— Как вы думаете, куда мог уехать Скшетуский?
Вершул велел уйти слугам и, подумав немного, сказал:
— Я думаю, что отсутствие и прибытие Скшетуского зависят от разъяснения тайны, о которой я не хотел говорить при людях. Он воспользовался благоприятным временем, так как мы(наверное, простоим здесь до весны, и, как мне кажется, он поехал на поиски княжны, которая находится в руках Богуна.
— Да Богуна уже нет на свете, — сказал Заглоба.
— Как так?
Заглоба с явным удовольствием рассказал все, как было. Вершул, как и Лонгин, не мог надивиться этому случаю и сказал:
— Тогда Скшетускому будет легче ее найти.
— Дело в том, отыщет ли он ее. Взял ли он с собой людей?
— Никого, кроме одного казачка-русина и трех лошадей.
— И хорошо сделал, там только хитростью можно действовать. До Каменца можно дойти и со знаменем, но в Утицах и
Могилеве, верно, стоят казаки, там их хорошая зимовка, а в Ямполе — их гнездо; туда нужно идти или с целой дивизией, или одному.
— Откуда же вы знаете, что он отправился именно в ту сторону? — спросил Вершул.
— Потому что княжна скрыта за Ямполем, а он знает об этом; но там столько оврагов, западней и камышей, что и сведущему трудно попасть туда, а о несведущем и говорить нечего. Я ездил на суд и за лошадьми в Ягорлык, так уж знаю. Если б мы были вместе, может быть, дело пошло бы лучше, но он один, так что сомневаюсь; может, только случайно узнает дорогу, так как и спрашивать опасно.
— Так вы хотели ехать вместе?
— Да. А теперь уж не знаю, что нам делать, — сказал Заглоба, — ехать или нет?
— Делайте по вашему усмотрению.
— Гм!.. Прошло десять дней, как он уехал, не догнать его, тем более что он велел ожидать здесь. Бог весть, какой дорогой он поехал? Или на Бар и Проскуров, по старому тракту, или на Каменец-Подольский. Трудно решить.
— Не забудьте притом, — сказал Вершул, — что это только предположение, что он поехал за княжной.
— В том-то и дело! — сказал Заглоба. — Может, он поехал кое-что разузнать, а потом вернется в Збараж, он знал, что мы должны были ехать вместе, и мог нас ожидать. Трудно угадать.
— Я советовал бы вам подождать дней десять, — заметил Вершул.
— Если ждать, так ждать дольше, или совсем не ждать?
— А я думаю, не ждать, — заметил Володыевский, — и мы ничего не теряем, если завтра поедем. Если Скшетуский не отыщет княжны, то, может быть, нам Бог поможет.
— Нельзя к этому делу относиться легкомысленно, — сказал Заглоба, — вы еще молоды и ищете приключений, а здесь в том опасность, что если мы отдельно будем разыскивать ее, то возбудим подозрение в тамошних людях Казаки хитры и боятся, чтобы кто не открыл их замыслов. Они могут иметь сношения с пограничным пашой или с татарами за Днестром. Наверняка они обратят внимание на посторонних людей, которые, будут расспрашивать о дороге. Я их знаю. Выдать себя легко, а потом что?
— А может быть, Скшетуский попадет в такое место и положение, где наша помощь будет нужна.
— Это верно.
Заглоба задумался так сильно, что у него вздулись жилы на висках Наконец, как бы пробудившись, сказал:
— Обсудив все, я нахожу, что лучше ехать.
Володыевский радостно вздохнул.
— А когда?
— Через денька два-три, чтобы быть бодрыми душой и телом.
На следующий день наши приятели начали собираться в дорогу, как вдруг накануне их отъезда приехал слуга Скшетуского, казачок Цыга, с известиями и письмом к Вершулу. Услыхав об этом, Заглоба и Володыевский отправились в квартиру коменданта и прочли следующее:
'Я в Каменце, в который дорога на Сатанова безопасна Еду в Ягорлик вместе с купцами-армянами, которых мне рекомендовал Буковский. Они имеют татарские и казацкие охранные грамоты на свободный проезд до Аккермана. Едем с товарищами на Ушицы, Могилев и Ямполь и будем останавливаться по пути везде, где только есть живые люди; может быть, Бог поможет найти, чего ищем. Скажите моим друзьям, Заглобе и Володыевскому, чтобы они ждали меня в Збараже, если им нечего делать, потому что по этой дороге большим обществом ехать нельзя: можно возбудить подозрение казаков, которые зимуют в Ямполе и над Днестром до Ягорлыка. Чего я один не сделаю; того нам не сделать и втроем, а я притом похож на армянина. Поблагодарите их от души-за желание услужить мне, чего я до гроба не забуду, но ждать их я не мог, это превышало мои силы, и я не мог знать, приедут они или нет, а теперь лучшее время для поисков, когда купцы разъезжают с бакалейными и мануфактурными товарами. Посылаю к вам верного слугу и прошу позаботиться об нем, он для меня лишний, а я боюсь, чтобы он, по своей молодости, не проговорился. Буковский ручается за честность этих купцов, с чем я согласен, и я верю, что все в руках Всевышнего Бога, который, если захочет, окажет нам свое покровительство и сократит мучения. Аминь!'
Заглоба окончил чтение и взглянул на своих товарищей. Они молчали наконец Вершул первый отозвался:
— Я знал, что он туда поехал.
— Что же нам делать? — спросил Воподыевский.
— Что ж делать, — разводя руками, сказал Заглоба. — Теперь нам незачем ехать. Хорошо, что он едет с купцами, потому что всюду может заглянуть без всякой опасности, не возбуждая подозрения. В каждой хате, в каждом хуторе найдется кому что купить, так как они ограбили половину Польши. Трудно было бы нам попасть за Ямполь. Скшетуский смуглый, как валах, и легко может сойти за армянина, а вас, по вашим белобрысым усикам, сейчас бы узнали. В крестьянском платье тоже трудно было бы пробраться. Господи, помоги ему! Мы были бы там лишние, хотя, признаюсь, очень жаль, что мы не примем участия в освобождении нашей бедняжки.
— Однако мы сделали Скшетускому большую услугу, убив Богуна, ведь если бы он жил, здоровье Скшетуского было бы в опасности.
Воподыевский остался недоволен; он надеялся на путешествие, полное приключений, а между тем предстояло длинное и скучное пребывание в Збараже.
— Не дойдем ли хотя бы до Каменца? — сказал Володыевский.
— Что мы там будем делать и с чего жить? — ответил Заглоба. — Все равно, к какому бы месту мы ни приросли; нужно ждать, потому что это путешествие, наверно, займет у Скшетуского много времени. Человек до тех пор молод пока в движении (Заглоба меланхолически опустил голову на грудь), а старится в бездействии, но что ж делать, обойдется он и без нас. Завтра отслужим торжественную обедню, чтобы ему посчастливилось. Главное, мы избавились от Богуна. Прикажите-ка расседлать лошадей, и будем ждать.
Для двух приятелей настали длинные однообразные дни ожидания, которые не помогали сократить ни игра в кости, ни кутежи. Между тем настала суровая зима. Снегу выпало на аршин, покрыв збаражские окрестности; звери и птицы приблизились к жилищам. По целым дням слышалось карканье ворон. Прошел декабрь, потом январь и февраль, а о Скшетуском не было слышно ничего.
Володыевский ездил в Тарнополь искать приключений, Заглоба грустили уверял, что он старится.
Глава XVI
