– Подожди, через минуту все будет у тебя.
Я бросился вниз, и мы с Джи, провожаемые взглядами дотошных старушек на лавочке, понесли громадные сумки на второй этаж.
“Лишь бы в милицию не сообщили, старые перечницы”, – мелькнуло у меня в голове.
Внеся в квартиру тяжелые сумки, Джи произнес:
– Дорогая девочка, мы привезли тебе кое-что для укрепления магнитного центра.
В глазах Ольги блеснул азарт, и я подумал, что не зря ей приснился сон о поисках клада. Она внимательно просмотрела несколько книг и обратилась к Джи:
– И это все мне?
“Как нам повезло, – радовался я. – С ней можно идти куда угодно, даже к Просветлению”.
– Это тебе и другим киевским эзотерикам, – улыбнулся Джи. – Сможешь ли ты, владея этой литературой, стать хозяйкой нового мистического салона в вашем городе?
– Я попробую, – сияя непередаваемой красотой, ответила Ольга.
На наших глазах она из бедной Золушки словно превратилась в очаровательную принцессу.
Мы разместили сумки в незаметной кладовке и пошли на кухню праздновать удачное завершение операции. Ольга открыла бутылку вина, и Джи провозгласил тост за новый мистический салон, где будут собираться киевские эзотерики.
“И места здесь предостаточно”, – думал я, задерживая взгляд на стройных белых коленях нашей принцессы. Но, окрыленный успехом, я не знал одной вещи: нет ничего более ненадежного, чем привлечение в Союзницы красивой сирены.
Только теперь Джи стал внимательно рассматривать то, что удалось нам спасти. Мне попалась в руки книга по карма – йоге. Перелистывая ее страницы, я серьезно задумался над своей кармой. Я вспомнил, как однажды спросил у Джи:
– Почему мне так сложно почувствовать ветер Луча и его вдохновляющее воздействие? Почему, несмотря на обучение в Школе, я не чувствую никакого облегчения?
– У тебя плохая карма, – ответил Джи. – Пока ты ее не облегчишь, ты не почувствуешь прозрачной легкости в душе.
– Помогите мне, – отчаянно попросил я его.
Тогда он задумчиво отвел глаза и ничего не ответил. Но через некоторое время я ощутил в душе невероятную легкость и с этого момента стал ясно осознавать школьную ситуацию.
– С тех пор как я попросил вас облегчить мою карму, многое изменилось во мне. Как вы сделали это? – спросил я Джи.
– Когда ты стал работать над собой, уняв свою гордыню, у меня появилась надежда на твой рост, и я решил принять часть твоей кармы в виде удара на себя. Таким образом, я дал тебе возможность воспарить вверх и проникнуть во внутреннее пространство Школы. Иначе только за попытку попасть сюда ты был бы уничтожен силами хаоса. Можно считать, что я выкупил тебя у вечности, дав шанс на возможный рост, и ты вдруг резко пошел вверх и опередил тех, кто шел рядом с тобой. Теперь твой долг – честное служение Господу.
– Я оправдаю ваши надежды, – с благодарностью произнес я.
– Впереди будет много страданий, но ты должен быть готов все вынести с честью и не отступиться. Ты должен научиться трансформировать отрицательную энергию любого человека из Школы – в положительную. Например, возьми от Петровича тот хаос, который он тебе предлагает, переведи его в плюс и верни ему любовь и благодать. Это христианский подход, а не старозаветный. Но люди до сих пор живут по закону “око за око, зуб за зуб”.
Из тебя должно быть полностью выжжено чувство собственности по отношению к любой вещи или живому существу. Ты не должен зависеть ни от какой внешней причины. Ничто внешнее не должно влиять на твое сущностное решение.
“Наверное, я еще не готов выполнить такую высокую задачу”, – подумал я.
– Может быть, для меня тоже настал момент сделать сущностный выбор? – спросила Ольга, внимательно следившая за нашим разговором.
Пристально посмотрев на нее, Джи произнес:
– Тебе подходит имя Сольвейг – имя девушки из древних скандинавских легенд.
Сольвейг вопросительно посмотрела на него, потом на меня.
– В целях создания тайного птичьего языка дается короткое имя-свертка. Оно подчеркивает основное качество человека, – сказал я.
– Сольвейг – несущая в своем сердце солнце, – пояснил Джи.
– Боюсь, что вы меня переоцениваете, – смутилась она, а я попросил:
– Расскажи нам о себе, милая Сольвейг.
– В девятнадцать лет я приехала из глухой провинции в Киев, ухаживать за своей больной бабушкой. Бабушка была необычной женщиной: она заговаривала болезни, предсказывала будущее и видела события прошлого. После ее смерти я сильно горевала, потому что очень ее любила. Тогда она стала являться в мои сны и рассказывать о невиданной красоте потусторонних миров. Она звала меня к себе, уговаривая выйти из тела, и все время повторяла одну и ту же фразу: “Если вспомнишь, что это сон, то он превратится в дорогу к Освобождению”, – но я почти ничего не понимала из ее слов. Однажды я встретила во сне незнакомого мужчину, который настойчиво просил о помощи. А на следующий день я увидела Вадима, и он чем-то напомнил мне виденный сон. Я влюбилась в него, и мы вместе стали охотиться за странными снами, пытаясь проникнуть за грань намерения этого мира. Любовью мы занимались только в сновидениях, но однажды настолько увлеклись, что выпали в этот мир, и я сразу же забеременела. Поскольку Михаил тоже ухаживал за мной, то Вадим перестал доверять мне, и я с тех пор живу одна.
– Что тебя интересует в жизни? – спросил я.
– Необычные люди, стремящиеся к свободе духа, – после короткого раздумья ответила Ольга.
– Наш Корабль Аргонавтов держит внутренний курс на север, где сокрыто алхимическое солнце, – произнес я.
– Иногда я называю свою Школу, – продолжил Джи, – желтой субмариной, странствующей по пространству и времени в поисках Золотого Руна. Она исследует флору и фауну посещаемых городов, строя небольшие гавани для ищущих...
Длинные полуобнаженные ноги Сольвейг, мечтательно глядевшей на Джи, невольно притягивали мой взгляд, но я изо всех сил старался не смотреть на них.
– То знание, которое человек получает в Школе, может легко уйти, как только он подпадает под законы этого мира. Необходимо достичь того уровня, когда он самостоятельно будет иметь доступ к своим инспирациям. Наш Средневековый Двор построен на иных законах бытия, на законах непадшей Вселенной.
В разных городах мы встречаем людей, которые вдруг узнают нас с первого взгляда. Возможно, мы встречались с ними раньше. Возможно, они – адепты прошлого, которые всегда были впереди основного человечества. Сейчас они тоже очень много знают и умеют, но сами по себе они бесполезны. Для толпы они чужие.
Теперь ты, Касьян, – добавил он, обращаясь ко мне, – в совершенно ином свете сможешь увидеть тех представителей Школы, которых тебе еще предстоит встретить. Все они – заблудшие души, попавшие во вселенскую катастрофу.
Мало кому нужны их инспирации, их никто не в состоянии понять и, тем более, принять их поведение. Отсюда их личная трагедия, непонятность, никчемность, безумие, вечное пьянство и самоумерщвление. Но теперь у тебя появилась возможность воспользоваться их опытом.
– Может быть, и я – ваш союзник из далекого прошлого? – взволнованно спросила Сольвейг.
– Это должно вскоре стать ясным, – ответил он и продолжал, внимательно глядя на меня:
– Наша задача – спасти Вселенную из катастрофы. И здесь не обойтись без самопожертвования, крови и потерь. Долг и честь рыцаря – сражаться за всю Вселенную против хаоса, идя на смерть и снова возрождаясь, подобно фениксу. Теперь ты можешь радоваться, что дожил до этого момента. Раньше тебе нельзя было все это сообщать, ибо ты не был готов к подвигу, с тобой нельзя было отправиться в путешествие. Теперь знание даст тебе особую легкость, силу в борьбе с хаосом и все качества, которые ты
