает великий духовник Христодул!
Феодосий Мангала, глотая слезы и запинаясь, проговорил:
— Молите Христа Бога о нас… Приезжайте… Индия ждет вас. Индия требует вас.
Тогда мотор затарахтел, а я, не зная, что еще сказать им, продекламировал эти стихи господина Богдановича:
Индия древняя, земля, дорогая для нас,
Земля, дорогая для нас, земля всех сокровищ,
От стебля твоего и мы ветвь,
И мы дети Индостана…
Да благословит тебя Господь Иисус Христос.
P. S. Если хочешь, напиши обо всем Митриновичу и поприветствуй его от моего имени. Ибо я с сегодняшнего дня перестаю писать кому бы то ни было. Я должен лечить свою душу от мирской горечи. С Богом.
Примечания
1
* Священный Синод Русской Православной Церкви 6 октября 2003 года постановил включить в месяцеслов Русской Православной Церкви имя святителя Николая (Велимировича), епископа Охридского и Жичского, с установлением его памяти 20 апреля. «Индийские письма» были написаны святителем Николаем в первом его заточении, в монастыре Любостыня, где немцы держали его под стражей с июля 1941–го до декабря 1942 года. —
2
* «Сведения по истории сербского народа, которые дают наши средние учебные заведения, отличаются крайней скудостью; принятые в них учебники уделяют этой истории едва ли каких?нибудь десять страниц.<…>Поэтому наше общество располагает гораздо более обширным запасом сведений и имеет гораздо более ясное и правильное представление о немцах, французах, англичанах, о древних греках, скифах и персах, чем о чистейшем славянском, родственном русскому по происхождению, по языку и по религии народе сербском.<…>Между тем знание сербской истории нисколько не менее важно, чем знание истории древних греков и римлян, немецкой и французской.…Знание сербской истории даже более важно, чем знание всякой иной истории, так как и то, что нам родственнее и ближе по существу, должно быть нам и лучше известно…» (
Эти слова были написаны в 1903 году, и поразительно, что за сто прошедших с той поры лет они нисколько не утратили своей актуальности: советская система образования тоже недостаточно освещала сербский феномен европейской истории и культуры, и сейчас, в начале XXI века, в России так же мало известно о Сербии, как и в начале ХХ. —
3
*
4
